- На что мне твой "Панасоник"! Он рази ж гладит? Мой чугунный куда-то делся!

   - Тьфу! - мама отмахнулась досадливо. - Кому он нужен, утюг твой на углях! Слава богу, электричество в доме!

   - Электричество! А вот отключат, как во Владивостоке, так я на вас посмотрю тогда! Узнаете, что оно такое - растопной утюг!

   - Да кто отключит-то?

   - Мэр, Таня, кто ж еще! Выборы ж на носу!

   Бабушка ловко оседлала любимого конька. Говорить о политике она могла сутками.

   - Попадется такой, как Черепков, и давай с электричеством баловаться! Включит - выключит! Включит - выключит!...

   Мама тяжело вздохнула. На экране привычно плакала Ракель, но отчего на этот раз, неизвестно.

   - Ну вот! Из-за тебя все пропустила!

8.

   Вечером бабушка вышла на крыльцо, чтобы занести на ночь в дом умывальник (от этих соседей всего можно ожидать). Сквозь рваные облака глядела полная луна. Где-то вдалеке лаяли собаки. Внезапно душераздирающий вопль разнесся над дачным поселком и тут же превратился в хриплый протяжный вой. Не поймешь, то ли человек воет, то ли зверь. Бабушка, крестясь, вглядывалась в сумрак. Вой исходил, казалось, с соседнего участка. Там что-то хрустело и трещало, будто стадо слонов ломилось сквозь бамбуковую рощу. Послышался тяжелый приближающийся топот, из-за угла дома выскочил всклокоченный запыхавшийся Андрюша с каким-то тяжелым предметом в руке. Едва не налетев на белую от страха бабушку, он поспешно спрятал руку за спину.

   - Андрюшка! Тьфу, чтоб ты пропал! - бабушка едва перевела дух. - Чего ты как сумасшедший несёшься?! Где ты был?

   - А? - сынуля затравленно рыскал глазами по сторонам.- Там! Гулял.

   Он махнул свободной рукой куда-то вдаль.

   - Батюшки! А что это за деньги у тебя? - молниеносно среагировала бабушка.

   - Где?! - сынуля с удивлением посмотрел на свою руку, сжимающую веер ассигнаций. - Ой, правда! А это... это я заработал!

   - Заработал? - бабушка скептически пожевала губами, будто пробуя слово на вкус. Применительно к сынуле вкус получался довольно кислый.

   - А где же это ты заработал?

   Андрюша даже закряхтел от непосильного напряжения фантазии. Из-за спины у него сизой струйкой поднимался дымок.

   - А я тут... работал. Я это... гладил, и мне денег дали...

   - Чего ж ты гладил?

   - Футболку гладил... спереди... одному дяденьке.

   - И он тебе денег за это дал?

   - Ну да.

   - Ой ты ж золотце моё! - разулыбалась вдруг бабушка. Она решила, что, несмотря на явственный запах дыма, исходящий от Андрюши, деньги, тем не менее, не пахнут.

   - Ты ж мой труженик! Маме с папой решил помочь! Пойду порадую родителей, расскажу им...

   - Не надо!!! - сынуля испуганно сунул деньги в карман, потом, подумав, вынул одну бумажку и протянул ее бабушке.

   - А это что, Андрюшенька? - спросила добрая старушка, наивно хлопая желтыми глазками.

   Сынуля огляделся.

   - А это - тебе. За молчание.

9.

   Мамин сериал кончился, начались папины новости. Правда, усталый папа смотрел их с закрытыми глазами и тихо похрапывая. Мама решила, что пора поговорить на серьезную, взрослую тему, то есть про деньги.

   - Серёж, а может, зря ты ему денег не даёшь?

   - Кому? - всхрапнул папа.

   - Андрюшеньке.

   - Какому Андрюшеньке?

   - Да оторвись ты от ящика своего, а то я его выброшу на помойку!

   Мама была уверена, что телевизор в семье смотрит только папа.

   - Андрюшеньке, говорю! Зря денег не даешь!

   Папа, наконец, открыл глаза.

   - А на что ему деньги?

   - Как на что? На то же, на что и всем!

   - Ну? На карты? На вино? На женщин?

   - Ой, ну что ты! - смутилась мама. - Он этим еще не интересуется!

   - Вот я и говорю, - быстро подхватил папа, - не нужны ему пока деньги! А будут нужны - сам заработает! Я, знаешь, сам на все зарабатываю!

   Мама надолго задумалась.

   - На что это ты сам зарабатываешь? - медленно произнесла она.

   Папа понял, что сболтнул лишнее. На его счастье в этот момент раздался стук в дверь. В комнату вошел уже знакомый нам милиционер с перемежающимся косоглазием.

   - Можно к вам? - спросил он у печки и телевизора. - Участковый инспектор лейтенант Мегро. Почти однофамилец. Хе-хе.

   - Чей однофамилец? - не понял папа. - Метро?

   - Ты что, Сережа! - мама дернула его за рукав. - Не метро, а Мегре! Жоржа Сименона.

   Папа ничего не понял, но на всякий случай улыбнулся гостю приветливо.

   - А! Извиняюсь. Присаживайтесь, товарищ Семенов!

   - При исполнении не могу! - отрезал милиционер и сел. - Значит так: только что совершено ограбление соседа вашего, гражданина... пожелавшего остаться Х.

   - Это Хапунова, что ли? - спросил папа, - Виктора Петровича?

   - Его. - Мегро кивнул. - Ограбление совершено при помощи раскаленного чугунного утюга.

   - Какой ужас! - прошептала мама.

   - Но я к вам пришел совсем по другому вопросу.

   - По какому?

   Участковый поводил глазами в разные стороны, как таракан усами, и как бы между прочим, спросил:

   - Нет ли у вас случайно... чугунного утюга?

   - Это вы на что намекаете, товарищ Махно?! - вздыбился папа.

   - Да нет! - участковый миролюбиво улыбнулся чайнику. - Я к тому, что не пропадал ли у вас таковой утюг?

   - Вон он, наш утюг! - папа указал на бабушкин чугунный утюг, мирно стоящий на подоконнике. - Двадцать лет на окошке стоит, некому пыль стереть! У нас семья порядочная, товарищ Угро, и нечего нас подозревать!

   - Да кто ж вас подозревает? -милиционер поднялся. - На месте утюжок - и хорошо. Извиняюсь за беспокойство! До свидания!

   Едва за ним закрылась дверь, как папа, не сдержавшись, грохнул кулаком по столу.

   - За-ши-бись! Из-за бабкиного ржавого приданого чуть под следствие не попали! - он вскочил и лихорадочно забегал по комнате. - В общем так. Если твоя мама... эту железяку... этот протез ее головного мозга... с глаз моих долой не выкинет, я твою маму... этой железякой...!!!

   Папа подбежал к окну, схватил утюг и вдруг с воплем уронил его на пол. Мама в ужасе прикипела к дивану. Засунув пальцы в рот, папа ошеломленно переводил взгляд с утюга на нее и обратно. Над поверженным утюгом тонкой струйкой поднимался сизый дымок.

10.

   Сынуля уже выползал зеленым коридором из своей крепости, когда из темноты за забором послышался негромкий свист.

   - Это кто свистит? - шепотом спросил Андрюша у темноты.

   - Это я, - сказала темнота.

   - А кому? - спросил сынуля.

   - Тебе, кому же ещё! - над забором появилась голова Михи. - Ну как, сходил?

   - Сходил.

   - Взял?

   - Картошку они не дали. Говорят, не выросла ещё.

   - Так ты что, пустой?!

   - Деньгами взял. - Андрон самодовольно усмехнулся. - Два мешка.

   - Денег?! - у Михи перехватило дыхание.

   - Нет, картошки. По десять рублей килограмм.

   - Дёшево! - поморщился Миха.

   - Они говорят, что картошка у них будет плохая, больше десяти не дадут.

   - Ну ладно. - Миха махнул рукой. - Гони половину... и слушай следующее задание. Тут старушка одна есть, самогонщица, у неё такие деньжищи! А значит, надо делиться. Возьми сколько сможешь, по максимуму.

   - С утюгом пойду? - деловито спросил сынуля.

   Миха покачал головой.

   - Ты что, Достоевского не читал? На старушек с топором ходят!

11.

   Ранним утром Клара Захаровна вышла на крыльцо, чтобы поставить на место умывальник и пересчитать клубнику, не убыла ли за ночь. Дачный поселок еще спал, даже заядлые рыбаки видели своих метровых щук и пудовых осетров только во сне. Но вдруг... Что это? Клара Захаровна прислушалась. Откуда-то издалека доносился звонкий и заливистый женский голосок: