– Ну что, прошвырнемся по городу или сходим на пляж? Что скажешь? – спросил Зак.

– Тебе выбирать. Решай сам, чем ты хочешь заняться сегодня.

– Раз так, то давай слетаем на Кауаи и навестим бабушку. Я ее не видел уже много лет. Она постоянно пишет мне письма, присылает всякие там открытки… Хотелось бы повидать ее. Съездим?

– Отличная мысль. Так и сделаем. Но лучше все-таки позвонить и предупредить ее о нашем приезде. Может случиться так, что ее не окажется дома и мы потеряем время впустую. Она запросто может провести весь день в компании подруг за бриджем.

Мать Роба была дома и была рада их звонку. Они купили билеты и вылетели ближайшим рейсом. Зак последний раз был на острове еще ребенком и, естественно, ничего не помнил. В аэропорту Кауаи он уговорил отца взять напрокат джип. Они заехали за матерью Роба и втроем отправились колесить по влажным тропическим лесам острова, в которых снимался фильм «Парк юрского периода». Заку за каждым поворотом дороги мерещился стоящий в густом папоротнике ти-раннозавр.

В Гонолулу они вернулись ночным рейсом с субботы на воскресенье. Войдя в дом, Роб сразу же обратил внимание, что на телефоне мигает красная лампочка. Кто-то звонил ему и оставил сообщение. Он не стал прослушивать запись при Заке. Скорее всего новости испортят им обоим настроение после чудесно проведенного дня. Он отправил сына спать и только потом подошел к телефону.

Первое сообщение было от главного редактора «Гонолулу сан», который интересовался, когда Роб принесет ему очередную статью. Другое послание ему оставил Гарт.

– Я просто подумал, что тебе это будет интересно, – сообщил Гарт. – Дана получила повышение. Завтра вечером мы устраиваем у меня вечеринку, чтобы отпраздновать это событие. Приезжай часам к шести и возьми с собой Зака.

– Не хочу я ни с кем знакомиться, – в третий раз сердито пробубнил Зак, когда они подъехали к дому Гарта, расположенному в бухте Золотой Берег, что в южном пригороде Гонолулу.

– Но почему? Эти люди мои друзья, – попробовал убедить его Роб, окинув удивленным взглядом длинную вереницу автомобилей, припаркованных на улице против дома его друга.

Пройдя через открытые ворота, они очутились во внутреннем дворе. В центре сада возвышался искусственный водопад. Сооружение было выполнено в стиле модерн и представляло собой источник, вода из которого собиралась в большой нише, а затем по мраморным желобам сверкающим потоком низвергалась на мшистые валуны и, растекаясь среди камней, орошала орхидеи, растущие у подножия.

– Ух ты! – воскликнул Зак. – Ты только посмотри на это!

– Да, красиво, – согласился Роб. – Здесь живет самый известный адвокат на Гавайях. Родители Гарта погибли в автомобильной катастрофе. Он остался один и без гроша в кармане. Ему было тогда восемнадцать лет. Все, что он сейчас имеет, он заработал собственным трудом.

Зак кивнул, но Роб сомневался, что его слова произвели на сына хоть какое-то впечатление. Он специально не стал говорить ему, что Гарт, получив тяжелые увечья, стал инвалидом. Ему хотелось, чтобы сын, увидев его друга, сам понял, что в жизни случается всякое и нельзя падать духом даже в самые тяжелые минуты.

Необычайно высокие двери дома, по своей архитектуре напоминающего японскую пагоду, были открыты. Зак запрокинул голову и присвистнул, окинув взглядом многоярусную крышу, покрытую небесно-голубой керамической черепицей на восточный манер. Изнутри доносился шум разговора и характерные звуки гавайских гитар, исполняющих какую-то фольклорную мелодию. Войдя в просторную гостиную, Роб осмотрелся и обнаружил, что почти все гости ему знакомы.

В дальнем углу Роб заметил Эла Хомуку, который стоял с бокалом в руке, не принимая участия в общем разговоре. Тот тоже увидел Роба. Они смерили друг друга неприязненными взглядами, как смертельные враги, и отвели глаза. Роб принялся высматривать Дану, но вскоре понял, что среди присутствующих ее нет.

– Пойдем, я покажу тебе еще одно чудо – бассейн, – сказал он Заку.

Пробираясь сквозь толпу гостей, они пересекли гостиную и вышли на заднюю террасу, откуда открывался изумительный вид на лазурную бухту.

По ступеням они спустились к бассейну, в черное дно которого было вмонтировано множество маленьких лампочек, мерцающих в темной глубине, словно далекие звезды в ночном небе. У дальнего конца бассейна, там, где начинался естественный узкий залив, располагался бар. Роб поборол искушение немедленно броситься туда и заказать себе убойной силы коктейль. Нет, нет – он здесь с сыном и, кроме того, за рулем. Он вздрогнул от неожиданности, когда кто-то вцепился ему в колени.

– Роб! Роб! – во все горло радостно вопил Джейсон и тянулся к нему, просясь на руки. У Роба защемило сердце. Он вспомнил, что маленький Зак точно так же тянул к нему ручонки, когда хотел, чтобы отец посадил его себе на плечи.

– Как дела, напарник? – Роб взял Джейсона на руки. – Познакомься, это мой сын – Зак.

Малыш заморгал глазами и от удивления открыл рот.

– Что случилось с твоими волосами? Почему они розовые?

– А мне так нравится, – заявил Зак и обиженно вздернул подбородок.

Не заметив его сарказма, Джейсон с воодушевлением воскликнул:

– Клево! Прямо как в комиксах.

Тут к ним подкатил Гарт, и Зак уставился на него во все глаза.

– Роб, привет. Рад, что ты смог выбраться. – Гарт подрулил к его сыну и протянул руку. – Я – Гарт, а ты, полагаю, Зак?

Зак закрыл рот и пожал ему руку.

– Э-э-э… здрасти.

– Гарт – мой калабасный друг, вот! – похвастался Джейсон.

– Какой, какой? – переспросил Зак.

– Это местное выражение. Джейсон хочет сказать, что он и Гарт – друзья не разлей вода. Калабаса – это такая тыква, которую с незапамятных времен здесь использовали как посуду. Когда садились за стол, все ели из одной такой тыквенной миски. А еду, естественно, делили только с близкими людьми или друзьями. Вот отсюда и пошло это выражение, – объяснил Роб сыну.

– Привет, – поздоровалась Ванесса, присоединившаяся к их компании. Роб заметил, как она нежно сжала плечо Гарта, и подумал, что эту пару связывает нечто гораздо большее, чем просто дружеские отношения.

Зак, увидев Ванессу, просто потерял дар речи. Роб подозревал, что такую красивую женщину его сын встретил впервые, и абсолютно не сомневался в том, что среди знакомых Зака не было людей, подобных Гарту.

– Хочешь, я тебе покажу своего попугая? – Джейсон, нисколько не смущенный дикой прической Зака, ткнул его в плечо, выводя из гипнотического оцепенения. – Он умеет говорить.

– А? Что? – вздрогнул Зак. – Да-да, конечно, хочу.

Роб поставил Джейсона на землю, и тот, схватив нового друга за руку, куда-то потащил его. Роб проводил их взглядом и только собрался спросить, где Дана, как вокруг Гарта столпились выпускники юридического колледжа, недавно пришедшие на работу в государственную коллегию адвокатов.

Разговоры на юридические темы всегда навевали на Роба смертельную тоску. Он развернулся и побрел вдоль бассейна к берегу моря. Там он уселся на песок и стал смотреть, как солнце, окруженное туманным ореолом, быстро уходит за горизонт, окрашивая небо и волны в закатные краски. Сумерки сгущались, и вскоре появились первые звезды, едва видимые сквозь мглистую дымку, поднявшуюся над океаном.

Доведется ли ему вновь увидеть вечерний закат или утреннюю зарю? Ему вдруг стало горько от мысли о том, что он, попав за решетку, будет надолго, если не навсегда, лишен возможности наблюдать с берега моря за восходом или заходом солнца и слушать шум прибоя.

Понимая, что он обречен, Роб злился от собственного бессилия. Что можно сделать, если ты не имеешь ни малейшего представления о том, какие сфабрикованные улики тебе будут предъявлены? Ничего!

– Роб, – раздался голос Ванессы. – Вот ты где, а я тебя повсюду ищу. Хочу еще раз поблагодарить тебя за то, что ты сделал для нас. Если бы я могла…

– Пустяки. Докопаться до правды оказалось невероятно просто.