Роб, охваченный волной нежных чувств, смог лишь прошептать:
– Я люблю тебя.
– Я знаю. Когда ты поцеловал меня на вечеринке, я это сразу же поняла. Когда хотят просто поздравить, не целуют так страстно, как это сделал ты. Мне казалось, что это наш прощальный поцелуй.
– Зак сказал, что я устроил сцену, – усмехнулся Роб.
– Я с ним согласна. Но сцена удалась.
– Боюсь, что Гвен видела, как я поцеловал тебя, и пришла в бешенство. – Он покачал головой: – А я ведь даже не подозревал, что она может угрожать тебе.
– Кто же мог подумать, что она способна совершить убийство ради судейского кресла?
– Похоже, Босс Сихида запугал своих детей гораздо сильнее, чем Большой Папа своих.
– Да, он настоящий тиран. Гвен ненавидела его, но в то же время боялась как огня. – Дана нащупала руку Роба, и он сжал ее холодные пальцы в своей ладони. – Знаешь, когда Лиллиан умерла, я поняла, что карьера не самое главное в жизни. – Помолчав, Дана продолжила: – Главное – это любовь.
– Господи, каким же болваном я был, когда побоялся довериться тебе.
– Я счастлива, что ты это понял. – Дана улыбнулась, но затем внезапно нахмурилась, увидев повязку у него на голове. – Как ты себя чувствуешь? Я боялась, что Гвен размозжит тебе голову. Она была просто ослеплена безумием.
– Я заработал две громадные шишки и кошмарную головную боль. Ты могла бы избавить меня от нее поцелуем.
– Я по твоим глазам вижу, что ты что-то недоговариваешь, признавайся.
Роб взял ее руку в свою и поцеловал ее пальцы.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
– А Зак? Ты уже говорил с ним?
– Да. Вчера после вечеринки он сказал мне, чтобы я не трусил, отправлялся к тебе и признался в любви.1 Вот я и приехал. Правда, все вышло несколько не так, как я рассчитывал. Гарт сообщил о той последней записке, когда я и Зак уже были на полпути к твоему дому.
– Зак – хороший сын. Своенравный, правда, как и все подростки, но я думаю, мы с ним поладим. Как ты считаешь? – В ее зеленых глазах зажегся озорной огонек.
Роб внимательно посмотрел на нее и произнес:
– Я люблю тебя. Мы справимся.
