— Да, конечно, партнеру можно хамить, не опасаясь выйти из образа.

— Никогда! Что бы я грубил даме?! Я скорее съем свой ноутбук! — высокопарно изрек Женя. И тут же сменил высокий штиль на заинтересованный:

— Кстати, о еде. Интересно, что там у Макса в холодильнике завалялось, а то с таким питанием я тоже скоро смогу через стенки проходить.

А в холодильнике завалялось немного — банка ананасов, бутылка масла и ностальгические кильки в томатном соусе, правда, с истекшим сроком годности. Под конец, отчаявшийся голодающий Поволжья разыскал в морозилке кусок мяса и почему-то пачку острого перца. Разложив добычу на столе, и печально глядя на получившийся натюрморт, Женя в первый раз совершенно искренне и с непритворной тоской в голосе произнес.

— Не представляю, что из этого можно сделать.

Надо же, оказывается, хоть что-то может поставить его в тупик. Но потом я вспомнила о христианском милосердии и постаралась войти в его положение.

— Сейчас посмотрим. На самом деле все не так страшно вот, к примеру, из ананасов и мяса может получиться прекрасное жаркое по-китайски в сокращенном варианте. А если ты найдешь еще и немного риса…

— Звучит как сказка! — надо было видеть, с какой светлой надеждой во взоре уставился на меня страдалец.

— Значит так, во-первых, мясо надо измельчить, а потом обжарить. Вообще-то я неплохо готовлю — заметила я воспарив в поисках ножа. И появившаяся было надежда потухла в его глазах

— Какая разница! Ты ведь даже сковородку в руки не можешь взять

— Зато ты можешь. Будешь моими руками. Остальное я беру на себя. — жизнерадостно утешила я его. — Все равно другого выхода у тебя нет. Разве что можешь попытаться съесть кильки.

И новоиспеченный кулинар со вздохом принял свой жребий. Полчаса Женя добросовестно пилил на куски перемерзшее мясо, после чего с сомнением окинул взглядом результат своей деятельности:

— Сколько же это еще готовиться будет? Я тут так и умру!

— Эх, молодежь, молодежь — я уже вошла в роль пузатого шеф-повара — Всему вас учить надо. Подозреваю, учитывая размеры бара, бутылка водки найдется в этой квартире?

— Ты что, предлагаешь, есть эту, гм, строганину и запивать водкой для дезинфекции?!

— Нет, конечно, хотя стоило бы на это посмотреть. Просто надо пожарить мясо в ней. Это будет в 5 раз быстрее.

Недоверчиво качая головой, Женя скрылся в гостиной и вернулся с бутылкой текилы.

— Сойдет. Будет китайско-мексиканское жаркое. Ну же, смелее.

Результат нашей совместной работы, как ни странно выглядел вполне аппетитно. Правда, пришлось отгонять Женьку, который норовил утащить ананасы из полуготового жаркого.

— Вкусно?

— Не то слово. Мне определенно понравилась эта интернациональная кухня. — промычал он с набитым ртом.

— Жизнь прекрасна — Женя с довольным видом откинулся на спинку дивана.

— А спасибо? — возмутилась я

— Ой, извини, совсем забыл. Большое спасибо, у тебя золотые руки. Жаркое прекрасно удалось.

— Так-то лучше, на здоровье. Но это ты еще не пробовал рыбное суфле «ля Вуазьон». Могу приготовить его на ужин…

— Хм, слышал я про одну ля Вуазьон, она, кажется, специализировалась на ядах при Людовике XIV. А почему тогда не десерт имени Тофаны? Лучше я запасусь пельменями, если ты непротив. Можешь сварить мне их на обед.

— Всегда рада помочь, только где ты их возьмешь?

— Куплю по дороге, когда пойду забирать кассету

— Это та, из твоих стратегических запасов?

— Она самая. Но на самом деле, это так, вспомогательный материал. Я на нее особенно и не рассчитываю. На ней редактор убеждает меня забыть о делах Монастырского.

— Угрожал, а потом когда ты отказался…?

— Да нет, к убийству Михалыч уж точно не имеет отношения — не его полет. Оперировал все больше ссылками на библию, а потом и на Линкольна с Франклином.

— Он что взятку предлагал? Много? Дашь послушать?

— Не смотри на меня с таким восхищением. Разуметься, отказался — от моего редактора я бы и Тадж-Махал брать постеснялся. Впрочем, и от Монастырского тоже. А послушать, пока не получится. Запись была качества неважного, и я отдавал ее от шумов почистить, неофициально конечно, ребятам из судебной экспертизы. Они со звуком просто чудеса творят. И теперь надо ее забрать. Вдруг все-таки пригодиться редактора припугнуть. Если, разумеется, дело еще у него.

— Думаешь, он его мог отдать Монастырскому?

— Кто его знает? Но это был бы наихудший вариант. Пока бумаги у редактора, есть шанс их получить обратно. А вот на месте Монастырского я бы их сразу уничтожил. Но будем надеяться на лучшее.

— И все-таки я не одобряю эти прогулки по городу, пока вообще ничего не известно об их планах.

— Но кассета нужна сейчас, а когда все выяснится, то зачем она мне вообще тогда. Да и за едой, например, надо выйти.

— У тебя только еда на уме.

— Зелен виноград?

— Глупости! Просто мне кажется, что самому напрашиваться на неприятности это, по крайней мере, неумно.

— Но я же не могу все время сидеть взаперти. Рано или поздно мне надо будет выбраться из дома.

— Да, но…придумала! Тебе надо изменить внешность. — я оценивающе прищурилась — может парик?

Женя посмотрел на меня как на ненормальную:

— Ты где-нибудь в нашем городе видела магазины мужских париков или предлагаешь переодеться в женщину?

— А что, это идея!

— Нет, это отпадает — тоном, не допускающим возражений, заявил он.

— Ну, ладно, можно просто перекраситься

— Идея хорошая — задумался он — сменить прическу, потом еще переодеться, темные очки… Но для этого все равно придется идти в парикмахерскую и магазин. Тогда какая разница?

— Во-первых, парикмахерская — последние место, где тебя могут искать, а во-вторых, можно вызвать мастера на дом. А в-третьих, чем идти в магазин, попробуй залезть в шкаф твоего домовладельца. И кто из нас гений?

— Безусловно, ты. Я разбит и уничтожен.

— Ура. Вот и развлекайся. А я отправляюсь в логово мафии.

— Как бы мне хотелось, что бы было наоборот — донеслось мне вслед — Ну ладно, сейчас позвоню, за час управлюсь и тогда, да здравствует свобода.

Я в глубине души подозревала, что насчет «управиться за час» он погорячился, но расстраивать его своими подозрениями не стала, дабы не сбивать боевой настрой.

Спасибо Жениной карте, нужный корпус администрации я отыскала с первой попытки. Но вот найти кабинет Монастырского Викентия Андреевича оказалось не так то просто. Номера, если и попадались, могли с успехом составить конкуренцию генератору случайных чисел, и я добрых полчаса блуждала в поисках его инициалов на двери. Попутно отметив, что, судя по всему, таблички заказывали сами хозяева кабинетов в индивидуальном порядке. И каждый старался проявить свой вкус и фантазию. Попадались надписи сделанные золотом, серебром, бронзой, всех шрифтов и размеров, причем размер букв никак был связан с должностью владельца кабинета, так самая напыщенная, с аршинными буквами, украшенная чеканкой и золотой гравировкой табличка красовалась на двери младшего помощника руководителя пресс-службы. В конце концов, знакомое имя обнаружилась написанное скромными стальными буковками под скромной должностью зам. главы области по энергетике.

Самого же Викентия Андреевича, вопреки моим чаяниям не оказалось на месте. Зато кабинет оправдал все мои ожидания. Много темной кожаной мебели, столы размером с футбольное поле, выложенный самоцветами Урала герб России над диваном, «фарфор и бронза на столе». Так сказать, классический набор «мечта бюрократа». В приемной обнаружилась роскошная блондинка, которая, красила умопомрачительно длинные ногти (а я-то думала, что акрил с нейл-артом вытеснили этот штамп из жизни гламурных секретарш).

Ожидание затягивалось. На редкие звонки секретарь отвечала «Нет, но скоро будет», и, покончив с маникюром, уткнулась компьютер. Я отчаянно скучала, в коридоре тоже был мертвый час. Прошло еще полтора часа, я начала подозревать, что он может вообще не придти.