Возможно, именно скрытность составляла основу взаимоотношений этих двух людей: напускная в случае Глира и полная со стороны Дреглера.
И вот теперь Джозеф пытался закрутить интригу, так сказать, подстегнуть интерес коллеги. Глаза Дреглера впились в высокое узкое окно, за которым голые ветки вяза призрачными движениями скручивались в лучах прожекторов, висящих высоко на противоположной стене. Но каждые несколько секунд Люциан поглядывал на Глира, черты которого совершенно не изменились: те же губы, напоминающие формой лук Купидона, рыхловатые щеки, похожие на булки, маленькие серые глазки, сейчас практически полностью похороненные в плоти лица, слишком часто искажающегося от смеха.
Женщина с двумя стаканами на пробковом подносе встала около стола. Пока Глир платил за бренди, Дреглер поднял один и лениво отсалютовал им. Официантка бросила на него короткий невыразительный взгляд. Потом она ушла, и Люциан с притворным неведением произнес:
— За твою грядущую или уже прошедшую свадьбу, какой бы она ни была.
— Надеюсь, эта любовь на всю жизнь, спасибо, Люциан.
— Это который раз у тебя, пятый?
— Четвертый, если помнишь.
— Ну да, намять у меня плоха так же, как и наблюдательность. На самом деле я искал некий драгоценный предмет на твоем пальце, хотя мне следовало обратить внимание на блеск в глазах. Впрочем, в любом случае, где же обручальное кольцо?
Глир потянулся к вороту рубашки и вытащил изящную цепочку, на которой висел маленький розовый бриллиант в простой серебряной оправе.
— Новые веяния, — спокойно сказал он и засунул украшение обратно. — Современные люди должны им следовать, я так думаю, но брак все равно остается браком.
— За Средние века, — ответил Дреглер с бесстыдной усталостью в голосе.
— И людей средних лет, — откликнулся Глир.
Какое-то время мужчины сидели молча. Люциан еще раз окинул взглядом полутемное помещение, где несколько столов делили свет единственной лампочки. Большая часть скудных лучей отражалась от стены, обнажая концентрические круги узловатой древесины. Дреглер спокойно пригубил бренди и принялся ждать.
— Люциан. — Наконец Глир решил перейти к делу, неожиданно перейдя на шепот.
— Я слушаю, — уверил его Дреглер.
— Я позвал тебя сюда не только выпить за мою свадьбу. Прошел уже год, знаешь ли. Хотя вряд ли тебе это интересно.
Люциан ничего не сказал, поощрив Глира на откровения своим внимательным молчанием.
— С тех пор, — продолжил Джозеф, — мы с женой уволились из университета и отправились в путешествие по Средиземноморью. Вернулись пару дней назад. Не хочешь еще выпить? А то с этим бокалом ты разобрался довольно быстро.
— Спасибо, нет. Пожалуйста, не отвлекайся, — вежливо попросил Дреглер.
Сделав еще один глоток, Глир вздохнул:
— Люциан, я никогда не понимал твоей одержимости тем, что ты называешь Медузой. Да и, прямо скажем, мне все равно, хотя я тебе этого не говорил. Но я могу ускорить твои поиски, думаю, твоей деятельности подходит это слово, причем, хочу подчеркнуть, без каких-либо намеренных усилий с моей стороны. Тебя все еще интересует эта тема?
— Да, но у меня нет денег на путешествие в Грецию, в отличие от тебя и твоей жены. Ты это мне хотел предложить?
— Нет. Тебе даже не понадобится выезжать из города, и в этом, как ни странно, вся прелесть. Очень сложно объяснить, как я узнал то, что узнал. Подожди секунду. Вот, возьми.
Глир вытащил предмет, который, похоже, прятал где-то во тьме, положил его на стол. Дреглер воззрился на книгу. Она была переплетена в ткань цвета ржавчины, золотые буквы на корешке уже выцвели. Из оставшихся Дреглер сложил название. "Электродинамика для начинающих".
— Что это такое? — спросил он Глира.
— Что-то вроде паспорта, сама по себе она бессмысленна. Это звучит смешно — уж мне ли не знать! — но я хочу, чтобы ты отнес книгу вот в этот магазин, — пояснил Джозеф, положив визитку на обложку, — и спросил хозяина, сколько он за нее даст. Я знаю, ты ходишь по таким магазинам время от времени. Этот тебе известен?
— Так, бывал пару раз, — ответил Дреглер.
Карточка гласила: ""БРАЗЕРС БУКС": ПРОДАЕМ РЕДКИЕ И АНТИКВАРНЫЕ КНИГИ, ПОКУПАЕМ БИБЛИОТЕКА И КОЛЛЕКЦИИ. БОЛЬШОЙ ВЫБОР КНИГ ПО ЭЗОТЕРИКЕ И ПО ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ЗАПИСИ НЕ ТРЕБУЕТСЯ. ОСНОВАТЕЛЬ И ВЛАДЕЛЕЦ — БЕНДЖАМИН БРАЗЕРС, ЧЛЕН МАНХЭТТЭНСКОГО ОБЩЕСТВА ПРОДАВЦОВ КНИГ ПО ФИЛОСОФИИ".
— Мне говорили, что владелец магазина знает тебя по твоим книгам, — добавил Глир каким-то двусмысленным тоном. — Думает, ты — настоящий философ.
Дреглер пристально посмотрел на собеседника, его длинные пальцы машинально играли с маленькой визиткой.
— Ты утверждаешь, что Медуза — это книга? — поинтересовался он.
Джозеф уставился в стол, потом перевел взгляд на старого знакомого:
— Я не сказал тебе ничего, чего не знаю наверняка. Насколько мне известно, она может быть всем, чем ты только можешь ее представить. Естественно, ты можешь принять к сведению эту неполную информацию и распоряжаться ею, как тебе заблагорассудится, ты, я уверен, так и поступишь. Если же хочешь знать больше меня, то сходи в этот магазин.
— Кто попросил тебя передать мне это? — спокойно спросил Дреглер.
— Об этом я лучше умолчу, Люциан. Не хочу, как говорится, испортить сюрприз.
— Очень хорошо, — подвел итог Дреглер, вытащил бумажник, положил в него визитку, потом встал и уже начал надевать пальто. — У тебя все? Не хочу быть грубым, но…
— С чего тебе менять свои привычки? Но мне нужно сказать тебе еще кое-что. Пожалуйста, сядь. Послушай меня. Мы знаем друг друга довольно долго, Люциан. Мне известно, как много Медуза значит для тебя. Как бы ни повернулось дело, не надо винить меня за это. Ты бы и так захотел, чтобы я все тебе рассказал. Ведь я прав, так?
Дреглер засунул книгу под мышку.
— Да, как мне кажется. Но уверен, мы еще увидимся. Спокойной ночи, Джозеф.
— Может, еще по бренди? — предложил Глир.
— Нет, спокойной ночи, — ответил Дреглер.
Отходя от стола, Люциан, к своему стыду, чуть не ударился о массивную деревянную притолоку, опасно нависавшую над выходом в темноте. Он оглянулся посмотреть, не заметил ли Глир эту неуклюжую оплошность. Всего-то один бокал! Но Джозеф смотрел в другую сторону, он не отрывал взгляда от окна, от переплетенных щупальцев вяза и мертвенно-бледного света прожекторов, застывших на противоположной стене.
Какое-то время Дреглер отсутствующе наблюдал за сгибающимися под напором ветра деревьями снаружи, прежде чем лечь на кровать, стоявшую в нескольких шагах от окна. Рядом лежала копия его первой книги, "Размышлений о Медузе". Он раскрыл ее и стал читать наугад не связанные между собой куски.
"Почитатели Медузы, включая тех, кто забивает страницы книг "озарениями" и подобными интерпретациями, самые отвратительные граждане земли и самые многочисленные. Но знают ли они себя как таковых? Возможно, существует некий внутренний круг Медузы, но опять же, кто может заниматься изучением подобных существ достаточно долго для того, чтобы найти их, загнать и уничтожить?
Скорее всего, только мертвецы не состоят в лиге Медузы. Мы, с другой стороны, ее союзники, но всегда против своей воли. Ведь как кто-то может стать ее собеседником… и выжить?
Для людей не существует опасности увидеть Медузу. Она должна получить на это наше согласие. В действительности же проблемы возникают только у тех, кто знает, что Медуза смотрит на них и страстно желает им ответить. Есть ли лучшее определение отмеченного роком человека: это тот, у кого "есть глаза" с собственной волей и судьбой, они видят ее.
А, быть вещью без глаз! Какое счастье родиться камнем!"
Дреглер закрыл книгу и поставил ее обратно. На той же самой переполненной полке, где кожа и ткань терлись друг о друга, стояла толстая папка, забитая разрозненными бумагами. Люциан стащил ее вниз и, улегшись на кровать, принялся изучать содержимое. С годами дело неимоверно разрослось, начавшись всего лишь с нескольких случайных заметок — вырезок, фотографий, огромного количества ссылок, которые Дреглер кодировал от руки, — и превратившись в склад адской интуиции, в свидетельство ужасающих совпадений. Предметом каждой строчки в этой нечаянной энциклопедии была сама Медуза.
