– Вот уж из них ни одна не похожа на мальчишку! – захохотал король.

«В самом деле, – подумал Кэм, – трудно представит себе более женственные создания. Барбара – воплощение роскошной женственности. А у Маризы, хоть он только раз видел ее обнаженной, такая красивая высокая грудь… Бедра, правда, узкие, но очень изящные…» Она почувствовала его взгляд, и их глаза встретились. «В ее взгляде, – снова заметил он, – нет ни ужаса, ни отвращения, как во взглядах некоторых женщин из соседних лож». Он криво усмехнулся, – они смотрят на него так, словно уверены, что под блестящей кожей его туфель скрываются копыта дьявола. «Ну и ладно, – вздохнул он, – быть по сему. Пускай считают дьяволом».

Мариза вернулась к себе домой на Стрэнд после окончания спектакля, вежливо отклонив приглашение короля разделить ужин с ним и Барбарой.

Она оглянулась, спускаясь с лестницы, – ее муж стоял рядом с королем и Барбарой, и все трое весело смеялись какой-то шутке. Кэмерон смеялся звучно и весело, и Мариза, выходя из театра, почувствовала себя словно бы отлученной от их дружного кружка.

Дома она сняла теплый плащ из ирландской шерсти и отдала его Чарити..

Наверху ее встретила миссис Четем и спросила, накрывать ли сразу ужин.

– А где моя кузина? – спросила Мариза.

– Она лежит в постели, к ужину не выйдет.

– Она заболела? – забеспокоилась Мариза.

– Нет, просто у нее месячные. Мариза знала, что у кузины эти дни проходят очень болезненно.

– Тогда я зайду к ней, – сказала она экономке, – а потом распоряжусь насчет ужина. Сейчас муж вернется, спросите его, будет ли он ужинать дома.

Она тихонько поскреблась в дверь Брайенны. Как она могла забыть, что в эти дни кузина нездорова? Ведь она всегда старалась помочь ей, особенно в первые дни. Мариза неслышно подошла в шлепанцах к кровати.

Бледное и осунувшееся лицо Брайенны с полузакрытыми глазами на высоко взбитых подушках смутно белело в полутемной комнате с задернутыми шторами.

– Садись, – Брайенна показала на край постели. – Если бы не мигрень, я бы уже встала, спазмы прошли и месячные кончились.

– Но все равно ты должна принимать какое-нибудь лекарство, снимающее боль. – Мариза положила руку на влажный лоб кузины. – Принести тебе чего-нибудь? Может быть, подогретого вина?

– Нет, спасибо, я уже хорошо себя чувствую. – Брайенна села, опираясь на подушки. – Расскажи мне о театре. Ты сидела в ложе с королем и леди Каслмейн?

– Да рассказывать нечего, кроме то, что эта королевская шлюха мною пренебрегает, а моему мужу уделяет чрезмерное внимание.

– Как это? Тебе, наверное, показалось!

Мариза нахмурилась.

– Я чувствую это в ее манере говорить с ним и жадном взгляде, которым она на него смотрит.

– Жадном? Как это? – удивилась Брайенна.

– Ну, словно она домогается его, – попыталась объяснить Мариза. – А ведь, казалось бы, с младенцем короля в утробе и самим королем в ее постели ей бы не следовало думать о чужом муже!

Брайенна озабоченно посмотрела на кузину своими золотистыми глазами:

– И тебе это очень неприятно? А, может быть, это просто невинный флирт?

Мариза резко встала и подошла к окну.

– Нет, – сказала она Брайенне, снова повернувшись к ней, – это не флирт. И говорить о чем-то невинном в отношении леди Каслмейн не приходится. Она поступает обдуманно.

– Ну, а что же твой муж? – спросила Маризу кузина.

– Не обращает на ее заходы никакого внимания.

– Да, понимаю тебя, – вздохнула Брайенна.

– Что это ты понимаешь?

– Что ты очень обеспокоена. – Брайенна улыбнулась. – Отчего бы это?

– Мне кажется, это совершенно ясно, – рассудительно возразила Мариза. – Меня беспокоит честь Его Величества. Это – оскорбление короля.

– О, значит, только это тебя беспокоит? – удивилась Брайенна.

– Что же еще?

– В самом деле, – сказала Брайенна, совсем развеселившись, – что же еще?

– Вы хотите чего-нибудь поесть, милорд? – спросила миссис Четем, входя в библиотеку, где Кэмерон сидел с книгой на коленях.

– А миледи ужинала?

– Нет.

– Тогда я буду ужинать вместе с ней.

– Но миледи сказала, – с запинкой возразила экономка, – чтобы вы ужинали сами, если захотите. Она не собирается ужинать.

Кэм спокойно закрыл книгу.

– Где она? – спросил он.

– В своей студии.

– Где эта комната?

– Надо спуститься в холл и повернуть направо. Но, может быть, я пойду и скажу ей, что вы хотите ужинать вместе с ней?

– Нет, я скажу ей это сам. А вы позаботьтесь об ужине.

Она присела.

– Как желаете, милорд.

– Да, вот еще что. Подайте к ужину эля, – распорядился он.

– Как желаете, милорд! – снова повторила миссис Четем.

«О, дорогая моя, это случится… – думал он по дороге в студию. – Вот увидишь, увидишь, – рано или поздно это непременно случится…»

Кэм вошел в студию, где его жена сидела за конторкой из полированного дерева; кругом были разбросаны листки эскизов и расчетов. Она внимательно изучала лежащий перед ней большой лист.

– Мадам, – обратился к ней Кэм. Она бросила на него рассеянный взгляд зеленых глаз.

– Что вам угодно?

– Окажите мне честь поужинать со мной. Мариза отбросила со щеки завиток волос, и Кэм увидел, что она даже не отклеила еще мушку после театра – маленькое черное сердечко. Женщины наклеивали мушки, чтобы подчеркнуть ослепительный цвет своей – кожи и наиболее выигрышные свои черты. Кэм предпочел бы, чтобы мушка была наклеена на подбородке или ниже шеи, там, где начиналась округлая грудь.

– Я не могу, – коротко ответила Мариза, снова опуская взгляд на лежащую перед ней бумагу. Но Кэм и не думал уходить.

– Вы пойдете, – сказал Кэм, подходя к ней вплотную.

Мариза снова подняла голову и увидела изуродованную сторону его лица. Шрамы давно зажили, – заметила она на этот раз, – когда же это с ним случилось? И спала ли с ним какая-нибудь женщина после того, как он был изуродован? Как ужасны эти шрамы на щеках и на шее! А ведь она действительно приревновала его к Барбаре Палмер. «Брайенна права», – призналась себе Мариза. Она отвела взгляд.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru