— А вроде бы сказали, что искать надо не конец, а Ларец, — недоуменно заявил в этот момент Леха.
Вигала сдавленно фыркнул — вышло что-то вроде куриного кудахтанья. И снова замер сбоку серебряноголовой статуей в зеленом плаще. Тимофей, не обремененный почтением к высокородной персоне, засмеялся достаточно громко. Леха сначала задумался — и только потом, осознав, что именно сказал, заржал во весь голос. Раскаты смеха начали перекатываться под высокими перекрытиями пустого зала.
Михраэль выждал, пока все умолкнут, и только тогда медленно, членораздельно произнес:
— Проблема в том, что определить подлинность Ларца тяжело. Вот на эту подделку, — он кивнул в сторону поблескивающей шкатулки, — наложены сильные чары подобия. Они создают ощущение подлинности… и достаточно явственное, надо отметить. Так вот. Чтобы определить — истинный Ларец или нет, вам придется его пробудить.
— Так он еще и спать умеет?! — поразился Леха.
Михраэль, мало знакомый с простотой души русского братка, широко раскрыл глаза.
— Э-э…
— Это такая фигура речи, — торопливо оборвал монаршее недоумение Тимофей, — образная метафора, так сказать. А что насчет Ларца? Что это значит — пробудить?
— Пробудить, — быстро сказал Михраэль, осторожно поглядывая на Леху — его величество явно опасалось еще одной стилистической фигуры, чью образность ему и вовсе уже не переварить, — это значит позволить Силам Ларца вырваться на свободу. Хотя это и опасно. Может начаться землетрясение, где-то — наводнение… Или гроза небывалой силы. Я только что пытался это сделать — прямо здесь, несмотря на возможные последствия, — но у меня ничего не получилось. Хотя, если бы получилось, еще неизвестно, что произошло бы тогда с этим городом.
— Ишь ты! — громко поразился Леха. — А затем, призадумавшись, горько посетовал: — Такое-то событие — и без МЧС? Без него наводнения не должны случаться, это не по правилам…
— Вигала сможет сам пробудить Ларец? — не обращая внимания на Лехины умные мысли, спросил Тимофей.
Вигала ответил сам, повернув мужественное лицо к спутникам:
— Ну, теоретически…
Михраэль сухо перебил:
— Прирожденному эльфу достаточно позвать Силы — хоть мысленно, хоть словами. И они тут же отзовутся. Правда, как я уже говорил, это опасно. Тем не менее…
— Рискнем, — перебил его Тимофей.. — Как я понимаю, выхода у нас нет. Придется возвращаться. И пытаться вновь отыскать этот самый до зарезу нам всем необходимый Ларец Сил. Сколько времени надо Эскалибуру, чтобы отдохнуть и набраться силы? Раз уж он устал.
— Восемь часов, — уверенно ответил король, — А пока поешьте, передохните. И переоденьтесь— а то, как я посмотрю, вид у вас такой, будто вами на Эллали полы вытирали. Только на этот раз не летите мимо Иггдрасиля — лучше сразу пробивайтесь в пространство над городом магов. Так вы сохраните кучу времени — и, что куда важнее, кучу драконьих сил…
— Это почти невозможно, — нетвердо начал эльф. — Там такой заслон из охранных заклятий. Маги Эллали не зеленые приготовишки…
— Это возможно. — Лицо короля Михраэля слегка потемнело. — Мой Диаун желает закончить свои полеты здесь, в небесах предков. Так что вы пробьетесь.
Оба эльфа вдруг разом замолчали. Что касается людей, то они мало что поняли: Леха недоуменно крутил головой, Тимофей чувствовал себя кем-то вроде переодетого дворника на великосветском рауте — за стол-то его вроде бы пустили, но какой из шести вилок вкушать великосветскую жрачку, никто не сказал. И потому — сплошной «же не манж па сис жур», только в плане общения…
Пауза затягивалась. Наконец Вигала, потупив глаза перед королем, звучно и ровно ответил:
— Это выбор самого Энфан Тсанде, Сына Грома. Они великие существа…
— Да, — бесцветно произнес Михраэль. — И мы этот выбор уважим. Тем более — для нас это как нельзя кстати. Для нас это сейчас жизненно важно… и нужно.
Тимофей хотел было задать вопрос, но перехватил взгляд Вигалы и решил пока погодить с беседами. Лица у обоих эльфов были такие, что впору было подходить к ним с соболезнованиями, а не лезть с вопросами.
К тому же он уже немало пообщался с Вигалой — вполне достаточно, чтобы понять, что поэтическое «желание закончить свои полеты в небесах предков» означало скорее всего нечто совершенно не поэтическое. Да и прочие заявления — о выборе, который сейчас как нельзя кстати, — тоже наводили на невеселые мысли…
* * *
Леха и Тимофей шли вслед за Вигалой и проказником Беком по изогнутому коридору мэрии. Верх здесь был оформлен в виде арок, выкрашенных в подавляющие и до ужаса холодные серо-синие цвета. В широкие боковые окна глядела безрадостная осень. Окрестности мэрии — как у крепости в зоне военных действий — были освобождены местными дворниками от засилья кустарников. И из окон виднелись только пожелтевшие и пожухшие по осеннему времени клумбы.
Да еще комплексы многоэтажек вдалеке.
Конец аудиенции у короля эльфов наступил сразу же после разговора о загадочном Диауне. И обозначено это было милостивым монаршим кивком, после которого им не оставалось ничего иного, кроме как развернуться и этак тихо, по-родственному, потопать восвояси.
А домовой тем временем остался с Михраэлем. Трегуб, время от времени оглаживаемый королевской дланью по макушке, продолжал сидеть в окружении цветочных горшков на подиуме — и не выказал, подлец, ни малейшего желания уйти вместе с остальными.
Тимофей, прежде чем покинуть зал, бросил на своего маленького спутника короткий вопросительный взгляд. Но тот, обласканный королем, ничего не стал объяснять. И даже не сказал, когда и как они встретятся вновь, и встретятся ли вообще. А вместо этого только пробурчал размягченным тенорком:
— Вы эта-а… идите. Мы тут того… посумерничаем.
Так что подлый изменщик остался болтать с королем, а Тимофей отправился восвояси в одиночку. Странно было идти налегке, он уже успел привыкнуть к теплой тяжести домового в районе живота. Когда двое людей и Вигала выходили из зала, парочка на сцене как раз принялась обсуждать взахлеб некие загадочные события более чем тысячелетней давности. Тимофей, уже переступая через порог, попытался было подслушать, о чем идет речь. Он даже задержался на входе, делая вид, что старательно поправляет нечто недозастегнутое в районе собственного пояса.
Но тут уши начали увядать со скоростью букета месячной давности — фраза типа «регрессия общественного сознания контингента, устроенная прогрессом религиозной идеи в дискретном пространстве того времени…» ему явно была не по зубам.
Ну ладно бы король такими перлами блистал. Но простоватый домовой? Это шло вразрез с представлениями Тимофея об этом племени. Что ж, век живи, век учись…
Эльфы устроились в городе людей почти как люди, решил Тимофей, выходя в компании спутников из здания. Единственное отличие — трубы далекого завода, вечно исходившие дымом на горизонте, теперь бездействовали. По дороге рядом со зданием мэрии шебуршали редкие машины. У кафе, видневшегося невдалеке, двери были нараспашку. И в него как раз сейчас заходили несколько фигур в точно таких же, как и у Вигалы, плащах цвета первой весенней зелени. Интересно, кто там теперь готовит на кухне и кто подает? Как-то мало вязались громилы эльфы с образом милых официанточек, облаченных в том кафе, как помнил Тимофей, в фартучки с оборками поверх почти что набедренных повязок. Которые сами официанточки по простоте сознания считали очень даже приличными мини-юбками…
Однако следовало предположить, что кто-то там и готовил и подавал. Если только само назначение кафе теперь не изменилось.
Тимофей шагал по коридору и размышлял. На Земле осень. Кто теперь будет собирать на полях все созревшее? Или волшебный народец займется и этим? Судя по тому, как весело тролли и кобольды покрывали асфальтом разбитые дороги, им и с окрестными полями управиться будет — да без проблем…
Исподволь складывалось не слишком приятное ощущение того, что эльфы не просто поселились на оставленной людьми планете. Но и приняли до какой-то степени образ жизни людей — со своими дополнениями, конечно. В мэрии сидит король эльфийский, в ресторанах празднует волшебный народ…
