– Ты хочешь, чтобы я заказала еще? – заботливо спросила Коломбина.

– Нет, – ответил Арабу. – Пожалуй, хватит. Я вернусь в отель и немного вздремну. Мой друг Сэм пригласил меня завтра вечером в гости. Я хочу быть в хорошей форме и получить удовольствие от встречи.

– Давай мы проводим тебя до Старого Запада, – предложил Тико. – После обеда полезно немного прогуляться.

Арабу хотел было запротестовать, потом улыбнулся:

– Ты хороший сын, Тико. Да, прогуляйтесь со мной. Я думаю, вам с Мириам понравится поезд. Мириам повернулась к Корде:

– Не присоединишься к нам, Рене? Корда покачал головой:

– Нет, я собираюсь несколько часов поспать, а потом примусь за работу.

Они расстались возле казино «Океаник», и Корда быстро зашагал в сторону «Черной Пирамиды».

– Коломбина, так где, ты говоришь, находится магнитный север?

– На самом деле, босс, он располагается в конце маршрута поезда, неподалеку от района Старый Запад, где остановился Арабу.

Корда посмотрел вслед своим друзьям. Они еще не успели скрыться с глаз.

– Эй! – закричал он. – Подождите! Я передумал. Аравийцы остановились, и Корда бегом их догнал.

ПЦП летела рядом с его ухом.

– Босс, ты не собираешься немного поспать? Корда беззвучно зашевелил губами:

– Я это сказал, только чтобы успокоить остальных. Пусть они наслаждаются отдыхом. На самом деле я не знаю, сколько времени у нас осталось до того, как диверсант сделает свой ход.

Вскоре вся компания шагала в сторону станции. И хотя Корда шутил, его не оставляло подозрение, что время – консервированное или нет – кончается.

Путешествие на поезде оказалось приятным и увлекательным и подтвердило предположение Корды, что Клиа Трифит наверняка заняла бы достойное место среди лучших создателей вселенных, если бы скоропостижно не скончалась.

Друзья сели в изящный сверхскоростной пассажирский экспресс, который, словно на крыльях, понес их прочь из района порта. Как только они оказались вдали от главных казино, пейзаж сразу изменился, стал не таким броским. В темноте путники смогли рассмотреть огромные кактусы-цереусы и более округлые очертания кустов можжевельника и полыни.

Когда поезд помчался по пустыне, изменился звук – почти безмолвное продвижение к цели теперь сопровождалось ритмичным постукиванием. Неожиданно воздух разорвал жутковатый свисток.

Изумленный, Корда отвернулся от окна, чтобы проверить, обратили ли внимание его спутники на эти перемены. И вдруг обнаружил, что купе тоже стало другим. Сиденья из пластика и пенопласта превратились в резные деревянные скамьи, обитые бархатом и отделанные позолотой.

– Чух-чух-чух! Чух-чух! Ту-ту-у-у! Ту-ту-у-у! – Арабу весело смеялся. – Я прав, дочь моя? Суперсовременный поезд превратился в старомодный паровоз?

Мириам потянулась к нему и сжала его ладонь:

– Верно, именно так и произошло. Когда ты бывал тут раньше, здесь ходили такие поезда?

– Подозреваю, что такие, – сказал Арабу, – только мне ни разу не довелось на них прокатиться. Я в основном оставался в торговых центрах. А сегодня по дороге в отель услышал, как изменились звуки, и почувствовал, что мебель стала немного другой формы, – мне показалось, что я попал в волшебную сказку.

Они добрались на чудесном поезде Арабу до района Старый Запад и проводили купца в гостиницу. Когда Арабу ушел к себе, Тико и Мириам извинились и сказали, что хотели бы вернуться в «Океаник». Корда немного задержался, сделав вид, что его заинтересовала архитектура. Он шагал по тротуару из грубого булыжника в сторону, где, по сведениям Коломбины, находился магнитный север.

Старый Запад, в соответствии с традициями Фортуны, был многим обязан не только истории, но и кино. Улицы оказались пыльными и невеселыми, хотя не особенно грязными. Кроме отеля, в котором остановился Арабу, повсюду рекламировались магазины галантереи, платные конюшни, почта и фотостудии. Баров тут имелось в три раза больше, чем порядочных заведений любого другого типа, – Корда подозревал, что здесь создатель Фортуны воспользовался данными, взятыми из исторических источников.

Коломбина показала ему на бар, расположенный в самом конце улицы, там, где пышно и вольно разрослась полынь. Из щелей постоянно открывающейся и закрывающейся двери падал желтый свет, а изнутри доносились звуки непритязательной музыки; кажется, это был регтайм.

– Мы пришли, приятель, – немного растягивая слова, объявила Коломбина.

– Бар, – проговорил Корда. – Вряд ли судьба решила сжалиться и приготовила нам подарочек, расположив магнитный север среди полыни и кактусов.

– Ты уж меня прости, дружище, – ответила Коломбина, – я построила треугольник, учитывая показания приборов – магнитный север в баре.

– Ну, – тяжело вздохнув, сказал Корда, – я и не рассчитывал ни на что другое. Пошли, изучим обстановку.

– Я всегда рядом с тобой, приятель, – заявила Коломбина. – Держи свой шестизарядный револьвер наготове. Боюсь, нас ждут неприятности.

– Би, – сделал замечание Корда, – не переигрывай.

Его ботинки громко – и успокаивающе – стучали по раскачивающимся доскам мостка, ведущего к бару. Рене распахнул дверь и был слегка разочарован тем, что никто и глазом не повел, когда он вошел.

Время было довольно позднее, так что посетителей в баре оказалось совсем немного. Какой-то парень в широкополой ковбойской шляпе, белой рубашке, красном шейном платке и джинсах играл на пианино. Четверо других мужчин в темных рубашках, шляпах и джинсах сидели за маленьким столиком посреди бара и резались в карты.

– Сейчас я тут за бармена, а заодно развлекаю посетителей! – крикнул, не поворачиваясь, музыкант. – Остался еще час.

– А что произойдет через час? – поинтересовался Корда и, подойдя к пианино, прислонился к нему.

Мужчина поднял голову и улыбнулся. У него было честное лицо, которое почему-то напомнило Корде фотографии Роя Роджерса в более зрелом возрасте.

– Закончится моя смена, – лаконично ответил пианист. – А потом я выпью снотворного и просплю до завтрашней ночи. Тут все будет тихо, пока продолжается регата, но мы никогда не закрываем наше заведение.

– Никогда? – удивился Корда. – А если нужно сделать уборку или пополнить запасы?

– Нет, – ответил музыкант. – Мы обслуживаем картежников. Здесь всегда кто-нибудь играет. Ни разу не видел, чтобы тот стол пустовал, – люди появляются, потом вспоминают, что пора идти домой, садятся другие... Игра не прекращается.

«УГАДАЙ, ГДЕ НАХОДИТСЯ МАГНИТНЫЙ СЕВЕР, ДРУЖИЩЕ?» – написала Коломбина на внутренней поверхности очков.

– Они никогда не покидают своих мест? – спросил Корда.

– Почти, – уточнил пианист, – ну, на пару минут выходят покурить. Как-то раз один из игроков обвинил сдающего карты, что тот жульничает... Так вот, возник небольшой перерыв – убирали тела. И пожалуй, все. Принести вам пива?

– Ясное дело, – согласился Корда.

Они вместе подошли к полированной деревянной стойке бара. Корда опустился на один из табуретов, а ноги поставил на специальную медную перекладину. «Интересно, – подумал он, – пользовался ли хоть раз кто-нибудь блестящими плевательницами, расставленными по всему залу?»

– Сухое подойдет? – спросил пианист.

– Отлично, – ответил Корда, протягивая ему кредитную карточку. – И себе налей.

– Спасибо, но я, пожалуй, выпью шипучки с экстрактом сарсапарели, – ответил пианист. – У меня завтра свидание во время ленча. Не хочу, чтобы с похмелья болела голова.

Корда поднял свою кружку, сделал глоток и обнаружил, что пиво здесь подают вполне приличное. Еще немного отпил. Картежники у него за спиной изредка обменивались какими-то замечаниями:

– Дай две...

– Пас...

– Ухожу...

– Две пары бьют одну...

– Первая ставка...

Правила игры, ее тонкости и особенности всплыли в памяти Рене, пока он сидел, потягивая пиво. Похоже, тут играют в обычный покер с пятью картами. В репликах не прозвучало ничего такого, с чем он не смог бы справиться.