– Ну-у… – снова протянула Надежда Николаевна, видя, что Вадим ждет ее реакции.
– Вот тебе и «ну»! – Вадим зло блеснул глазами. – А потом, по прошествии времени, как-то меня совесть заела. Ну, думаю, вдруг она и правда там в холоде одна живет, да еще голодает? Но это уж потом, месяц прошел или два, дело к весне шло. Посмотрел я на сайте по загородной недвижимости – и правда, дом их на продажу выставлен.
А потом как-то закрутился с делами и только недавно опомнился. Тут у Ланы как раз день рождения был, я и позвонил ей. Не отвечает телефон, выключен. И второй раз тоже, и третий. А у меня как раз сотрудница одна дом собралась покупать, я ей и порекомендовал к Лане обратиться – дом и вправду хороший, уж я-то знаю. Ну, съездили они с мужем, поглядели. Дом хороший, говорит, слов нет, только цену хозяин заломил несусветную, не стоит дом тех денег. А хозяйки, говорит, нету, в отъезде она, он один там распоряжается.
Куда еще она от хозяйства уехала? Я домой звоню сыну Ланиному: «Где мать твоя?» Он, как обычно, хамски мне отвечает, что понятия не имеет, он ей не сторож, а только дома у него ее точно не было, я это понял. Я по знакомым – никто ее не видел давно, никто ничего не знает. И как-то мне волнительно стало – вдруг что случилось? Если бы я ее подальше не послал…
– Совестливый ты наш… – вздохнула Надежда.
– Теперь перехожу к делу. – Вадим остановился напротив Надежды.
«Наконец-то!» – подумала она без радости.
– Мне бы только узнать, что с Ланой все в порядке. Если уехала куда, то почему никому не сказала? Уж сын-то должен знать… И почему телефон выключила?
– Ну, не хочет, чтобы беспокоили… – неуверенно проговорила Надежда.
– Обратился я к оператору сотовой связи – говорят, номер этот, Ланин, вообще не существует.
– Значит, она номер поменяла!
– Но зачем?
«А я-то откуда знаю, – подумала Надежда, – судя по рассказам, женушка твоя бывшая – та еще авантюристка… Может, она еще какого мужчину нашла и к нему переехала…»
– Тогда бы она дождалась, пока дом продадут, – возразил Вадим, – у нее ведь, кроме этого дома, ничего нет, нельзя же в новую жизнь ни с чем идти…
Надежда Николаевна поскорее опустила глаза и решила тщательно следить за своим лицом – Вадим, оказывается, читает по нему как по открытой книге.
– В общем, надо этот вопрос прояснить, – твердо сказал Вадим и сел рядом с Надеждой на диван, – тут ты мне можешь помочь.
– Это каким же образом? – встрепенулась Надежда.
– А вот каким. С мужем Ланиным, сама понимаешь, никакого разговора у меня не получится. С сыном тоже не вышло, да парень балбес такой, он и не знает ничего. Попросил я племянника своего, Артема, съездить туда, к мужу, вроде бы дом посмотреть под видом покупателя. Только если парень молодой один приедет дом покупать – кто же ему поверит? А вот если вдвоем…
– Да он небось мне в сыновья годится! – фыркнула Надежда.
– Угу. Так что спокойно можешь его мамашей представиться. Или тещей… Тещи – они любопытные очень, везде шныряют, все им надо знать. Ты, Надя, женщина решительная и наблюдательная, опять же анализировать свои наблюдения умеешь быстро и толково, это я по прошлым временам помню. И теперь…
– А что теперь? – строго спросила Надежда Николаевна. – Что ты про меня знаешь?
– Да уж знаю… – усмехнулся Вадим, – знаю, что у тебя хобби такое – разные сомнительные случаи расследовать. Ничего ты не боишься, всюду нос суешь…
– Это кто же тебе такое сказал? – забеспокоилась Надежда.
У нее была одна забота – как бы про ее приключения и многочисленные детективные расследования не узнал муж. Сан Саныч относился к стремлению своей жены вмешиваться во всякие криминальные события резко негативно. Обычно спокойный и вежливый, в данном случае он очень сердился, начинал кричать и ругаться. Пару раз Надежда видела его просто взбешенным. Наученная горьким опытом, она приняла решение ни о чем таком мужу не рассказывать – так спокойнее. И с тех пор тщательно следила, чтобы никакая информация о ее расследованиях к нему не просочилась.
– Так откуда ты узнал? – Надежда вскочила с дивана и уставилась на Вадима пронзительным прокурорским взором. – Признавайся, это во дворе тетки треплются?
– Ни Боже мой! – Он замахал руками. – Если честно, это мне Милка сказала.
Милка была старинной Надеждиной приятельницей, когда-то они все работали вместе, и была у них с Надеждой одна история с украденными деньгами и офортами Рембрандта (см. роман Н. Александровой «Игра случая»). С тех пор прошли годы, но Надежда с Милкой отношения поддерживали, перезванивались частенько и обменивались сплетнями про общих знакомых. Как выяснилось, Милка делала то же самое не только с Надеждой.
– Надя! – Вадим взял ее за руку. – Ну помоги, пожалуйста! Это для меня очень важно! Времени много не потратишь, Артем отвезет туда-обратно. Он парень молодой, неопытный, а ты своим орлиным взором сразу определишь, что не так. Мне бы только ниточку отыскать, куда Ланка могла деться…
– Ну ладно, – сказала Надежда, сдаваясь, – раз такое дело… Съезжу, конечно, погляжу, что и как…
– Вот спасибо! – повеселел Вадим. – Так, значит, послезавтра, в субботу, Артем за тобой заедет часов в десять…
– В субботу не смогу, – решительно сказала Надежда, – маму надо навестить. В воскресенье поедем.
И вот теперь они ехали смотреть дом, и Надежда успешно вживалась в роль тещи.
– Тут поворот! – нарушила она долгое молчание.
– Сам вижу, – процедил Артем, – нечего меня контролировать.
– Если вас не контролировать, вы черт-те чего наворочаете! – снова вошла в роль Надежда, но тут машина подпрыгнула, влетев в выбоину дороги, и Надежда едва не прикусила язык.
– Ты нарочно, да? – всерьез рассвирепела она. – Слушай, я тебе не теща! Век бы такого зятя не видать! Если я из любезности согласилась с тобой поехать, это вовсе не значит…
– Спокойно, мама, не нервничайте, скоро приедем! – И наглый племянник Вадима стрельнул в нее хитрыми глазами.
Проехали поселок, мелькнуло справа озеро.
– Красиво как! – оживилась Надежда. – Вон лес, вон церковь на том берегу…
Дальше нужно было ехать два километра по грунтовке. Осенние дожди так размыли дорогу, что Надежда сочла за лучшее сидеть молча.
Садоводство называлось «Перешеек», что Надежду не удивило – тут, на Карельском перешейке, все так называется. Но дальше пошел уже полный абсурд. На большом щите у дороги были три стрелки и надписи под ними – «Перешеек педиатрический», «Перешеек неврологический» и «Перешеек психиатрический».
– Круто! – восхитился Артем. – Вы не пугайтесь, это в свое время врачам участки давали, ну так и назвали. Нам – в психиатрический, третий поворот налево.
Сразу за поворотом располагалась огромная помойка.
– Ну не знаю, – растерялась Надежда, – что-то мне здесь не нравится… Еще название это…
– Вы же не дом покупать приехали, – напомнил Артем.
Нужный дом стоял на окраине садоводства, окруженный добротным забором. На звонок ворота открылись автоматически, и машина въехала на участок.
Дом был хорош – высокий, выстроенный с любовью и вкусом. Но прежде всего Надежда восхитилась участком. Был тут все еще зеленый газон, кусты – ягодные и декоративные, был огород, отделенный от остального участка крошечным плетнем с яркими крынками, повешенными для красоты. Была большая оранжерея, множество хозяйственных построек, круглая каменная башня с флюгером, какие Надежда видела в Прибалтике, только эта была раз в пятьдесят меньше. На клумбе полыхали поздние астры и георгины.
– Надо же, – восхитилась Надежда, – везде уже отцвели, а тут такая красота…
– Мама, может, вы дом посмотрите? – окликнул ее Артем.
– И то верно. – Надежда сообразила, что отвлеклась на постороннее, и побежала к дому, где Артем разговаривал с хозяином.
Хозяин был мужчина крепкий, подтянутый и загорелый – физический труд на свежем воздухе способствует такому внешнему виду. Недавно подстрижен, аккуратно выбрит, одет в чистые синие джинсы и свитер известной фирмы с зеленым крокодильчиком на кармашке. Лицо немного грубоватое, нос, губы как топором вырубленные, но все остальное вполне на уровне. Надежда мысленно поставила рядом с ним ту женщину, что она видела на фотографии в доме Вадима, и поняла, что рядом они смотрелись бы неплохо.
