– Да… так случилось… – проговорила она смущенно. – Я поссорилась со своим парнем… нет, не подумайте, что по ерунде… Он такой мерзавец… Нет, конечно, если бы я знала, что там какой-то маньяк бродит по лесу, я бы уж как-нибудь утра дождалась…

Водитель хмыкнул. Марина вдруг подумала, что она, наверное, ужасно выглядит. Неслась по лесу, падала на землю – вон, руки какие грязные… но что это?

В руке ее была зажата большая пуговица из серой пластмассы.

– Какая гадость! – Она отбросила пуговицу, как будто бы это была дохлая мышь. – Это я у того типа оторвала, когда он меня чуть не поймал…

– Ну, теперь все позади, – сказал водитель, – вы успокойтесь, после такого стресса, конечно, нелегко. Вы возьмите там сзади термос с чаем, это поможет.

Марина пригладила волосы и обтерла руки найденной в сумке салфеткой. Вот интересно, как она сумку-то не потеряла от страха.

– Чайку попейте, потом губы подкрасите! – посоветовал водитель.

– И то верно! – повеселела Марина.

Чай был очень крепкий, очень сладкий и пахнул как-то необычно. Марина выпила стаканчик и глубоко вздохнула. По всему телу разлилась приятная истома, голова слегка кружилась. Ее охватило чувство глубокого облегчения – все позади, она вернется домой и выбросит из головы и того сумасшедшего из леса, и подлеца Витальку. Все к лучшему, как говорит мама, возможно, судьба сделала ей неожиданный подарок в виде вот этого мужчины с такими сильными руками. В салоне темно, и она не видит его лица, но наверняка это совсем не такой человек, как Виталька. Машина дорогая – вон какой мягкий ход, и в салоне просторно. Определенно, ей повезло встретить его на дороге…

Марина открыла глаза и удивленно огляделась.

– Я что – заснула?

– Покемарила полчасика, – усмехнулся водитель, – ничего, зато успокоилась…

Марина прислушалась к себе – она испытывала легкую слабость и чувство покоя. Машину тряхнуло, по стеклу стукнули ветки.

– А куда это мы едем? – удивилась Марина. – Это не шоссе…

– Объезд, – не поворачивая головы, ответил водитель, – там авария на шоссе. Ну чтобы не ждать…

Он вдруг затормозил, съехал на обочину и озабоченно проговорил:

– Кажется, колесо спустило…

Колесо так колесо. Марина поудобнее устроилась на сиденье.

Водитель вышел из машины, обошел ее вокруг, присвистнул и смущенно проговорил:

– Вы мне немножко не поможете? Тут нужно кое-что подержать…

– Да, конечно! – Марина нехотя выскользнула из машины, подошла к нему. Он стоял вполоборота, так что Марина по-прежнему не видела лица своего спасителя.

– Что нужно подержать? – спросила она с готовностью.

– Вот это. – Мужчина повернулся к ней, но она так и не увидела его лица, потому что смотрела на руки.

Эти руки жили теперь своей отдельной жизнью, как будто были самостоятельным, независимым существом.

Опасным и хищным существом.

Сильные, большие, они потянулись к горлу Марины.

– Что… что вы… – забормотала она, не сводя глаз с его рук. – Зачем… за что…

– За что? – переспросил он свистящим шепотом. – Ты еще спрашиваешь? Все вы, бабы, одинаковые… передавить вас всех…

Марина отшатнулась. Она хотела снова бежать, как тогда, через лес, но ноги больше не слушались ее, они стали ватными, и она упала бы на дорогу, но сильные руки водителя схватили ее за горло и начали медленно, неотвратимо сжиматься. Она извивалась в его руках, они вдвоем продвигались вдоль борта машины и вот оказались в свете включенных фар. Марина наконец увидела его лицо. Лицо своего убийцы. Оно так и застыло в ее глазах.

Он еще долго сжимал ее горло, пока не убедился, что жизнь покинула тело его жертвы. После чего опустил ее на землю, достал из багажника простой дерюжный мешок и кое-как замотал труп. Перехватил тяжелый тюк и понес куда-то в глубь леса. Но вернулся быстро, уже налегке. С помощью сильного фонаря тщательно осмотрел салон машины, сумку жертвы сунул в багажник под запаску. Затем вылил содержимое термоса на землю и посидел минут пять в полной тишине, слушая шелест деревьев и далекий гудок электрички. После чего вздохнул и задним ходом выбрался с лесной дороги на шоссе.

Машина неслась по шоссе. В окнах мелькали удивительно красивые по осени деревья – краснеющие клены, медно-желтые дубы, золотые березы. По мере удаления от города красного становилось все меньше – клены уступали место березам и осинам. Затем пошли вечнозеленые ели и сосны, березы попадались все реже, да и те стояли почти совсем голые – дальше от города, к северу ближе.

– «Роняет лес багряный свой убор…» – рассеянно произнесла Надежда и пояснила удивленно покосившемуся на нее водителю: – Пушкин! Александр Сергеевич!

– Ну-ну, – хмыкнул тот и отвернулся.

Надежда вздохнула и подумала, что пора приступать к своим обязанностям.

– Мы не слишком быстро едем? – осведомилась она противным скрипучим голосом.

– Нормально, – пробурчал водитель, – сами же просили поторопиться.

– Я торопиться не просила! – возмутилась Надежда. – Я вообще тебя ни о чем никогда не просила. Мне тебя просить – нож острый! А только если уговаривались мы прибыть к двенадцати, то опаздывать нехорошо, люди подумают, что мы необязательные и безответственные, доверия к нам не будет…

Водитель повернулся к ней и посмотрел очень выразительно – дескать, нечего употреблять местоимение «мы», когда каждый сам по себе. И если взбрело тебе в голову тащиться черт-те куда, то я тут ни при чем, я бы выходной свой употребил с большей пользой.

– На дорогу смотри! – взвизгнула Надежда. – А то те, кто на дорогу не смотрел да скорость превышал, вон где лежат! – Она указала на камень у дороги, накрытый старым выгоревшим венком.

– Типун вам на язык! – разозлился водитель. – Разве можно такое человеку за рулем говорить?

Надежда и сама поняла, что малость перегнула палку. Но признаваться в этом не собиралась. Она поджала губы и замолчала.

Но ненадолго, ехать молча не входило в ее планы. Тем более что в салоне играла музыка, и водитель сделал ее погромче.

Надежда тут же недовольно заерзала и демонстративно прижала пальцы к вискам.

– Нельзя выключить? Или хотя бы потише сделать, если уж ты не можешь без этого гвалта!

Водитель молча прикрутил ручку громкости.

– Нет, ну не понимаю я вас, молодых! – заговорила Надежда. – Ну что хорошего в этих ваших… хэви метал? Ну где мелодия, приятная для слуха? А тут оглохнуть можно!

– Да вовсе это не хэви метал, а ритм энд блюз! – искренне возмутился водитель. – Это уж надо вовсе в музыке не разбираться, чтобы так перепутать!

– Ты на что это намекаешь? – обманчиво спокойным голосом спросила Надежда. – Ты думаешь, если тебя в дом взяли и ты на дочери моей женился, так ты теперь можешь меня безнаказанно оскорблять? Говорила я Таньке, ох, говорила, чтобы не выходила за тебя. Так разве они матерей слушают? Своим умом живут – вот и получили теперь подарочек!

– Жениться надо на сироте! – Водитель стукнул кулаком по рулю.

Затем посмотрел на Надежду, и оба они засмеялись.

– Ну как? – спросила Надежда, вытирая выступившие слезы. – Впечатляет?

– Отпад! – усмехнулся водитель. – Если бы я был женат – тут же на развод подал! Вы же не теща, а противопехотная мина!

– Не видал ты настоящих тещ! – обиделась Надежда Николаевна. – И вообще у меня с моим зятем Борисом полное взаимопонимание и нежная любовь!

– Это вы так думаете… – поддразнил водитель, – а если его послушать…

– Да мы вообще отдельно живем! Даже в разных городах!

– Лучше в разных странах, – серьезно сказал водитель, – или вообще на разных континентах. Мы, допустим, в Европе, а теща – в Африке. Пускай там горилл каких-нибудь воспитывает.

– Вот как вы о нас думаете… – Надежда обиделась всерьез и замолчала.

Машина по-прежнему неслась по шоссе, от города отъехали далеко, так что не было ни пробок, ни светофоров. Вдоль дороги стоял настоящий сосновый бор, вот мелькнуло озеро, небольшая деревенька – и снова пошел лес.