Скальпируя искренность песни
у хриплых горластых грачат...
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
А вот и май нагрянул,
Листвою шелестя,
А я от солнца пьяный
И весел, как дитя!
Иду тропой ольховой
В заброшенный карьер
Ловить для рифмы Слово
Из поднебесных сфер.
Весна же, а не осень
С дождями по венцу,
Расцвет многоголосий
Весне всегда к лицу!
Пусть листья, словно клоны,
По одному клише,
Я рад за мир зелёный,
Что я в нём атташе –
Посланник от живого,
От сердца, от любви,
И утверждаю догму:
Живи, мой мир, живи!
«»»»»»»»»»»»»»»»
Я убит на левом фланге,
С офицером ты живёшь.
Вы вкушаете баранки,
Я кормлю собою рожь,
Не терзает сердце дрожь:
Что ещё с меня возьмёшь?
Надо мной ветра и грозы,
Крепдешинчик на тебе,
Ты лежишь в изящной позе,
Я с окурком на губе
Вмят в суглинок, позабыт,
Как чужой метеорит.
У судьбы такое жало,
Ткнуло – дырочка в груди...
Ты ни разу не рожала,
Я прошу тебя: роди,
Для защиты от врагов
Нужно много мужиков.
День Победы, май зелёный,
Песни, марши и вино...
Я упал в земное лоно,
Здесь прохладно и темно,
Но зато вы на Земле
Проживаете в тепле...
«»»»»»»»»»»»»»»
Хмари-тучи, тучи-хмари,
Сапоги с чужой ноги...
Наизнаночку, товарищ,
Выворачивай мозги!
Гонобобель и брусника,
И подлесок до пупка...
Но, пожалуйста, без крика,
Без картечи и курка!
Лист ольховый по осоке,
Сочно хлюпает сапог...
Жизнь, я перепутал сроки
И от финиша далёк.
Перезрела клюква что-то,
Давится, а не звенит...
Выхожу я из болота:
Жить охота, извини!
«»»»»»»»»»»»»»»
Просто так, ни с того, ни с сего
Напекла мне жена пирогов,
Да на запах слетелась родня
И объела до корки меня.
Всё подчистили!
Выпили чай
И ушли, возбуждённо крича
И целуя жену от души:
До чего пироги хороши!
Разъедрить меня в корень и глаз,
Мне б кусок отложить про запас,
Да в кладовке умять втихаря
Без присутствия брата-хмыря.
И без тёщи со сталью зубов,
Без племянничьих выпуклых лбов,
Без любимой жены, наконец,
Им скормившей свиной холодец.
Только это мечты, брат, мечты,
Так сказать, от своей простоты,
Согласившейся корки жевать...
А жена ставит тесто опять!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Если чётко всмотреться в жизнь,
Не сгибаясь наперелом,
И не просто взглядом пройтись,
То увидишь, что наша жизнь –
Треугольник с прямым углом.
На свету молодых чудес
С бодрым кличем наперевес
Я по катету бодро лез
И не знал (в этом явный плюс!)
О коварстве гипотенуз.
Я для общества не изгой
И для неба не херувим,
Зацепился за зло ногой,
Вниз скатился… и хрен-то с ним,
Катет есть у меня другой!
Обозначу себя на нём,
Зубы стисну и снова ввысь,
Мы живём ни единым днём,
Если вновь соскользну я вниз,
В сотый раз повторю подъём!
“””””””””””””””
В рассвет войти с привычною прострацией,
День прослужить, проесть и недоделать,
И выпасть в ночь пустышной облигацией
С нулями глаз, зауженых до стрелок.
Сны суматошны.
В них восторг и жжение.
Хмель иногда явленьем заурядным.
Опять рассвет, кофейника пыхтение
С кусочком торта в маске шоколадной.
Привычка, брат!
И уз нерасторжение.
Жена и дети, солнце над вигвамом –
И вновь глаза квадратными нулями
К очередному перенапряжению…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Да, где-то умирают, матерясь,
А мы живём и материмся тоже,
Втирая непосредственную грязь
В свои неотвратительные рожи.
Сегодня я на взбешеном коне,
Назавтра ты седалище мозолишь,
И жизнь не ипподромом в полусне,
А настоящей, откровенной болью!
Бывает!
От себя не убежать,
Не в каждом человеке деликатность
Отцеживает внутреннее «ммать»
На внешние, заманчивые пятна.
Тебе словцо, и мне в ответ словцо,
Я обижаюсь, ты в обиде тоже,
Но почему конкретное лицо
Не наградить мне ореолом «рожи»?
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Пыхтят нормально снегоочистители,
Театр драмы покидают зрители,
Их меньше, чем хотелось бы актёрам –
Такое время, не спектакль вздором…
Такое время, мать его и мачеху!
В свои скорлупы каждый нынче прячется,
Иначе пьётся, не поётся хором.
В том не виновны зрители-актёры…
Я тоже не глобальнее, чем прочие,
Мне тоже механизм перекурочили,
Не грею сам, не требую, чтоб грели,
Перегорев икрою у форели.
Такое время, мать его по вымени!
Забудешь скоро, как тебя по имени –
Или кликухой, или вниз по списку:
Да, был…да, есть…да, предъявляли иски…
А я давно живу-хожу отчитанным,
Не раздуваясь скулами пробритыми,
Я сам актёр, и что мне эти драмы,
Когда желанье нужно остограммить!
Потом с похмелья искренне поругивать
Правительство с бюджетными потугами:
Всю жизнь пахал, как снегоочиститель,
А вы мне кукиш при моём гастрите!
«»»»»»»»»»»»»»»»
В зелёный мир, как на разведку,
Я вышел в розовых пинетках,
Потом сменил их на сандалии,
Чтоб шествовать куда подалее.
Потом кроссовки и штиблеты,
А там и марш-броски в рассветы,
«Шрапнель», портянки с кирзачами
И суходрочие ночами.
Ах, не понять вам, не прошедшим
Три года по Земле без женщин,
Что значит быть раскрепощённым,
Забыв о бязевых кальсонах!
Крадётся время по ступеням
Земных и прочих тяготений,
Бесшумны туфельки от Гуччи –
Нет ничего на свете лучше!
Но в туфлях тех чужие ноги,
А я, как выполз из берлоги,
Так и брожу в российских чунях
По марту или по июню.
И ни на что не намекаю,
И не держу у сердца камень,
И буду жить до белых тапок
Для стёртых, мать бы их, культяпок…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
А я не здесь, а я не тот
Со зреющей обидой –
Увёл экскурсию вперёд
Тот, кто назвался гидом.
Гондолы, гондольер, весло,
Маркизы и Джульетты...
Мне в плоскодоночке тепло,
Не граф же я в карете!
Купюры, бартер и транзит,
Рантье, проценты, дожи...
Скрипит уключина, скрипит,
Зелёный мир тревожа.
Шуршит ондатра в камыше,
Ла фамм, конечно, ищет,
Я тоже с нею бы шерше,
Взалкав любовной пищи.
Но я не тот, но я не здесь,
Во мне обида шкваркой
На тех, сменивших край чудес
На тень Святого Марка!
Рогулька месяца блестит,
Плывёт в иное время,
А я не выплатил кредит
На уровне со всеми.
Упаковав личину в труд,
Пашу со всею силой...
На самом деле здесь я, тут –
По шляпку вбит в Россию!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
Подвижки века нечистоплотны,
В любую обложку ряди слова,
У истин разнообразна плотность,
Это же ясно как дважды два.
Упала бомба на Хиросиму...
Акт милосердия, говорят
Те, не мыслящие о схиме
За сожжённый ими уклад.
Я обыватель осторожный,
Больше мыслящий о себе,
Ночью вздрагиваю тревожно,
Прикоснувшись к чужой судьбе.
Полыхнула она, исчезла,
Растворилась в небытие,
Не успев осудить сверхтрезвых
Сэров, лордов и шевалье.
Мир политиков агрессивен,
Им народы – трава под скос –
И в Америке и в России...
Вот ответ на любой вопрос!
И, размахивая триколором
Или многозвёздным флажком,
Погрязающий в диких ссорах
Не считается дураком.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Я немного поэт, чуть поболее я хулиган,
Разделяющий мир на себя и на всё остальное:
