Я ухожу по тропке к роднику,
И в серебристых одеяньях дамы
Лорнетом листьев трогают строку.
Строка не жжёт задумчивые ветлы,
Для них она не больше, чем набор
Случайных нот из тонких пальцев ветра,
Звенящим проводами без опор...
""""""
С пузырька не заводится двигатель,
Не желает ничуть фурычить
И плюёт на меня, на Игоря,
Не на вчёрк вдыхая, на вычерк!
Ишь ты, храпово зачувырлово,
Посошок сейчас застаканю,
Огуречком заткну – не вырвало б! --
И притисну себя к дивану.
Сколопендрю внутри и около,
Чуть подрагивают ладони,
На бумагу ложится кроками
Геодезия скорпионья.
Я по пиву поверх желания --
Растечётся яд, без сомнения,
По нелепостям бормотания,
По земельному притяжению…
«»»»»»»»»»»»»»»»»
С нетерпеньем вращая ось
Невостребованных желаний,
Прорезается Время сквозь
Неподатливость расстояний.
Я на самом конце иглы
На вершине островращенья
Многоцветной, живой юлы,
Не погашеной тяготеньем,
Не разбитой стрельбой в упор,
Не подраненой рикошетом
Лет, вступивших в нелёгкий спор
С бесконечным движеньем света…
Это так…
Но не нужно лгать
И оправдывать центробежность,
Отдавая за пядью пядь
Веку Юность, Любовь и Нежность…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Невидимкой день скользнул по граням лета,
Был, и нет – и ничего не изменилось,
И берёза не сломалась без корсета,
И никто не опечалил ей бескрылость.
Корни в землю – так задумано природой,
Радость миру и серёжки по рассвету,
И опять она под солнцем в хороводе
Рядом с клёнами в распахнутых жилетах…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
… А все живут, и я живу
Трагично и не очень,
Переползая в день-плывун
Из-под вечерних кочек!
Но это так, когда в груди
Надежду затирает
Звезда, что вовсе не звездит
Фонариком из рая.
Ах, красно-белая звезда
На синем небосклоне,
Размяла ты мои года
Коробкой из картона!..
… А все живут, и я живу,
Смеясь в лицо рассвета,
Рассеивая свой бравур
Эпохе в эполеты!
Она фельдмаршал, я солдат,
Чистильщик и строитель,
И не крестом среди наград,
А ниткой вдёрнут в китель!
Она ничто без дней моих
И без ночей бессонных,
И я живу среди других
Вполне Наполеоном!
Вино глотаю и смолю
Табак не первосортный,
И женщин праведных люблю
До хрипоты аорты;
До взвизга сердца на кривой,
Но собственной спирали,
И утверждаюсь: я живой
Во всех своих деталях!
А все такие!
Бросишь взгляд
На друга иль соседа,
И видишь – каждый жизни рад –
У всех такое кредо!
“””””””””””””””””
Ба-бах!
Фейерверки летят над столицей.
Ба-бах!
Распускаются в небе букеты
И мне бы хотелось присоединиться
К смотрящим на это и слышащим это.
Но я за границей живу, за столбами,
Рассекшими тело планеты на части,
Над каждой страною свои балобаны,
Просвирки свои для святого причастья!
Конечно, недолго сканировать визу
И после таможни, обшарившей душу,
В Россию влететь голубёночком сизым
С роднёй пообщаться, салюты послушать.
Друзья на Урале всегда новогодни,
Горьки и приятны бальзамы в стаканах,
Да столб полосатый кукушкой бесплодной
Уже прорисован в балтийских туманах…
Вы знаете, вот, пошептался с бумагой,
Свою ностальгию вкатил ей словами –
И будто границу свободным бродягой
Прошёл, перетёк, не вставая с дивана…
“”””””””””””””””””””””””
Облюбовав гнездовище на миг,
Заря вползает на вершины сосен
И рассекает день многополосо,
Закрашивая тени меж людьми.
А тени, выворачивая лапы,
Несутся по ухоженным снегам
В едином направлении на запад,
То есть к морским, восточным берегам.
Но там уже епархия не наша
И сосны не сбегают за ручей,
От света щурясь, шапки Мономашьи
Надвинув аж до бронзовых плечей…
Боярыни поверху, а понизу
Простолюдиночки без панталон –
Но это ваши личные капризы,
А от меня вам искренний поклон!
За что?
За всё: за акварели леса,
За тёплый и бездумный колорит,
За то, что целиком и без развеса
Душа моя над стрессами парит!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Не часто в повседневный быт,
в недуг общественный и личный
влетает искреннее Слово,
святыми крыльями треща,
и взбудораженная память,
прощупывая дни и годы,
изгнать пытается недуги
из шестерёнок бытия.
Не тут-то было!
Слово словом,
а жизнь ковры иные стелит,
ребристый пик желаний давит
зачатки совести любой,
зеркальный миг отображений
из ветхости манит к обновкам,
и трудно справиться с собою,
а Слово – это чепуха.
Оправленной в багет цитатой
оно зависнет на простенке
уже вчерашнего явленья,
а не сегодняшнего дня,
и поневоле мнёшь затылок
рукой, общупавшей полмира :
опять первоначально Слово,
да некогда играться с ним…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Жизнь виноватить – что кричать в колодец --
Замшелость стен проглатывает звук
И превращает крик в шипенье соды
С цветной невинной пеной на плаву…
Не мудрствуя лукаво над прошедшим,
Не поддаваясь действиям извне,
Философ не осмысливает в спешке
Балансировку жизни на бревне
Времён с непостоянной амплитудой,
Подверженой воздействию стихий,
И понимает – каждый неподсуден,
Будь хоть тысячекратно он глухим!
Глухим к другим, к любой прерогативе,
К законности и вычурности прав,
К букету истин, неизбежно лживых,
За исключеньем мнения «Минздрав».
Но то философ, отрешённость чувства
Замкнувший исключительно в себя,
А не младенец из глуши капустной,
Кого иные недуги свербят…
Ну да, ну да, я развалился словом
Объёмнее «Матросской тишины»,
Перебороть пытаясь бестолковость
Своей давно просроченной весны,
И потому опять кричу в колодец
Бездонного, по сущности, мирка
Сомненьями засеяных угодий
Российского простого мужика.
А что орать, ведь и ежу понятно,
Что эхо это эхо, а не взрыв --
Пустой трезвон шаров на биллиардном
Всеполье исторической игры!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Взрывной волною набегают годы,
Со дня рожденья удлиняя жизнь,
Деля её на уравненья вроде –
Вчера и нынче… и не петушись,
Что знаком для обратного отхлопа
Вдруг стала седина, а возле губ
Затеяли игру с рытьём окопов
Морщины, спотыкаясь на бегу!
Да ну вас, дни! Занятие пустое
Подтаскивать себя за поводок
К столбам, уже ушедшим за верстою,
Чтоб в провода вдохнуть электроток!
Всё будет так, как пожелает время,
Ему понятно, отчего в тебе
Пропало напряженье, как в системе
При случае обрыва на столбе…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
Как странен мир безлистых тополей
При первом снеге, выцеженном в город
Из вымени нависших облаков
Под ноги мне, под шины «мерседесов»!
Сегодня воскресенье на Земле,
Прохожих мало, звуки одиноки
И чёрным угольком по крем-брюле
Встревоженно расцвечена сорока…
У тополей ручонки вперелом –
Последствия последних ампутаций –
Откуда было знать им, что с добром
Жизнь не всегда сопряжена…
Признаться,
Я тоже всё воспринимал не так,
Младенчество баюкая в ладонях,
Пока не шлифанул меня кулак,
Общественный кулак бесцеремонный…
Как странен мир трёхцветностью своей!
На белом фоне серость с чернотою,
И что мне руки этих тополей,
Понять бы самому, что в жизни стОю!
