Моля: не рухни, колоннада
Из лет, нанизанных на грусть,
На равнодушие, на радость,
И на весёлые огни,
Летящие зелёным градом
Из глаз любви в глаза мои!
Эпоха женщиной смущённой
Ко мне не ластится ничем,
И я не королём на троне,
А с парой вывихов в плече.
Работа, видите ль, такая,
Не сахар жизнь, но всё равно
Её молекулы глотаю
Я жадно летом и весной,
И в остальное время года…
А годы, собранные в жизнь,
В моём сознанье колобродят
Закваской истины и лжи…
Ловлю мгновение за хвостик:
Не пролетай, побудь во мне
Желанным и волшебным гостем,
Не шевелением теней!
Я приспособлен для движенья,
Для яви из любого сна,
Ты боль моя, моё мгновенье,
И ты не выпито до дна!..
«»»»»»»»»»»»»
Ты мне Никто и я тебе Нигде.
Лежит меж нами полосой препятствий
Не время, а сообщество людей,
Ничем не закольцованное в братство.
Когда-нибудь в далёком далеке
Над нами, упакованными в вечность,
Мессия встанет с розою в руке,
Облюбовав прохладное местечко.
Границы лопнут тусклым фонарём,
Из ниоткуда ты возникнешь снова,
Я из нигде здоровым мужиком
Тебе по-русски выкрикну: здорово!
Здорово, брат! А я заждался тут,
Лежу себе, похрапывая в глину,
И чуть не прозевал лихой салют,
Шлагбаумы растёрший на лучину!
И ты меня бодряще по груди,
Окей мешая с ихним гутен тагом,
Мол, прошлое осталось позади,
Клади в сервант медали «За отвагу»!
Сниму медаль, а ты сними свою –
«Пурпурное» иль «Бронзовое сердце».
Снимай, снимай, пока я водку лью,
Тебе от водки, брат, не отвертеться!
Таков у нас порядок испокон –
Друзей встречать не рюмкой, а стаканом!..
Мессия розой наколол ладонь.
Ты ляжешь там, я под своим бурьяном.
«»»»»»»»»»»»
Мысли растеклись по декабрю
Не лавиной, стылою водицей.
Может быть, не так я их творю
И они не могут в души влиться
Причащённым светом фонарей
Розовым снегам на тротуарах
И последних цифр в календаре,
Завершившем год не под фанфары?
Ах, да что там! Мысли больше ложь,
Так сказать, издержки от настроя
Личности, которой не поймёшь
Без приличной стопки «Зверобоя»,
Без кулачной тяжести у лба,
Без прогулки пальцами по векам,
Где идёт нелёгкая борьба
За права остаться Человеком…
«»»»»»»»»»»»»»
А если вдруг! А вдруг не вдруг
И слово бесполезно ляжет
В очерченный слащавый круг
Марихуановых затяжек?
И всё же я тебе не враг,
Пусть и не друг, но всё ж не нытик,
Соплю смотавший на кулак
В печальном крике: подождите!
Нельзя же так, чтобы вот так
Бездумно, безпринципиально
Шагнуть путаною в бардак
Из девственности беспечальной!
А шёл бы я… Как Вы правы,
Ведь мне действительно ни к носу
Дышать миазмами травы
С амфитаминным перекосом!
Ушёл я… Бог в тебе храни
Зачатки преданной морали,
Свободно жившей в наши дни,
Где мы себя не продавали!
«»»»»»»»»»»»»»»»
Если каждому в Аполлоны...
Расчленить себя на детали,
Разделить себя на куски
И, ладонями сжав виски,
Воедино собрать нормали!
Всё по полочкам, по ранжиру,
По линеечке – сушь и гладь! --
И кумирное воссоздать
К любованию целым миром!
Вот он я, Афродита в пене,
В белом мраморе Аполлон,
А не чей-то корявый клон
С жаждой власти, любви и денег!
Разумеется, бред кобылы,
Наркотический глюк-сеанс,
Исключающий всякий шанс
Реставрации сказок в были…
Ну и хрен с ним! Останусь тем же
И хозяином и слугой,
Растирающим жизнь ногой
И шлифующим пятки пемзой.
Если каждому в Аполлоны,
Кто же будет тогда пахать
И затачивать лемеха,
Чтобы в землю войти со стоном
И пластами её корёжить,
И таскать на плечах мешки,
И, ладонями сжав виски,
Недовольством себя тревожить?
«»»»»»»»»»»»»»»
Отречься от мира и носом в болото,
И плюхаться в нём, обижаясь на что-то,
Пускать пузыри по расхлябанной жиже:
Не хочется в небо, желаю пониже!
А лжёшь ведь, скотина в наморднике ряски,
Болото твоё – это так, для отмазки,
Чтоб люди не трогали лапой корявой
Твою неудачливость в поисках славы!
Причина одна и причём тут болото,
Где все папы Карло, увязшие в тине,
Не могут строгать своего обормота,
Хотя бы ненужного, как Буратино…
«»»»»»»»»»»»»»»»»»
Прорубаясь в неизвестность, ёрзая в пыли ушами, Топоча в щебёнку пяткой, уплотняя мыслью тело
Мы стремимся быть собою, чтоб на уровне с дождями, С мудрецами, с голосами, с перекосом недоделок!
Синь заморская не дальше, чем своя родная серость, Даль космическая тоже человечеству за крышу, Каждый индивидуален при своей надежде-вере!..
Слышишь?..
Слышу, слышу, слышу,
Как же мне тебя не слышать!..
У тебя свои заботы, у меня свои начала,
У тебя свои начала, у меня свои заботы,
Только мы с тобой мустанги в обезличенном корале
И на мордах по уздечке, и спина блестит от пота…
Ну, да это мелочь, мелочь, это же не дикий космос, Где заглатывает квазар всё, что пролетает мимо, Грохоча и бестелесно, словно дым от папиросы
Или прошлые упрёки от любимых нелюбимых…
Прорубаясь – прорубаюсь, низвергаясь – низвергаюсь
В прах от личностей и в строки многословных биографий, И опять лечу над миром безмятежным попугаем, Вычертив в координатах индивидуальный график!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Не глотается пыль, если не по дороге идёшь,
А лежишь на больничной стерилизованной койке!
Я прощаю ей эту вполне объяснимую ложь,
Отдавая долги и проценты за жизнь-неустойку.
Это было давно…кто-то рядом хрипел и глотал
Тусклый воздух гортанью, пережёванной туберкулёзом, Бывший зек чифирём успокаивал свой маргинал
Сквозь щербатые зубы весьма утешительной дозой.
Это сон, это сон!.. Я был самым счастливым из тех, На кого находили лекарства заветные граммы,
А других ублажали завязками белых кальсон,
Отделяя от рёбер остывшие за ночь пижамы.
Ну, да хрен с ним, друзья! Те полвека уже далеко, Их считать, что мозги купоросить забытою синькой, Потому от него я отрёкся приличным плевком
И растёр на прощанье просушенным в меру ботинком.
Вновь глотается пыль, я нормальной дорогой иду, Двадцать лет той болячки меня измотали не в шутку, Но зато я познал, что такое горенье в аду,
И ценю вровень с жизнью рождённые мной прибаутки.
«»»»»»»»»»»»»»»»»
Я под вербой на муравушке лежу,
Разгоряченную голову стужу,
Птичка певчая, глаза остекленя,
С явным ужасом взирает на меня.
Ты, пичуга, надо мной не егози,
К знаменателю какому-то скользи!
Да, я знаю, что нечёсан и небрит,
Но зато вписался в общий колорит.
Ты по кругу полетай и погляди,
Нас, нечёсаных, небритых -- пруд пруди!
То ли денег нехватает на бритьё,
То ли просто опостылело житьё.
Жил бы Гойя, уважаемый Франциск,
Он и то не согласился бы на риск
Серой краской нанести на полотно
Нас, играющих с похмелья в домино.
Понимаешь, не о том ведётся речь,
Как себя от этой жизни уберечь,
Я, как радиус из круга, ни на шаг
От бутылок недопитых и от драк.
Надоела политическая муть,
Ты прощёлкай мне своё чего-нибудь.
Под хорошую мелодию вино,
Даже крепкое, не очень-то пьяно...
""""""""
Моя душа не в этом измереньи.
В каком? Не знаю. Нужно ли кому,
Чтоб в исповеди встал я на колени,
Противореча сердцу своему?
Не нужно, Знаю. К старости виднее!
Я жизнь привёл к логичному концу
