И словно нет больше тяжести вещмешка и автомата за спиной, словно не сапоги, а балетки на ногах. Шаг у разведчиков становится упругим, широким, по-волчьи скользящим. Хотя куда там серому. Нет, так идет не зверь, а охотник за волчьей шкурой. Ловкий, бесстрашный и удачливый.

Большой поселок или маленький городок Дубовицы возник перед группой ближе к вечеру.

Поднимающийся на поросшую молодыми елками возвышенность, в ста шагах впереди основной группы, капитан Пивоваренко, взобравшись на вершину, раздвинул ветки и тут же резко присел. Потом развернулся лицом к остальным и просигналил жестами: «Внимание! Всем стоп! Командир ко мне!»

Десантник не поднимал тревоги, поэтому Корнеев, не теряя времени на предосторожность, быстро взбежал на холм.

Низкорослые, вровень с человеком, пушистые зеленые деревца давали отличное прикрытие, и в то же время не загораживали обзор. Поселок в низине, распоротой по диагонали неширокой речкой, лежал перед глазами, как тренировочный макет. Отличаясь от учебного ящика исключительно самодвижущимися фигурками людей, животных и жилым гомоном. Среди которого больше всего выделялся сварливый гогот плещущихся в реке множества гусиных стаек.

«Если хозяева их не загоняют на ночь, скрытно форсировать речку будет очень затруднительно. Эта сволочная птица не только римлян охранять берется…» — мимолетом подумал Корнеев, но задерживаться на этой мысли не стал. Прежде предстояло решать другие проблемы. И майор продолжил осмотр поселка.

Немногим больше двух сотен добротных, выбеленных известью одно- и полутораэтажных домов под черепицей, просторные дворы с хозяйственными строениями и пристройками. С южной стороны к подворьям, в обязательном порядке огражденные низким штакетником, примыкали сады в дюжину-полторы стволов и небольшие виноградники.

Две главные улицы, достаточно широкие, чтоб разминуться груженым машинам или телегам, пересекались на противоположной стороне реки, образуя в месте скрещения небольшую площадь с обязательным памятником. И только одна улица, добравшись до воды, длинным щупальцем перекидывалась через каменный мост на восточный берег, превращаясь в широкую магистраль, пересекающую поселок с востока на запад. Не забыв прихватить с собой еще полсотни домов и построек. Растыкав их главным образом вдоль подножья нависающей над дорогой скалы. Той самой, на вершине которой вечным часовым застыла каменная сторожевая башня. «Объект № 1»…

У моста из мешков с песком оборудованы пулеметные гнезда, а чуть в стороне указательными пальцами целились в небо замаскированные под кусты ивняка 37-миллиметровые спаренные зенитные пушки. По две с каждой стороны. Вдоль полотна моста, поглаживая рукой высокие перила и сплевывая в воду, лениво прохаживался часовой.

Прожекторных установок Корнеев не заметил, но если были зенитки, то и без освещения мост немцы не могли оставить. «Ordnung über Alles!»[5]

От того холма, куда вышла разведгруппа, до башни оставалось примерно около двух километров. И при еще по-летнему ярком солнечном свете старинное блекло-серое здание можно было разглядывать в мельчайших подробностях, даже без бинокля. Особенно хорошо выделялась на фоне зеленовато-желтых холмов ведущая к ней новая дорога. Черная, как не запылившийся эсэсовский мундир. Она показывалась из-за противоположного склона, в половине высоты холма, охватывала его пологим полукольцом и исчезала под створкой закрытых наглухо ворот каменной ограды. Более всего напоминая сейчас Корнееву жирного ужа, выползающего из трещины в боку разбитого кувшина.

— Словно в сказке о прекрасной принцессе и злом драконе, — хмыкнул Пивоваренко. — Плачет красна девица у окошка, доброго молодца дожидаясь. И стережет ее…

— Охраны-то как раз и не видать совсем… — проворчал Корнеев. — Странно это… Олег, распорядись: всем отдыхать. А сюда давай наших саперов. Пусть поглядят капитаны… Авось присоветуют что дельное? Надеюсь, они не только ломать, но и строить умеют.

Пивоваренко улыбнулся, давая понять, что оценил командирскую шутку, и стал спускаться вниз. Корнеев тем временем продолжил разглядывать поселок.

Даже если б он специально выбирал место для рекогносцировки, то более удачную позицию для скрытного наблюдения отыскать было бы затруднительно. Странно, что здешний комендант оставил близлежащую к поселку возвышенность без присмотра. Что это? Бездарность старшего офицера, тыловое легкомыслие или очередной штрих в сложной игре, затеянной немецкой контрразведкой? М-да, товарищ майор, верно говорят: «Знал бы прикуп — жил бы в Сочи…»

— Товарищ командир, по вашему приказанию…

— Тихо, — приложил палец к губам Корнеев. — В предвечернее время звуки далеко слышны… — потом протянул бинокль Петрову. — Ну-ка, товарищи саперы, взгляните на эту башенку со всей внимательностью, пока окончательно не стемнело. Может, что интересное заметите? Меня интересуют ваши соображения как специалистов-строителей.

— Извини, командир, — не принял бинокль Петров. — Я в саперы после Ленинградского химико-технологического института попал. Если что взорвать или разминировать надо, сделаю. Не будет чем, из навоза взрывчатку сооружу. А по строительной части — это не ко мне.

— Зато ко мне… — протянул руку Вартан. — Давай полюбопытствуем, что тут у нас образовалось? Так-так-так… Интересно. Очень интересно.

— А точнее? — напомнил саперу о своем присутствии Корнеев.

Ованесян опустил бинокль и повернулся к командиру.

— Сторожевая башня, примерно шестнадцатый век. Длительное время использовалась как водонапорная башня. С недавних пор она переоборудована под хранилище либо ядохимикатов, либо взрывчатых веществ.

— Из чего сие умозаключение следует? — усомнился Корнеев.

— Прошлое — из местоположения башни и куска обрезанной трубы. Вон она, блестит… — объяснил Вартан. — Нынешнее — я предполагаю, глядя на новенькие решетки в бойницах, расширенных для лучшего освещения. Плюс — реставрированная каменная ограда. А еще — специально перестроенный, с целью усиления вентиляции, дымоход.

— Неужели склад? — потер переносицу Николай. — Вот так, сразу, прямиком на него вышли?

— Сомневаюсь… — отрицательно помотал головой сапер. — Гляди сам, командир. Стена вокруг башни мощная, но невысокая. Ее не то что перелезть — перепрыгнуть можно, а фрицы поверху даже проволоку протянуть не озаботились. Асфальт не вчера уложили, а он все еще чернее антрацита. Значит, пользуются этой дорогой очень редко. Пыль колесами не взбита. Но даже не это главное — почему после проведения ремонтных работ и всех реконструкций арка ворот старинная осталась? А у нее же высота специально рассчитана средневековыми зодчими на то, чтобы всаднику пригибаться приходилось. По одной теории: волей-неволей склоняя голову перед хозяевами, по другой — чтоб защитникам удобнее врага по шее рубить было. Впрочем, важен не исторический ракурс, а то, что под ней грузовая машина во двор никак не проедет.

— Выходит, что никаких габаритных грузов фрицы здесь хранить не планировали? Так, по-твоему, что ли?

— Я могу только предполагать… — пожал плечами сапер. — Но так складываются факты.

— Интересно, — задумчиво потер подбородок Корнеев. — Думаешь, что и дорога, и все прочее лишь бутафория? Обманка?

— Уверенности стопроцентной нет, но опираясь на логику… — еще раз пожал плечами Вартан. — И даже если бы не эти мелочи, все равно ни один грамотный строитель не стал бы использовать здание средневековой башни в каких-либо действительно важных целях.

— Не понял? — заинтересовался Николай.

— Условия эксплуатации изменились. В давние времена какая главная задача ставилась перед фортификационными сооружениями? Господство над местностью. Хоть на песке, но повыше… А почему? — И не дожидаясь ответа, объяснил: — Мощной взрывчатки не было. А сегодня любая бомбежка, даже не слишком прицельная, уничтожит такое сооружение в пух и прах. Вон пусть Виктор скажет, сколько ему понадобится зарядов, чтоб все это средневековое великолепие с горки спустить?