Я принесла из коморки пиво, опередив Олафа, которому пришла в голову та же мысль, и поставила бутылки на стол.

— Не мешало бы и с третьей стороны ее подпереть, — с опаской посоветовала я, чтобы не раздражать подругу еще больше. — Хоть бы этим вот куском бордюра…

Алиция одобрительно покачала головой и воспользовалась для спасения фуксии бордюром, но при этом продолжала кипятиться:

— Кем же нужно быть, чтобы вот так бросить человека на произвол судьбы, да еще в чужой стране? Даже не предложить помощь, не проводить на место, не предупредить, что наш консул — грубая скотина! Одно его приветствие: «Чего надо?» может с непривычки до инфаркта довести! Пусть она неприятный человек, пусть даже самая что ни на есть гадина, но я-то какова! Мне это покоя не дает. Вроде бы подлость ненавижу, и сама — точно такая же! Хочу быть честной, а не выходит. И я вам категорически заявляю, что с меня хватит. Просто ума не приложу, что делать. А со мной это так редко бывает, что выбило меня из колеи. И как быть в такой ситуации?

Она закончила спасательную операцию, выпрямилась, потерла поясницу и окинула нас недовольным взглядом. Вся компания сидела за столом, не было только Мажены, которая как раз возвращалась из кухни с термосом в руках.

— Почему два с половиной? — повторила она с любопытством, останавливаясь на полпути.

— Что?

— Почему у тебя свидетелей два с половиной, а не какое-нибудь целое число?

— А, ты об этом? — вспомнила Алиция и направилась к столу. — Потому что только три человека знают меня больше двадцати лет. Ну, почти двадцать. А из этих троих только Эльжбета могла на это не обращать внимания, поэтому считается как половинка.

— Еще как обращала, — возразила Эльжбета.

Алиция уселась за стол и сразу схватилась за сигареты.

— Ну, так что мне делать? А еще стирка уже две недели ждет!

— Постираешь после отъезда гостей, — решила одну из проблем Мажена.

Стефану все-таки удалось преодолеть общее отупение.

— У меня такое впечатление, что все мы вконец поглупели, — произнес он задумчиво. — Почему бы нам, черт побери, не подумать логически?

— Это как? — заинтересовалась Магда.

Стефан искоса взглянул на меня:

— Специалистка здесь сидит. Сдается мне, есть пять основных вопросов следствия: кого, когда, как, почему и кому выгодно? Может, имеет смысл их и обсудить?

Я как раз собиралась взорвать информационную бомбу, сообщив о своем открытии в гараже, но Стефан сбил меня с панталыку.

— А на первый взгляд ты мне показался таким симпатичным! — обиженно фыркнула я. — Сейчас я тебе на все вопросы отвечу, да толку с этого, как от козла молока. Мы знаем даже больше, чем нужно, однако на преступника это нас никак не выводит. Известно кого, когда, как. Мотивы сами из всех щелей лезут, а пользу от этого убийства поимели целые толпы пострадавших от длинного языка панголина, и что из этого? Подозреваемых полстраны, да еще за границей вагон и маленькая тележка найдутся!

— Я на Арнольда в качестве убийцы не согласна, — тут же запротестовала против моего намека Алиция. — Какой у него мотив?

— Да сколько угодно, как минимум двойной. Месть за деда и опасение, что Вацлав опять ему подгадит, плюс ревность, ищите женщину. Наш сластолюбец за дамой ухлестывал, а та была не прочь ответить взаимностью…

— Между нами, девочками, говоря, я бы поставил все фишки на Юлию, — вклинился в наш спор Стефан, с ходу отметая сексуальную версию. — При каждом очередном проколе этого паршивца Вацлава она должна была с ним собачиться так, что от него только клочки летели бы по закоулкам, а она, наоборот, за него почему-то цеплялась. Неувязка выходит.

До нас донесся телефонный звонок, но, поскольку Мажена как раз была в доме, никто не двинулся с места.

— Он ее интриги прикрывал, — предположила Магда. — Вызывал огонь на себя, а она всегда оставалась в тени.

— Возможно. В крайнем случае, могла свалить все на него. А он слишком недалек был, чтобы сообразить, что его используют.

— Ты всерьез думаешь, что у нас в Польше дефицит дураков?

— Одной дурости мало, здесь у нас нарцисс имеется, самовлюбленный фанфарон, хвастун и бахвал.

— Тоже мне идеал себе нашла эта Юлия…

— Эй, люди! — прошипела с порога салона Мажена. — Идите скорей сюда! Включаю громкую связь, это интересно. Давайте быстрее! Да, я вас слушаю. Пани Юлии сейчас нет. Ей что-нибудь передать?

— Меня зовут Яцек Заноза. Хотел узнать, как себя чувствует Юлия и когда она возвращается в Польшу?

— Чувствует себя очень хорошо, — отвечала Мажена, подгоняя нас энергичными жестами. — А касательно возвращения пока ничего определенного сказать не могу…

На цыпочках и стараясь не шуметь, мы ввалились в салон, заняв случайные места. У звонившего был расстроенный голос.

— Да-да, конечно, я знаю, ей надо восстановиться, но она вроде бы уже начала входить в форму после перерыва, а тут вдруг такое несчастье! Вы, наверное, в курсе, она уже может играть?

— На чем? — выпалила Мажена.

Специалист подобен флюсу, иногда профессиональные навыки могут только навредить.

— Простите, что вы сказали? — не расслышал мужчина.

— То есть… Во что играть?

— Как во что? В теннис! Ах, извините, я не до конца представился. Я тренирую сборную, с любителями дела не имею, но пани Юлия — исключение! Нам без нее не справиться, у нее такой бекхенд, вы себе представить не можете, это что-то невероятное!

— Да что вы говорите… — беспомощно пробормотала Мажена по всей видимости понятия не имея, как продолжать разговор.

Но собеседник сам ее выручил;

— Левая рука, может, и послабее, зато правая! Насколько мне известно, руки и плечи у нее не пострадали, повреждены были бедренная кость и ноги, но я слышал, что уже все в порядке, еще чуть потренироваться, и все восстановится. Вот я и хотел узнать, удостовериться, как вы считаете?

— Я считаю, она в отличной форме, — неожиданно твердо заявила Мажена. — Руки, ноги, все действует, но что касается сроков возвращения… А у нее есть ваш телефон?

— Разумеется, есть, но давайте я вам продиктую, так, на всякий случай…

Мы терпеливо переждали, пока он продиктует телефон, а Мажена старательно записала номер на какой-то бумажке. Все это время тренер пел Юлии дифирамбы.

— И когда, вы думаете, я смогу ее застать, чтобы лично переговорить?

— Думаю, не раньше вечера, а то и вообще завтра, так как сейчас она оформляет необходимые бумаги в посольстве, а это требует времени. Так вы говорите, бекхенд?

— Потрясающий! Я не знаю никого, кто мог бы с ней в этом сравниться, а я тренером уже двенадцать лет работаю…

Наконец он отключился, а в салоне повисла напряженная тишина. Мажена потрясенно смотрела на нас

— Твой телефон у него от Хани, — неуверенно произнесла она.

— Бекхенд, — многозначительно повторила Эльжбета. — Я знаю, что это такое. Олаф играет в теннис

— Я тоже знаю, — сказал Стефан.

— И я, — не удержалась Магда.

— Вы не о том говорите! Ракетка ведь жесткая! — словно протестуя против нашей тупости, воскликнула Мажена. — Вы что, ничего не поняли?

Алиция подошла к ней и отобрала бумажку с номером телефона тренера.

— Поздравляю, — она с осуждением посмотрела на Мажену. — Ты записала телефон на рецепте компоста для юкки, я приготовила его для Кирстен. Так ей и отдадим? Пусть звонит тренеру и просит подкинуть навозу?

Похоже, ко всем вернулась ясность мысли и прочие природные добродетели. Мало того, в салоне воцарилось какое-то подозрительное оживление, я бы даже сказала, атмосфера кровавого жертвоприношения.

— Это полностью меняет дело, — энергично взмахнул рукой Стефан. — Бекхенд. Мажена права, рукоятка ракетки — это, конечно, не сетка, но движение то же. Минуту назад нам поведали о спортивных талантах Юлии…

— Юлия оправдана полицейскими на основании плохой физической кондиции, — издевательски захихикала Магда. — Не может она сломанными руками махать. Ну-ну!