— Ну и черт с вами, как хотите, — Митин побежал прямо по спинам, оказался на улице и кинулся за кирпичную стену какого-то строения. Оглянулся на автобус. Тот стоял на хорошо простреливаемом месте, прямо по центру дороги. Эх, водила, хоть бы за укрытие отогнал.

«А что если испытать, — мелькнуло в голове, — Все равно ведь всех положат».

Но он так и не мог собраться в решимость — оторвать себя от стены и пробежать этот десяток метра по открытому пространству.

«Да и ключи теперь наверняка у шофера. И что я — они сами отказались уходить».

А впереди грохотало, выстрелы теперь слились в беспорядочную трескотню и стук. Совсем близко от автобуса брызнули обломки асфальта — туда легла очередь. Подбежал, такой неуклюжий в своем защитном снаряжении, снайпер; якут ли, казах или кореец — сквозь прорезь в маске только узкие глаза видно. Подбежал, даже не взглянул на Митина, проверил винтовку, лег на асфальт и замер. Сделал два выстрела, поднялся и затрусил на противоположную сторону дороги.

«А место ведь пристрелянное, сейчас сюда по снайперу долбанут», — вдруг понял Митин. Он отбежал подальше и улегся за деревом. И вовремя: как раз в том самом месте, где только что стоял ученый, вспыхнул багровый язык пламени. Затем точно такой же возник немного поодаль, за ним еще…

— Вылезай! — заорал Митин, но что он теперь мог поделать…

В следующую секунду новый язык полыхнул у самой двери автобуса, потом грохнуло так, что земля под животом задрожала. Черно-красный гриб вздулся из капота, тяжелую машину опрокинуло, отбросило на несколько метров и опустило на смявшуюся крышу. Из салона змеились языки темного пламени.

Митин в бессилии хлопнул кулаком по земле. Что, что он мог сделать?! Нет, он мог. Он мог, мог попытаться отогнать автобус прочь от этого места. Но испугался. А кто бы не испугался?

Снайпер, видимо, снова сменил позицию и теперь вовсе исчез из вида. Откуда его только вынесло. Не иначе как черти принесли.

Митин лежал на ледяной земле и прислушивался. Бой то приближался, то откатывался дальше, но не стихал. Нападение совершили явно не рядовые бандиты — те никогда не попрут на военный КПП, будь хоть до невменяемости накачанные наркотой. И что вообще нужно нападавшим? И зачем у того дерева такие черные ветки? И БТРы наверняка ведь неспроста ввели?.. Вопросы лишь на секунду возникали в разгоряченной голове, а потом бесследно исчезали, не требуя ответа. В висках тяжело стучал пульс, в животе свернулся страх, мысли путались.

Над ним пробежали ноги в тяжелых армейских ботинках. Много ног. Вдруг чьи-то сильные руки подняли над землей, в лицо дохнуло перегаром:

— Ти хто? Що тут робиш?

— Что? — не понял Митин.

— Що розлігся? Рухай звідси. Застрелять!

Последнее слово резануло по нервам. От него отдавало болью и страхом. «Застрелят…»

— А куда?..

— Там в казарми… А!.. — солдат махнул рукой и побежал догонять товарищей.

Митин ясно понял, что и правда нужно спрятаться. Заварушка, видимо, оказалась намного серьезней, чем предполагалось. Вот и дополнительные силы стягивают. Вертолетов еще не хватает… Сейчас ракетами всех поразметало бы — и своих, и чужих.

На какое-то время вернулась четкость мыслей и расчет. Он обогнул бетонную стену и, пригнувшись, стараясь постоянно находиться за какими-нибудь укрытиями, затрусил на полусогнутых по дворику КПП. Где находятся казармы, он не знал, но побежал в сторону длинных одноэтажных строений. По крайней мере, хоть какую-то охрану там можно было найти. Несколько раз у самого уха взвизгнуло, щелкнуло о стену, обдало кирпичной крошкой. Были ли пули случайны или стреляли прицельно, Митин тогда не думал — он просто бежал, передвигал ногами, хватал ледяной воздух пересохшим ртом — и бежал. Только когда засел за баррикаду из мешков, всем телом почувствовал расслабленную холодную дрожь страха: его ведь только что едва не убило…

И что он тут делает, ученый, который приехал во вполне мирную зону экологического бедствия, со вполне миролюбивыми и благими намерениями — помочь разобраться в происходящем здесь, найти, наконец, выход, чтобы всем, всем стало лучше? А вместо этого неизвестные ублюдки ловят его на прицел и спускают курок, чтобы — убить. За что? У него даже оружия нет. Он приехал с целью помочь, но вынужден, будто на войне, пригибаться от пуль, смотреть на взрывы и слушать стрельбу, прятаться за баррикадами.

По дороге, дыша солярным дымом, прогудело еще две бронемашины. Сбоку бежали громадные мужики в неизвестной Митину форме. Землисто-стальной камуфляж, вместо лиц — тонированные стекла забрал. Никаких знаков отличий, никаких шевронов или нашивок. И от этого сделалось совсем не по себе. Если уж таких начинают задействовать… С другой стороны, возросла уверенность, что скоро все закончится, надо только пересидеть и немного подождать.

Топот тяжелых ног и гул моторов удалился, бой начал заметно откатываться. И с каждой минутой все дальше. Должно быть, эти новые бойцы, в самом деле, сыграли свою решающую роль.

Когда выстрелы отдалились настолько, что лишь эхом изредка отдавались в лесу, Митин поднялся из-за баррикады. Он двинулся обратно по направлению к КПП, решил дождаться того, кто решит его дальнейшую судьбу здесь. Вся группа в автобусе погибла — в этом не могло быть сомнений, в полыхающем жерле никто не мог выжить. Митин хотел подойти и удостовериться в этом, но не решился осматривать обгоревшие останки. Да и со стороны автобуса шел такой тошнотворный сладкий запах горелого мяса, что, когда порывы ветра приносили обрывки черного дыма в сторону КПП, Митин невольно зажимал нос.

Но его все-таки вырвало. Скрученный в жгут желудок до последней капли выдавил из себя все содержимое, но еще некоторое время приторный дым заставлял живот содрогаться в конвульсиях: Митин понял, что так пахнет человеческое сало.

Когда спазмы утихли, ученый поднялся в здание КПП. Внутри посреди вороха бумаг в луже крови лежал труп в форме военного чина. Через разбитые стекла прорывался ледяной ветер. Смотреть на мертвеца ученому не хотелось, он вышел обратно на улицу и опустился на ступеньку. Было тихо. Подумалось, что лучшего момента для какого-нибудь нелегального проникновения в Зону, пожалуй, не найти. Вполне возможно, что это и был отвлекающий маневр для отвлечения основных сил. Но дорога с обеих сторон оставалась пустынной. Мелькнула мысль: сесть в брошенный УАЗик и одному рвануть по дороге. А что потом? Пребывать на нелегальном положении — зачем?

Потом он увидел труп в кустах, на противоположной стороне дороги. Точнее, только ноги. Остальная часть тела скрылась за кустарником. Зачем-то поднялся и подошел к мертвецу. Тот лежал, уткнувшись лицом в серую листву. Под головой блестела черно-бурая лужа. Митин брезгливо передернулся и вернулся на свою ступеньку. Пока сидел, заметил еще три трупа. Но подниматься было лень. Да и незачем.

Время шло — несколько минут или час — было не понятно, а часы на руке почему-то остановились. Впрочем, спешить все равно было некуда. Только вот слишком холодно. Начинали густеть сумерки.

А что, если весь состав КПП перебит, и кто знает, сколько еще ждать придется…

Но словно в ответ, со стороны леса послышался мерный рокот моторов, затем небо осветилось фарами приближавшегося транспорта. Еще через несколько минут на дороге показалось три БТРа. Броню со всех сторон черными гроздьями облепили солдаты.

Митин подождал, когда машины поравняются с ним, и только тогда встал в полный рост. Его заметили, сразу несколько стволов уставились в его сторону.

— Кто такой?

Митин поднял руки, но невысоко, а так, просто чтобы были видны ладони.

— Митин. Роман. Ученый. Прибыл с группой вон…

И кивнул в сторону почти дотла догоревшего автобуса.

— А сам чего ж не сдох?

— Я выбежал, сидел сначала за стеной вон той, потом за мешками, там вон сидел… — Митин старался придать своему голосу как можно больше спокойствия, чтобы не нервировать разгоряченных после недавнего боя солдат. Не ровен час: кто-нибудь не выдержит — да и спустит курок. Просто так, для очистки совести нажмет на спуск… Им сейчас это сделать — раз плюнуть.