Я скажу вам, что стало самым последним аргументом в принятии решения. Все предыдущее можно забыть.

Напоследок я решила проверить почту и посмотреть новости в группах ВКонтакте. Без особой цели. И напоролась на ролик. Почему я выбрала из всех именно его? Не скажу – потому что не знаю. Наверное, соблазнилась симпатичным пушистым енотом на «обложке». Кто-то уже догадался, что именно мне довелось увидеть.

Его кинули об землю. Его голову придавили ногой. А когда он замер от страха, человек взял его за лапку и начал срезать с него кожу. Он был очень аккуратен и не слишком торопился. Сдирая красивую шкуру с живого енота. До меня не сразу дошло, что именно я смотрю. А потом у меня сдавило горло, и я начала выть. Хорошо, что динамики были на нуле и я не слышала, как он кричит от невыносимой боли и ужаса. Несколько минут тишины. Если не считать моего крика: «Не надо!» Я не все видела. Обезображенная морда – одни мышцы, немного крови и длинные моргающие ресницы. Уже ободранный, он лежал на телах других умирающих и пытался повернуть голову. А я все выла и кричала: «Не надо!»

Я ненавижу мир, в котором возможно такое.

Я не хочу жить в таком мире.

Да пошли вы все!

Раз, два, три, четыре… Вы никогда не задумывались, сколько шагов разделяет уличные фонари? Не знаете? А я знаю. Всегда по-разному. Даже там, где фонари установлены на одинаковом расстоянии, шагов одинаково не бывает. Количество шагов разное, в зависимости от погоды, обуви и настроения. Или от того, какая музыка в наушниках. Но разговор сейчас не о том.

Я шла по вечерней мокрой улице. С предовольным видом. Когда оказывалась у очередного фонаря – тот послушно мигал и гас. Я не шучу. Так и было. Меня забавляло, что, как только я удалялась на шаг – свет снова загорался. Причину этого явления мне не постичь – хоть убейте. Зачем мне ее знать. Правильно – незачем. Для меня электричество – тайна.

Единственное, что меня раздражало в этот поздний сырой вечер, – не было ни одного зрителя. Даже котов и собак не видно, а занятая добычей еды крыса не в счет.

Если честно, с очевидцами фонарной магии мне не везло. Хотя иногда хотелось поиграть на публику. Должен же хоть кто-то в этом городе заметить такое странное явление, как я и гаснущие фонари? Случайно. Чтоб увидел и стоял с отвисшей челюстью. Так вот, ни фига у нас народ не наблюдательный. Даже бомжи.

Кто-то возразит – у тебя же есть кому похвастаться. Есть родители, например. Но я еще в раннем детстве поняла: меньше знают – лучше спят. А если серьезно, то родители мои откровения называли в лучшем случае «фантазиями», в худшем «прекрати врать». Когда я маленькая была, пыталась друзьям про фонари рассказывать. И что в итоге? Со мной сразу расхотели общаться, обозвав всякими обидными прозвищами. В общем, годам к шести я решила никому про «это» не говорить. Разок меня сводили к психологу, который глубокомысленно заявил, что девочка таким образом стремится привлечь к себе внимание и это скоро пройдет. Не прошло.

Итак, я шла. Фонари гасли и зажигались. Настроение было зашибись какое здоровское. Что еще нужно самодеятельной ведьме для счастья?

И нечего кривить рот. Ну да – я считала себя почти настоящей ведьмой. Ведьмой без дара предвидения. Если бы он у меня был – скорее всего, я бы мигом захотела стать обычным человеком.

Я шла и мечтала. В жизни не догадаетесь о чем. Так и быть, скажу. Я мечтала о благосклонности одной старухи. Страстно. До мурашек на коже. Я неистово хотела добиться ее расположения. Любым способом.

Для справки – старуха была единственной бабкой моего единственного друга и по совместительству одноклассника.

И, самое главное, она была настоящей ведьмой. Профессиональной. Очень высокого уровня. Думаю, что лучшей. И она напрочь отказывалась меня учить.

Когда же мы с ней познакомились? Не помню. Скорее всего, на дне рождения Арсения. Но тогда я на нее внимания не обратила. Больно надо на всяких старух внимание обращать, когда перед тобой много угощений, а ведь будет еще и торт!

Арсений – это и есть мой одноклассник, про которого я говорила. Редкостный придурок.

Девчонки, которые надеются ему понравиться, твердят, что он смахивает на Джонни Деппа. Ну, там где он играет пирата Воробья. А этот придурок с виду вовсе на него не похож. Просто косит под Деппа. Честное слово. Смешно смотреть. Волосы длинные отрастил и все такое. А сам говорит, что вообще фильмы про пиратов Карибского моря не смотрел. Его хоть пытай – ни в жисть не признается, что смотрел раз сто, не меньше. Чтоб собезьянничать всякие депповские прищуры и повадки. Пират хренов. А сам закомплексованный, как мозг в гипсе. Я бы сто раз его на фиг послала, если бы не бабка.

Итак, что еще про него можно сказать? Говорит как Депп. Поступает как придурок. Но способен на возвышенный благородный поступок. «Противоуречивый», – как говорила о нем бабка. Он еще в детстве был с закидонами. Честное слово. Я его с четырех лет знаю. Он и тогда был не подарок.

Мы соседи, в одном доме живем. Он в левой парадной, а я в правой.

Я как вспомнила про бабку Арсения – даже про фонари забыла. Она уникальная, честное слово, и даже неплохо зарабатывает на жизнь колдовством. Никакой мистики. Обычная работа, если умеешь все правильно организовать и получаешь восемь положительных результатов из десяти. У бабки кроме неведомых знаний был явный талант, и она им вовсю пользовалась.

Жила бабка в частном доме. Совсем близко от пятиэтажной хрущевки, в которой жили мы с Арсением. Бабкин дом был с виду обычным, зауряднее не бывает. Точно такой же, как и все деревянные дома в окрестностях Питера, построенные сразу после войны.

Арсения бабка любила, но он был уверен в обратном. Ему было сложно поверить в любовь, если она не выражалась подобающими словами. Бабка была с родственниками немногословна, скорее всего, по причине усталости от клиентов. С которыми беседовала много часов подряд. У нее, наверное, мозоль на языке уже выросла.

Фонари погасли без моего участия. Улицы погрузились в темноту, и первое время я почти ничего не видела. Странная ночь, все горожане словно сговорились и пораньше залегли спать, даже машины не ездят. Такое бывает, я замечала. Почему-то вдруг большинство людей одновременно устает и даже телик не смотрит. Такое состояние принято называть: «Блин, меня что-то рубит сегодня».

Гулять стало неинтересно, и я двинулась в обратный путь. Думая про бабку.

Умудряясь дружить до школы, мы с Арсением почти рассорились сразу после поступления в первый класс. Оказывается, мальчишкам стыдно в открытую дружить с девчонками. Зато у Арсения появились два верных товарища, Вовка с Борькой. По-моему, просто гадкие хулиганы. Которые только и делали, что выдумывали всякие пакости.

Путь домой должен был занимать минут пять. А мы с Арсением тратили на него час, если не больше. Груженные школьными рюкзаками, шатались по району, выискивая себе приключения на задницу. Однажды под старыми тополями обнаружили крепкие симпатичные грибы. Странное дело, грибы росли прямо среди мусора у дороги, но никто ими не заинтересовался.

– Мы теперь добытчики, правда? – довольным голосом приговаривал Арсений, складывая грибы в сумку со сменкой.

– Ага. Вот все удивятся, когда увидят! – соглашалась я.

Собрали все и притащили домой. Где сообща поджарили на сковородке. Ели вместе. Дристали каждый в своем сортире. Чуть не сдохли. Зато узнали, что городские свинухи есть не стоит.

– Вот глупые какие, – ворчала бабка Арсения, вызванная им по телефону.

Она напоила нас каким-то коричневым отваром, после чего наши мучения сразу угомонились.