Собственно фантастического здесь немного — уже сейчас пользователи навигационных систем наряду с отображением карт местности получают информацию о наличии поблизости объектов того или иного рода. Так что вопрос «информационного перекраивания» пространства возникнет на повестке дня для человечества (точнее «золотомиллиардной» его части) в самом скором времени.

И футурологическая точность «Страны призраков» существенно выше, чем того же «Нейроманта», в мире которого, как мы помним, не было мобильных телефонов. Вот только достигнуто это за счет смещения фокуса внимания автора на ближайшее (в пределах десятилетия) будущее.

Впрочем, Гибсон не единственный автор, сместивший подобным образом действие своих книг во времени. Схожую эволюцию пережил и еще один столп киберпанка — Брюс Стерлинг. Если действие его «Схизматрицы» и других произведений из известного цикла о шейперах и механистах происходило в далеком будущем, то его недавние романы, например, «Zeitgeist» и «Зенитный угол», описывают практически современность.

Вероятно, подобное перетягивание будущего в настоящее в творчестве бывших киберпанков вызвано тем, что американская действительность сегодня требует большего осмысления, нежели виртуальная реальность и глобальные перспективы всего человечества.

Уильям Гибсон, обладая обостренным восприятием духа времени, в художественной форме (Стерлинг делает это более технократично и системно) синтезирует будущее из тех его фрагментов и образов, которые распознает уже сегодня. Уместно будет привести здесь известную фразу Гибсона о том, что «будущее уже наступило, просто оно неравномерно распределено». В то же время собрат по писательскому труду Нил Стивенсон, причисляемый одно время к киберпанку, в своем «барочном цикле» занялся анализом причин возникновения настоящего именно в наблюдаемой нами форме и забрался в этом дальше и глубже, нежели осмелились это сделать авторы «Машины различий».

Если «Распознавание образов» открыло в творчестве Гибсона новый этап, определяющийся прежде всего отдалением от фантастики и миграцией в сторону «основного потока», то «Страна призраков» зафиксировала и закрепила эти изменения.

Впрочем, подобный исход был предопределен. Еще в начале своей писательской карьеры в одном из интервью Гибсон говорил о том, что 95 % книг, издающихся под ярлыком «научная фантастика», он просто не может читать, а наиболее любопытные вещи появляются на стыках жанров. Да и само отнесение книги к жанру научной фантастики для него является прежде всего маркетинговым приемом. Применительно к книге самого Гибсона это означает, что читатели, которым она понравится, скорее всего, предпочитают книги «основного потока». Ведь «Страна призраков» и вышла в нежанровой серии. Однако, хотя она и существенно уступает «Нейроманту», настоящему любителю фантастики игнорировать ее не стоит.

Сергей ШИКАРЕВ

Писатель и критик Василий Мидянин предложил участникам нашего интернет-опроса окончательно разрешить вечный вопрос: «Кто виноват в кризисе отечественной фантастики?» Ответы распределились следующим образом:

Издатели, которым выгодно прививать читателю дурной вкус — 13 %;

Книготорговцы, работающие с книгой, как с обычным товаром — 4 %;

Критики, погрязшие в некомпетентности, клановых разборках и корпоративной солидарности — 1 %;

Писатели, которые заботятся лишь о собственных тиражах и гонорарах — 9 %;

Читатели, которые голосуют рублем за низкопробные боевики — 16 %;

Никто не виноват, ибо, согласно закону Старджона, 90 % выпускаемой литературы является браком — 28 %;

Никакого кризиса нет, эти панические настроения стабильно возникают раз в несколько лет — 28 %.

Всего в голосовании приняли участие 702 человека.

Тема глубокого кризиса отечественной фантастики вот уже почти два десятка лет беспокоит читателей — с тех самых пор, как золотой век шестидесятых, серебряные семидесятые и бронзовые восьмидесятые превратились в черную дыру девяностых. Не перестает стучаться в сердца поклонников литературы о необычном пепел проклятого вопроса российской интеллигенции: кто виноват?…

Мне довелось примерить шкуру каждого из перечисленных в данном опросе «злодеев»: читателя, книготорговца, писателя, критика, издателя. Неоднократно побывав по разные стороны баррикад и на личном опыте оценив правдоподобие многочисленных легенд, витающих над каждой из них, я по просьбе журнала «Если» разработал опрос, результаты которого представлены вашему вниманию.

Около трети проголосовавших сочло, что главный виновник сложившегося положения вещей — Старджон, заявивший когда-то, что 90 % всего написанного — макулатура. Но если в советское время в фантастике ежегодно выходило три десятка книг, и 10 % шедевров сияли среди них, словно бриллианты, то сейчас, когда только дебютных романов на последней конференции «Звездный мост» в Харькове было заявлено больше ста, значительные произведения безнадежно теряются среди Гималаев проходняка, однодневок и просто мусора. Качественные, серьезные, интересные фантастические тексты никуда не делись, вдумчивому читателю по-прежнему регулярно находится пища для ума, однако человек, плохо ориентирующийся в литературном процессе, пытающийся обнаружить такие произведения наугад, скорее всего, наткнется на дрянь — просто по теории вероятностей и закону больших чисел. И вполне закономерно окажется раздосадован.

Шестая часть опрошенных полагает, что во всем виновато глупое читательское большинство, голосующее рублем за примитивные, слабые тексты — лишь бы там стреляло и оглушительно бахало, как в долби-кинотеатре. И тем самым поднимающее тиражи плохим книгам и сталкивающее в финансовую яму книги достойные. Безусловно, в этом есть значительная доля правды, ибо и книготорговцы, и издатели, в первую очередь, ориентируются на читательский спрос и предпочитают заниматься таким товаром, который при прочих равных условиях лучше всего продается. Однако только этим невозможно объяснить чрезвычайно низкий средний уровень, установившийся в современной отечественной фантастике, — ведь наряду с совершенно дикими текстами лидерами продаж становятся и довольно приличные, крепкие, профессиональные боевики, которые вполне можно читать без внутреннего содрогания.

Каждый восьмой полагает, что кризис порождают хищные издатели, намеренно оглупляющие читателя и прививающие ему низменный вкус: жвачным якобы проще сбывать низкопробное чтиво, которое, в свою очередь, легче лепить на скорую руку. Честно говоря, я полагал, что данный вариант будет пользоваться куда большей популярностью. Гильдия книгоиздателей — сообщество довольно закрытое, инсайдерской информации оттуда поступает мало, отчего она обрастает причудливыми мифами и городскими легендами. Безусловно, издатели не ангелы, тем более в наше непростое время, поскольку главной целью любого бизнеса является прибыль; в погоне за нею бизнесмены способны на весьма неблаговидные действия. Однако излишняя демонизация издательств, приписывание им одновременно и абсолютной тупости, и полного неумения работать с книгой, и коварных макиавеллиевских замыслов, масонских стратегических планов, рассчитанных на годы и десятилетия, тоже едва ли поможет верно оценить складывающуюся картину.

Несомненно, издательства повинны в одной из самых серьезных причин кризиса жанровой словесности — затоваривании.

В поисках новых имен и потенциальных звезд они все более и более расширяют экстенсивное производство. В 2006 году было выпущено столько новых фантастических книг, что для того, чтобы прочитать их все, читателю пришлось бы глотать по полторы штуки в день. Разумеется, физически невозможно создать за такой промежуток времени столько шедевров и даже просто хороших произведений, чтобы наполнить бездонные издательские серии. Подобная политика, безусловно, работает на принцип Старджона.