Сердце Клэр тяжело забилось. Сквозь ее кресло провальсировал тревожный шум. Кожаная обивка покрылась морщинистой рябью, словно ее скручивали. Клэр чувствовала, как гравитационные струйки проходили и сквозь ее тело. Они, словно торнадо диаметром с сантиметр, закручивали ее униформу. Клэр напомнила себе о том, что пилоты не должны поддаваться страху до тех пор, пока полет не закончится. А затем напомнила еще раз. Это стало ее мантрой.

Магнитные захваты остались позади, и корабль нырнул в вихрь. Клэр почувствовала себя какой-то резиновой, а потом ее желудок попытался выбраться на волю через горло. В нос ударил запах желчи. Ускорение принялось швырять ее тело из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Клэр почувствовала, как ее кожа растягивается сразу в нескольких направлениях. Гравитационные силы походили на ребенка, торопящегося порвать упаковку, чтобы добраться до рождественского подарка.

— Как… у нас… дела?

— Никак.

— Что?!

— Мы зависли во вращающемся ядре бублика.

— Я… могу… вывести… нас… — но пальцы Клэр сейчас больше напоминали сосиски.

— Нет, не можешь. У тебя нет плана. Думаю, управление должна взять я.

— Ты… программа… — одна короткая фраза забрала все оставшиеся силы. Воздух был липким, словно грязные волосы. — Дай максимальный поток антиматерии. Выбей нас отсюда.

— Наружу или внутрь?

— Наружу… это куда?

Эрма издала нечто похожее на раздраженный вздох.

— Я надеялась, ты это знаешь.

— И ты хотела перехватить управление? — раздражение помогло Клэр. Она даже сумела закончить фразу. — Вперед — это туда, — она чуть качнула подбородком по направлению к полу. — Наверное…

Антиматерия взвыла, встретившись в камере со своим противником. Комната закрутилась вокруг Клэр настолько быстро, что размылась в жидкость. Зубы застучали. На экранах не было ничего, кроме тьмы. Насколько велика эта штука? Пробирались ли они через бесконечность или тонули в ней еще глубже?

— Ты посылала лазерные импульсы? Микроволны?

— Конечно. Ничто не вернулось.

— Может, эта штука — идеальный поглотитель? Хотя идеала не бывает…

Нечто, распространяющее яркую синеву, надвигалось на них. И быстро. На долю секунды Клэр увидела вдалеке странный корабль. А затем все исчезло. Это было единственное, что мелькнуло перед ними. Они находились во тьме?

— Входящее сообщение.

— Что? Как… Не важно, прими его!

— Там говорится: «Червяки могут кусать себя за хвост, и ты тоже можешь».

— Это одна из твоих шуточек?

— Я не шучу. У меня нет такого программного обеспечения.

— Кусать себя за хвост? Что это… О…

— О?

— Возможно, имеется в виду Гёдель? Но кто же это сказал?

— Кто находится здесь вместе с нами? Не знаю. Я всего лишь программа.

Клэр фыркнула. Она потела, хотя в корабле было холодно. Ее пульс участился. Это, конечно, интересно, но сейчас они находились в гравитационном смерче. Кресло присоединилось к кружившемуся вокруг торнадо, и долго это продолжаться не могло. Насколько же протяженной может быть червоточина?

На корабль надвинулась какая-то светящаяся штуковина — или, по крайней мере, эта штуковина стала больше. Она смахивала на крем со светящимися комками.

— Что это?

— Согласно моей базе данных, червоточины связаны между собой экзотическим материалом, чем-то вроде материи, обладающей «отрицательной средней плотностью энергии». Что бы это ни было, оно должно возникать при их зарождении. Эта материя пронизывает все червоточины.

— Хм… отличный строительный материал, если сможешь его достать. Для нас, впрочем, бесполезный. А выбраться отсюда мы все-таки сможем?

— Не знаю.

— И ты еще заявляла, что у меня нет плана.

— Постой… я чувствую что-то яркое… приближается…

Чернота снаружи покраснела. Затряслась.

Корабль внезапно вывалился наружу — в голубой шторм. На экранах сокращалась точная копия уже знакомой им червоточины. Вокруг нее искрились радуги. Корабль словно споткнулся и перевернулся. Мимо пронесся горячий газ со светящимися красными и синими вкраплениями. Между кораблем и яркой зловещей звездой висел огромный газовый гигант. Корабль трясся и вращался. Его уносило от газового гиганта мощным ветром.

— Этот газ утаскивает нас от червоточины. В основном это молекулы водорода, очень горячего — поэтому и цвет у него голубой. Газ идет из атмосферы планеты. Мы находимся очень близко к звезде — примерно так же, как Меркурий от нашего Солнца. Но эта звезда меньше нашей.

Клэр уставилась на экраны. Красноватая звезда испаряла ходившую волнами атмосферу газового гиганта. Он походил на комету с длинным хвостом. Гигант был обречен двигаться вокруг своего мучителя, разрывавшего его на кусочки.

С газового гиганта сорвалось розовое перо и направилось к «Серебряному люггеру». Завихрения, возникавшие в хвосте, не предвещали ничего хорошего, и корабль находился как раз рядом с ними.

— Моя навигация не работает в этом газе. Я не могу пилотировать…

— Я возьму шлем, — Клэр боролась за то, чтобы развернуть корабль. Их реактивные двигатели едва могли выжать достаточно тяги, чтобы состязаться со здешними ветрами. «Ветры в космосе, — с ужасом подумала Клэр. — Это даже хуже, чем та дуга в солнечной короне… из-за которой мы чуть не погибли».

Даже начать поворот было трудно. Клэр вспомнила те времена, когда наслаждалась мореплаванием. Сначала дать ветру увлечь тебя, а затем резко изменить траекторию, когда позволят направление и вращающий момент…

Клэр разрешила волне подхватить заднюю часть корабля, уменьшая угол между кораблем и струей. Мимо пронесся клубок злобного фиолетового газа. В бок ударили горящие осколки. Экраны не показали потери давления, зато продемонстрировали, что сжигающие, пожирающие ветры сильно истончают оболочку. Стабилизировать курс удалось далеко не сразу. Корабль все еще мотался из стороны в сторону, словно лодка в шторм.

— Черт! Мы должны были только провести разведку и вернуться домой. А тут творится что-то невероятное. — Ей никогда еще не доводилось плавать в космосе. Нет способа оценить повреждения корабля, нет четких правил навигации. — Но… где червоточина?

— Я потеряла ее. Мы слишком быстро двигались, нас унесло прочь. Я попыталась примагнитить маячок, но ничего не получилось — он не прилип.

— Сложно, наверное, приклеиться к пространству-времени, — заметила Клэр. Как вообще можно что-нибудь прикрепить к червоточине?

Она отвлеклась, причаливая и поворачиваясь относительно клубящихся берегов горячего водорода.

— Что же произошло с червоточиной?

— Возможно, она находится на стабильной орбите, где ее гравитационные силы уравниваются с силами водородного ветра.

— Значит, она осталась позади. Где-то.

Корабль постепенно повернулся и перестал трястись. Клэр вывела его за границу шторма и двигалась туда, где плотность газа была меньше. Голубые полосы остались позади. Красный туман побледнел. Они постепенно выбирались в открытый космос. Появились обнадеживающе мерцавшие звезды.

Теперь Клэр увидела здешнее солнце под другим углом, глядя назад вдоль туманного края газовой струи. Распадающаяся планета казалась круглой шишкой на ослепительном желто-белом солнечном диске. Неожиданно вблизи корабля обнаружился полумесяц планеты с двумя лунами. Знакомых созвездий не наблюдалось, небо казалось более ярким, в нем было больше звезд, а еще между двумя звездами плавало сферическое звездное скопление, похожее на цветок из слоновой кости.

— Есть идеи по поводу того, где мы? Можешь найти какие-нибудь ориентиры?

— Я пытаюсь, но ни одна из здешних звезд мне не знакома. Мы очень далеко от Земли.

— Продолжай попытки. Может, нам еще придется возвращаться домой пешком.

«Другая звездная система. Далеко от Земли». Клэр охватил ужас, и она шепотом велела Эрме просканировать все вокруг. Иными словами, она была потрясена, брошена на произвол судьбы, но страх по капельке отступал. Ей все-таки удалось подумать об этом, как об очередной работе. Теперь все, о чем постоянно зудела Эрма, все это были лишь детали, мелочи, пустая болтовня. Вот это было настоящим.