По-видимому, именно таков механизм поразительных корреляций между урожаем желудей либо количеством гроздей рябины, оставшихся на деревьях под зиму, или особенностями листопада берез с характером грядущей зимы. Но есть и другое.

Так, крестьяне Швеции знают, что если личинка майского жука голубоватого цвета, что бывает, когда она хорошо наелась, то зима будет суровой. Если передняя часть личинки белая, а задняя голубоватая — сильных морозов следует ждать в начале зимы! Личинку эту в народе так и зовут «червяк-предвестник».

В ряде случаев отмечены и более сложные проявления, упреждающего характера. Так, ориентация входов и муравейники, их число, размеры и конфигурация самих муравейников определенным образом жестко связаны с характером и глубиной снегового покрова, направлением господствующих ветров и температурным режимом грядущей зимы.

Гнездо древовидной камышевки всегда расположено на такой высоте, что даже но время самого высокого разлива вода не поднимается до него. Иногда камышевка гнездится выше, чем в предыдущем году. Паводок показывает, что гнездо было бы затоплено, будь его высота прежней!

Этнографы заметили, что индейцы штата Акра (Бразилия) всегда успевают покинуть обжитые места за несколько недель до наводнения и укрываются в той местности, которая в этот раз затоплению не подвергнется.

Удалось выведать их секрет. Все дело в бразильских муравьях семейства Jacamines. Оказывается, задолго до начала ливней они меняют свой образ жизни, начинают вести себя странно, возбужденно, собираются в группы, словно бы «совещаются», а затем переходят на другое место, унося с собой приплод. Индейцы знают об этой их особенности, следят и следуют за ними.

В литературе последних лет приводятся поразительные данные о поведении перелетных птиц стенолазов на трассе их ежегодных кочевок на юг. С помощью радаров удалось установить, что летящие из района Цюриха стенолазы избрали странный курс полета — в сторону Парижа! Однако вскоре радио сообщило, что в Северной Италии, находящейся на первоначальной трассе полета стенолазов, разыгралась непогода. Все другие перелетные птицы вынуждены были сделать в Северных Альпах вынужденную посадку в ожидании хорошей погоды, тогда как стенолазы обошли непогоду стороной, пройдя над Францией, Северной Испанией, Средиземным морем и Тунисом — через районы хорошей летной погоды! Ученые объясняют такое поведение стенолазов тем обстоятельством, что стенолазы питаются насекомыми, ловя их на лету.

Таким образом, пролет через зоны плохой погоды для них гибелен. Это же обстоятельство заставляет их периодически вылетать с места летнего обитания перед ухудшением там погоды в зону хорошей погоды е последующим возвратом после установления хорошей погоды в местах постоянного обитания (Наука и жизнь. 1980. № 1. —С. 82–83).

Очевидно, что структурное усложнение живых организмов приводило к соответствующему расширению и углублению их защитных возможностей. С появлением мозга этот процесс стал прогрессивным, в нем появилась «психическая составляющая».

Однако и при этом организмы все так же подчинялись Законам Бытия. Все так же имели место мутации. Случайные вариации качеств и свойств то были полезными, то вредными. Все так же Вселенское Жюри — Естественный Отбор — придирчиво присматривалось к каждому организму, воздавая ему по заслугам, поощряя Жизнью любую ценную инициативу.

На этом оселке и происходила окончательная доводка организмов, поражающих нас ныне оригинальностью решений, законченностью форм, функциональным соответствием, оптимальным согласованием с текущими условиями существования вида и всего сущего на Земле, в том числе и применительно к трем формам времени — прошлому, настоящему и будущему.

Постепенно, как можно представить, сформировались и механизмы защиты не только от циклических зональных экстремальных обострений ситуаций, но и от эпизодических локальных опасностей, а затем и более сложных и эффективных в других случаях механизмов, к рассмотрению которых мы и переходим.

Привлекает внимание группа фактов, связанных с широко распространенными рассказами о странных состояниях, порой беспричинно охватывающих человека. В обычной обстановке, не предвещающей беды, человек внезапно начинает испытывать беспричинное беспокойство. Он не может дать отчет в том, какая сила побуждает его к немедленным энергичным, незапланированным действиям или удерживает от предстоящих запланированных, парализуя волю и тело, мешая, тормозя их исполнение.

В противовес рассмотренным способностям проявления предлагаемой группы не имеют характера юридически, тем более научно установленной достоверности, хотя известны практически всем и коротко описываются как «счастливые избавления от неминуемой смерти». Несомненны широкое распространение этой способности, ее защитный характер.

Вот несколько примеров, взятых из литературы и жизни.

Случай первый. Некто аббат де Монморен молился в церкви Св. Людовика. Находясь в коленопреклоненной позе, он ощутил непреодолимую потребность переменить место. Он пытался противиться этому неуместному и странному желанию, но не мог. Поднялся с колен и перешел на другое место. В тот же миг со свода сорвался камень и обрушился на место, которое аббат только что покинул (Д-р Симон. Мир грез. — СПб., 1890).

Случай второй. Молодой врач собирался посетить своих родителей. Он договаривается со знакомыми офицерами о совместной поездке в почтовой карете. Когда он садился в карету, провожавшие заметили, что он внезапно изменился в лице. Ко всеобщему удивлению, он отказывается от поездки — какая-то сила мешает ему сесть в карету, и карета отправляется без него. Но стоило карете уехать, как наваждение рассеивается, и врач при первой возможности покидает город. Подъезжая к Эльбе, он видит толпу — оказывается, карета упала в воду и оба офицера погибли (там же).

Случай третий. Лорд Байрон путешествовал по Греции. Вдруг его проводника сильно залихорадило, и он так ослабел, что не смог идти. На вопрос Байрона о причине внезапного приступа проводник ответил, что неподалеку, должно быть, происходит что-то ужасное. И рассказал, как два года назад его также сильно трясло! и он задержался в пути. Эта задержка спасла ему жизнь, ибо население деревни, в которую он спешил, было вырезано турками.

Байрон скептически отнесся к словам проводника, но тем не менее дождался, пока тот придет в норму. Полчаса спустя они двинулись в путь и через три версты наткнулись на следы крови, а затем увидели трупы… Восемь человек были убиты совсем недавно.

Пораженный происшедшим, скептичный Байрон описал это в дневнике, хотя склонен был считать увиденное случайным совпадением (Дьяченко Г. Простая речь о бытии и свойствах… — СПб., 1900).

Случай четвертый. Молодая женщина возвращается домой на автобусе. Летний теплый вечер. Она сидит у окна. Внезапно возникает неосознанная тревога, озабоченность, хотя ничто не предвещает опасности. Однако эмоция настолько властна, требовательна, что она пересаживается на другое место. На следующей остановке это место заняла девушка, вошедшая в автобус с молодым человеком. И почти сразу же — авария, разбитое стекло, и девушку с травмой лица увозит «скорая помощь».

Пятый и шестой случаи сообщены Александром Михайловичем П., бывшим сотрудником одного министерства, затем заведующим кафедрой московского вуза. По его собственным словам, он, «убежденный атеист, относящийся ко всем оккультным наукам резко отрицательно, бывал неоднократно в прифронтовых зонах и никогда ничего подобного не ощущал, хотя условия были несравненно опаснее; всегда сохранял внутреннее и внешнее спокойствие…»

Случай пятый. «В ноябре 1941 г. мне в Москве дали квартиру в Б. Кисловском переулке, напротив консерватории (мою разбомбили 22 июля). Взял свободный день, чтобы обустроить светомаскировку. Ко всякого рода налетам, артобстрелам и др. относился всегда спокойно. Не было случая, чтобы спускался в бомбоубежище. Была объявлена воздушная тревога, и появился какой-то животный страх, я по-настоящему боялся, был готов залезть хоть под кровать. Сказал сестре: „Может, пойдем?“ Та — против („Ты что, боишься?“). Подавляя чувство страха, продолжал работать, как вдруг так хорошо знакомый шипящий шум падающей тяжелой авиабомбы. Успел только пригнуться. Бомба ударила в угол нашего дома метрах в 40–50 от места расположения нашей квартиры, похоронив в убежище более 50 человек (в моей квартире „высадило“ все окна и двери). Была облачная погода. Бомбили наверняка по отсчету времени от контрольной точки маршрута. Вероятность попадания ничтожна, а ведь почувствовал я заранее совершенно случайное явление! Потом в этой квартире при тревогах и бомбежке, если они заставали дома, ничего подобного не возникало».