Видал наперсников я счастья;

Зрел удивляющие мир

Могущество и самовластье;

Сребра зрел горы на столах,

Вельмож надменность, роскошь, пышность,

Прельщающую сердце лишность, -

Но ум прямых не зрел в них благ.

При улыбаньи красоты,

Под сладкогласием музыки,

Волшебных игр и див мечты

Меня пленяли, пляски, лики, -

Но посреди утех таких,

Как чувства в неге утопали,

Мои желания искали

Каких-то общих благ - моих.

Пальмиры пышной и Афин,

Где были празднествы, позоры.

Там ныне средь могил, пустынь

Следы зверей встречают взоры.

Увы! в места унынья, скук

Что красны зданья превратило?

Уединенье водворило

Что в храмах вкуса и наук?

Не злым ли зубом стер их Крон?

Не хищны ль варваров набеги?

Нет! нет! - великих душ урон.

Когда в объятья вверглись неги,

Ко злату в цепи отдались, -

Вмиг доблести презренны стали,

Под тяжестью пороков пали,

Имперьи в прахе погреблись.

О! если б храбрый Леонид

Поднесь и Зинобия жили,

Не пременился б царств их вид,

Величия б примером были, -

Но жар как духа потушен,

Как бедность пресмыкаться стала,

Увидели Сарданапала

На троне с пряслицей меж жен.

Итальи честь, художеств цвет,

Остатки древностей бесценны!

Без римлян, побеждавших свет,

Где вы? Где? - Галлом похищенны!

Без бодрственной одной главы,

Чем вознеслась Собийсков слава,

Став жен Цитерою, Варшава

Уж не соперница Москвы.

Укрась чело кто звезд венцом

И обладателем будь мира,

Как радуга сияй на нем

Багряновидная порфира, -

Но если дух в нем слаб - полков,

Когорт его все громы мертвы;

Вожди без духа - страхов жертвы

И суть рабы своих рабов.

Так доблесть, сердца правота.

Огонь души небес священный,

Простейших нравов высота,

Дух крепкий, сильный, но смиренный -

Творец величеств на земли!

Тобою вой побеждают,

Судьи законы сохраняют,

Счастливо царствуют цари.

Тобой преславный род славян

Владыкой сделался полсвета,

Господь осьми морей, тьмы стран;

Душа его, тобой нагрета,

Каких вновь див не сотворит?

Там Гермоген, как Регул, страждет;

Ильин, как Деций, смерти жаждет;

Резанов Гаму заменит.

Одушевляй российску грудь

Всегда, о мужество священно!

Присутственно и впредь нам будь

Во время скромно, время гневно;

Взлетим, коль оперенны мы

Твоими страшными крылами, -

Кто встанет против нас? - Бог с нами!

Мы вспеним понт, тряхнем холмы.

1797; 1804

Волхов Кубре

Напрасно, Кубра дорогая,

Поешь о славе ты моей;

Прелестна девушка, младая!

Мне петь бы о красе твоей.

Хотя угрюм и важен взором

И седина на волосах, -

Но редко бурями и громом

В моих бушую я лесах.

Я мирный гражданин, торговый,

И беспрестанно в хлопотах;

За старым караваном новый

Ношу лениво на плечах.

Наполнен барками, судами,

На парусах и бечевой,

Я русских песен голосами

Увеселяю слух лишь свой.

Меж холмиков, дубков саженых

Ведет полога мурава

Моих в сне путников наемных,

Плывущих спустя рукава.

Иль видят золотые нивы

То пестроту цветов в лугах;

То луч с серпов и кос игривый

В муравленых горит водах.

Шумящи перловы пороги

Им слабо преграждают путь:

Премудро, справедливо боги

Богатство за труды дают.

И бард мой с арфой ветхострунной

Хоть сидя на холму поет,

Но, представляя вечер лунной,

Он тихий голос издает.

Увы! - сколь парусом пробегших,

На лямках шедших зрел ладей!

И сколько под луной умерших

Он духом зрит своих друзей!

Уже и вождь, ногой железной

Ступавший Александра вслед,

Прекрасный человек, любезной,

Луч бедных - блещет между звезд.

И ты, в наядах быв известной,

Не завсегда волной шуми;

Но розовой рукой прелестной,

Вздохнув, Меналка обойми.

С Бионом, Геснером, Мароном,

Потомства поздного в уме

Твердясь пастушьим, сельским тоном,

С кузнечиком светись во тьме.

1804

Оленину

Обычьев русских, вида, чувства.

Моей поэзьи изограф,

Чьего и славный бритт искусства

Не снес, красе возревновав;

В чьем рашкуле, мелу, чернилах

Видна так жизнь, как в пантоминах,

Оленин милый! - вспомяни

Твое мне слово - и черкни.

Представь мне воина, идуща

С прямым бесстрашием души

На явну смерть и смерть несуща,

И словом, росса напиши:

Как ржет пред ним Везувий ярый,

Над ним дождь искр, громов удары,

За ним - скрыл мрак его стопы -

Лежат Иракловы столпы!

Тебе, - так россу только можно

Отечества представить дух;

Услуги верной ждать не должно

От иностранных слабых рук.

И впрямь: огромность исполина

Кто облечет, окроме сына

Его, и телом и душой?

Нам тесен всех других покрой.

Когда наука иль природа

Дадут и дух, и ум, и вкус,

Ни чин, ни должность, ни порода

Быть не претят друзьями муз.

И только ль в поле на сраженьи

И за зерцалом дел в вершеньи

Сыновий нужен царству жар? -

Нет! - проклят всяк, сокрывший дар.

Три дщери своего рожденья

Судили небеса послать,

Чтоб свет, красу и утешенье

На з<емлю мрачну проливать;

Схватись красавицы руками,

С улыбкой тихими стопами

Пррходят мир - и се в наш век

Пришли в полнощь, как Петр предрек.

Пусть дух поэта сотворяет,

бливает живописец жизнь,

А чувства музыкант вдыхает

К образованью их отчизн;

И нас коль гении вдыхают,

От сна с зарею возбуждают, -

Не стыдно ль негу обнимать?

Пойдем Сатурна побеждать!

1804

Лебедь

Необычайным я пареньем

От тленна мира отделюсь,

С душой бессмертною и пеньем,

Как лебедь, в воздух поднимусь.

В двояком образе нетленный,

Не задержусь в вратах мытарств;

Над завистью превознесенный,

Оставлю под собой блеск царств.

Да, так! Хоть родом я не славен,

Но, будучи любимец муз,

Другим вельможам я не равен,

И самой смертью предпочтусь.

Не заключит меня гробница,

Средь звезд не превращусь я в прах,

Но, будто некая цевница,

С небес раздамся в голосах.

И се уж кожа, зрю, перната

Вкруг стан обтягивает мой;

Пух на груди, спина крылата,

Лебяжьей лоснюсь белизной.

Лечу, парю - и под собою

Моря, леса, мир вижу весь;

Как холм, он высится главою,

Чтобы услышать богу песнь.

С Курильских островов до Буга,

От Белых до Каспийских вод

Народы, света с полукруга,

Составившие россов род.

Со временем о мне узнают:

Славяне, гунны, скифы, чудь,

И все, что бранью днесь пылают,

Покажут перстом - и рекут:

“Вот тот летит, что, строя лиру,

Языком сердца говорил

И, проповедуя мир миру,

Себя всех счастьем веселил”.

Прочь с пышным, славным погребеньем,

Друзья мои! Хор муз, не пой!

Супруга! облекись терпеньем!

Над мнимым мертвецом не вой.

1804

На гроб N. N.

Сребра и злата не дал в лихву

И с неповинных не брал мзды,

Коварством не вводил в ловитву

И не ковал ничьей беды;

Но верой, правдой вержа злобу,

В долгу оставил трех царей.

Приди вздохнуть, прохожий, к гробу,

Покоищу его костей.

1804

На пастуший балет