Мир и брани - от коасот.
1797.
Соловей во сне
Я на холме спал высоком,
Слышал глас твой, соловей,
Даже в самом сне глубоком
Внятен был душе моей:
То звучал, то отдавался,
То стенал, то усмехался
В слухе издалече он;
И в объятиях Калисты
Песни, вздохи, клики, свисты
Услаждали сладкий сон.
Если по моей кончине,
В скучном, бесконечном сне,
Ах! не будут так, как ныне,
Эти песни слышны мне,
И веселья, и забавы,
Плясок, ликов, звуков славы
Не услышу больше я, -
Стану ж жизнью наслаждаться,
Чаще с милой целоваться,
Слушать песни соловья.
1797.
Венерин суд
На розе опочила
В листах пчела сидя,
Вдруг в пальчик уязвила
Венерино дитя.
Вскричал, вспорхнул крылами
И к матери бежит;
Облившися слезами,
“Пропал, умру! - кричит, -
Ужален небольшою
Крылатой я змеей,
Которая пчелою
Зовется у людей”.
Богиня отвечала:
“Суди ж: коль так пчелы
Тебя терзает жало,
Что ж твой удар стрелы?”
1797
Капнисту
Спокойства просит от небес
Застиженный в Каспийском море,
Коль скоро ни луны, ни звезд
За тучами не зрит, и вскоре
Ждет корабельщик бед от бурь.
Спокойства просит перс пужливый,
Турк гордый, росс властолюбивый
И в ризе шелковой манжур.
Покою, мой Капнист! покою,
Которого нельзя купить
Казной серебряной, златою
И багряницей заменить.
Сокровищми всея вселенной
Не может от души смятенной
И самый царь отгнать забот,
Толпящихся вокруг ворот.
Счастлив тот, у кого на стол,
Хоть не роскошный, но опрятный,
Родительские хлеб и соль
Поставлены, и сон приятный
Когда не отнят у кого
Ни страхом, ни стяжаньем подлым:
Кто малым может быть довольным,
Богаче Креза самого.
Так для чего ж в толь краткой жизни
Метаться нам туды, сюды,
В другие земли из отчизны
Скакать от скук или беды
И чуждым солнцем согреваться?
От пепелища удаляться,
От родины своей кто мнит, -
Тот самого себя бежит.
Заботы наши и беды
Везде последуют за нами.
На кораблях чрез волны, льды
И конницы за тороками
Быстрей оленей и погод,
Стадами облаки женущих,
Летят они, и всюду сущих
Терзают человеков род.
О! будь судьбе твоей послушным,
Престань о будущем вздыхать;
Веселым нравом, равнодушным
Умей и горесть услаждать.
Довольным быть, неприхотливым,
Сие то есть, что быть счастливым:
А совершенных благ в сей век
Вкушать не может человек.
Век Задунайского увял,
Достойный в памяти остаться!
Рымникского печален стал;
Сей муж, рожденный прославляться,
Проводит ныне мрачны дни:
Чего ж не приключится с нами?
Что мне предписано судьбами,
Тебе откажут в том они.
Когда в Обуховке стремятся
Твоей стада, блея, на луг,
С зеленого холма глядятся
В текущий сткляный Псёл вокруг,
Когда волы и кобылицы,
Четвероместной колесницы
Твоей краса и честь плугов,
Блестят, и сад твой - тьмой плодов;
Когда тебя в темно-зелену,
Подругу в пурпурову шаль
Твою я вижу облеченну,
И прочь бежит от вас печаль;
Как вкруг вас радости и смехи,
Невинны сельские утехи,
И хоры дев поют весну, -
То скука вас не шлет ко сну.
А мне Петрополь населять
Когда велит судьба с Миленой:
К отраде дом дала и сад,
Сей жизни скучной, развлеченной,
И некую поэта тень, -
Да правду возглашу святую:
Умей презреть и ты златую,
Злословну, площадную чернь.
1797
Урна
Сраженного косой Сатурна,
Кого средь воющих здесь рощ
Печальная сокрыла урна
Во мрачну, непробудну нощь?
Кому на ней чудес картина
Во мраморе изражена?
Крылатый жезл, котурн, личина,
Резец и с лирой кисть видна!
Над кем сей мавзолей священный
Вкруг отеняет кипарис
И лира гласы шлет плачевны?
Кто, Меценат иль Медицис,
Тут орошается слезами?
Чьи бледные лица черты
Луной блистают меж ветвями?
Кто зрится мне? - Шувалов, ты!
Ах, ты! - могу ль тебя оставить
Без благодарной песни я?
Тебя ли мне, тебя ль не славить?
Я твой питомец и - судья.
О нет! - уж муза возлетает
Моя ко облакам златым,
Вслед выспренних певцов дерзает
Воспеть тебе надгробный гимн.
Смерть мужа праведна - прекрасна!
Как умолкающий орган,
Как луч последний солнца ясна
Блистает, тонет в океан, -
Подобно в неизмерны бездны,
От мира тленного спеша,
Летит сквозь мириады звездны
Блаженная твоя душа.
Или как странник, путь опасный
Прошедший меж стремнин и гор,
Змей слыша свист, львов рев ужасный
Позадь себя во тьме, и взор
От зуб их отвратя, взбегает
С весельем на высокий холм, -
От мира дух твой возлетает
Так вечности в прекрасный дом.
Коль тень и преобразованье
Небесного сей дольний мир,
С высот лазурных восклицанье
И сладкое согласье лир
Я слышу, - вижу, душ блаженных
Полки встречать тебя идут!
В эфирных ризах, позлащенных,
Торжественную песнь поют:
“Гряди к нам, новый неба житель!
И отрясая прах земной,
Войди в нетленную обитель
И с высоты ее святой
Воззри на дол твой смертный, слезный,
На жизнь твою, и наконец
За подвиги твои полезны
Прими возмездия венец!
Ты бедных был благотворитель, -
И вечных насладися благ.
Ты просвещенья был любитель, -
И божества сияй в лучах.
Ты поощрял петь славу россов,
Ты чтил Петра, Елисавет, -
Внимай, как звучно Ломоносов
Здесь славу вечную поет!”
Поэзии бессмертно пенье
На небесах и на аемли;
Тот будет гроб у всех в почтенье,
Над коим лавры расцвели.
Науки сеял благотворной
Рукой и возращал любя, -
Свет от лампады благовонной
Возблещет вечно чрез тебя.
Планета ты, - что с солнца мира
Лучи бросала на других:
Ты в славе не являл кумира,
Ты видел смертных, слышал их.
Картина ты, - которой тени
Не рама в золоте - хвала;
Великолепие - для черни;
Для благородных душ - дела.
Но мрачен, темен сердца свиток,
В нем скрыты наших чувств черты:
Оселок честности - прибыток;
На нем блистал, как злато, ты.
Как полное мастик кадило,
Горя, другим ты запах дал;
Как полное лучей светило,
Ты дарованья озарял.
О1 сколько юношей тобою
Познания прияли свет!
Какою пламенной струею
Сей свет в потомство протечет!
Над царедворцевой могилой,
Над вождем молненосных гроз,
Когда раздастся вздох унылой,
Сверкнет здесь искра нежных слез.
Стой, урна, вечно невредима,
Шувалова являя вид!
Будь лирами пиитов чтима,
В тебе предстатель их сокрыт.
Внуши, тверди его доброты
Сей надписью вельможам в слух:
“Он жил для всенародной льготы
И покровительства наук”.
1797
О удовольствии
Прочь буйна чернь, непросвещенна
И презираемая мной!
Прострись вкруг тишина священна!
Пленил меня восторг святой!
Высоку песнь и дерзновенну,
Неслыханну и не внушенну,
Я слабым смертным днесь пою:
Всяк преклони главу свою.
Сидят на тронах возвышенны
Над всей вселенною цари,
