Почувствовать добра приятство

Такое есть души “богатство,

Какого Крез не собирал.

Прошу великого пророка,

Да праха ног твоих коснусь,

Да слов твоих сладчайша тока

И лицезренья на”лаждусь!

Небесные прошу я силы,

Да их простри сафирны крылы,

Невидимо тебя хранят

От всех болезней, зол и скуки;

Да дел твоих в потомстве звуки,

Как в небе звезды, возблестят.

1782

Благодарность Фелице

Предшественница дня златого,

Весення утрення заря,

Когда из ионта голубого

Ведет к нам звездного царя,

Румяный взор свой осклабляет

На чела гор, на лоно вод,

Багряным златом покрывает

Поля, леса и неба свод.

Крылаты кони по эфиру

Летят и рассекают мрак,

Любезное светало миру

Пресветлый свай возносит зрак,

Бегут толпами тени черны:

Какое зрелище очам!

Там блещет брег в реке зеленый,

Там светят перлы по лугам.

Там степи, как моря, струятся,

Седым волнуясь ковылем;

Там тучи журавлей стадятся,

Валторн с высот пуская гром;

Там небо всюду лучезарно

Янтарным пламенем блестит, -

Мое так сердце благодарно

К тебе усердием горит.

К тебе усердием, Фелица,

О кроткий ангел во плоти!

Которой разум и десница

Нам кажут к счастию пути.

Когда тебе в нелицемерном

Угодна слоге простота,

Внемли. - Но в чувствии безмерном

Мои безмолвствуют уста.

Когда поверх струистой влаги

Благоприятный дунет ветр,

Попутны вострепещут флаги

И ляжет между водных недр

За кораблем сребро грядою, -

Тогда испустят глас пловцы

И с восхищенною душою

Вселенной полетят в концы.

Когда небесный возгорится

В пиите огнь, он будет петь;

Когда от бремя дел случится

И мне свободный час иметь, -

Я праздности оставлю узы,

Игры, беседы, суеты;

Тогда ко мне приидут музы,

И лирой возгласишься ты.

1783

Решемыслу

Веселонравная, младая,

Нелицемерная, простая,

Подруга Флаккова и дщерь

Природой данного мне смысла!

Приди ко мне, приди теперь,

О Муза! славить Решемысла.

Приди, иль в облаке спустися,

Или хоть в санках прикатися

На легких, резвых, шестерней,

Оленях белых, златорогих,

Как ездят барыни аимой

В странах сибирских, хладом строгих.

Приди, и на своей свиреле

Не оного пой мужа, древле

Служившего царице той,

Которая в здоровье малом

Блистала славой и красой

Под соболиным одеялом.

Но пой, ты пой здесь Решемысла,

Великого вельможу смысла,

Наперсника царицы сей,

Которая сама трудится

Для блага области своей

И спать в полудни не ложится;

Которая законы пишет,

Любовию к народу дышит,

Пленит соседей без оков,

Военны отвращая звуки;

Даст и счастье и покров

И не сидит поджавши руки.

Сея царицы всепочтенной,

Великой, дивной, несравненной,

Сотрудников достойно чтить;

Достойно честью и хвалами

Ее вельмож превозносить

И осыпать их вкруг цветами.

Ты, Муза! с самых древних веков

Великих, сильных человеков

Всегда умела поласкать;

Ты можешь в былях, небылицах

И в баснях правду представлять, -

Представь мне Решемысла в лицах.

Скажи, скажи о сем герое:

Каков в войне, каков в покое,

Каков умом, каков душой.

Каков и всякими делами? -

Скажи, и ничего не скрой:

Не хочешь прозой, так стихами.

Бывали прежде дни такие,

Что люди самые честные

Страшилися близ трона быть,

Любимцев царских убегали

И не могли тех змей любить,

Которые их кровь сосали.

А он, хоть выше всех главою,

Как лавр цветет над муравою,

Но всюду всем бросает тень:

Одним он мил, другим любезен;

Едва прохаживал ли день,

Кому бы ни был он полезен.

Иной ползет, как черепаха,

Другому мил топор да плаха, -

А он парит как бы орел

И всё с высот далече видит;

О” в сердце злобы не имел

И даже мухи не обидит.

Он сердцем царский трон объемлет,

Душой народным нуждам внемлет

И правду между их хранит;

Отечеству он верно служит,

Монаршу волю свята чтит,

А о себе никак не тужит.

Не ищет почестей лукавством,

Мздоимным не прельщен богатством,

Не жаждет тщетно сан косить;

Но тщится тем себя лишь славить,

Что любит он добро творить

И может счастие доставить.

Закону божию послушен,

Чувствителен, великодушен,

Не горд, не подл и не труслив,

К себе строжае, чем к другому,

К поступкам хитрым не ревнив,

Идет лишь по пути прямому.

Не празден, не ленив, а точен;

В делах и скор, и беспорочен,

И не кубарит кубарей;

Но столько же велик и дома,

В деревне, хижине своей,

Как был когда метатель грома.

Глубок, и быстр, и тих, и сметлив,

При всей он важности приветлив,

При всей он скромности шутлив;

В миру он кажется роскошен;

Но в самой роскоши ретив,

И никогда он не оплошен.

Хотя бы возлежал на розах,

Но в бурях, зноях и морозах

Готов он с лона неги встать;

Готов среди своей забавы

Внимать, судить, повелевать

И молнией лететь в храм славы.

Друг честности и друг Минервы,

Васшед на степень к трону первый,

И без подпор собою тверд;

Ходить умеет по паркету

И, устремяся славе вслед.

Готовит мир и громы свету.

Без битв, без браней побеждает,

Искусство уловлять он знает;

Своих, чужих сердца пленит.

Я слышу плеск ему сугубый:

Он вольность пленникам дарит,

Героям шьет коты да шубы.

Но, Муза! вижу, ты лукава;

Ты хочешь быть пред светом права,

Ты Решемысловым лицом

Вельможей должность представляешь:

Конечно, ты своим пером

Хвалить достоинства лишь знаешь.

1783

Бог

О ты, пространством бесконечный,

Живый в движеньи вещества,

Теченьем времени превечный,

Без лиц, в трех лицах божества!

Дух всюду сущий и единый,

Кому нет места и причины,

Кого никто постичь не мог.

Кто все собою наполняет,

Объемлет, зиждет, сохраняет,

Кого мы нааываем - бог!

Измерить океан глубокий,

Сочесть пески, лучи планет

Хотя и мог бы ум высокий, -

Тебе числа и меры нет!

Не могут духи просвещенны,

От света твоего рожденны,

Исследовать судеб твоих:

Лишь мысль к тебе взнестись дерзает, -

В твоем величьи исчезает,

Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременну

Из бездн ты вечности воззвал,

А вечность, прежде век рожденну,

В себе самом ты основал:

Себя собою составляя,

Собою из себя сияя,

Ты свет, откуда свет истек.

Создавши всё единым слозом,

В твореньи простираясь новом,

Ты был, ты есть, ты будешь ввек!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,

Ее содержишь и живишь;

Конец с началом сопрягаешь