Давным-давно, во времена нищеты и голода, по всей стране водились волки. И вот однажды на хутор Капелу пришел волк и напал на овец. Проснулись утром хуторяне, глядь, а курчавые овечки и ласковые ягнятки лежат на лугу мертвые, и кругом разбрызгана кровь – всех волк загрыз, ни одной не оставил. Худшего несчастья для бедных людей невозможно и представить. Ах, как горевали, как плакали обитатели Капелы! Как проклинала вся округа кровожадного убийцу! Мужики собрались и с ружьями, с ловчей сетью отправились на охоту, выгнали зверя из логова и поймали в сеть. Там волку и смерть пришла. Поделом ему, злодею. Не будет больше овец губить! Да только плохое это утешение: пропали овечки – назад не воротишь! Ужасное горе случилось в Капеле.

Больше всех горевали двое: дедушка да внучка Стина-Мария, самый старый и самая малая из обитателей Капелы. Сели они на пригорке позади овчарни и заплакали. Сколько раз они любовались отсюда овечками, которые паслись на лужайке, и всегда все было тихо и спокойно, никаких волков в помине не было. Все лето каждый день дедушка и внучка приходили сюда: дед грел на солнышке старые косточки, а Стина-Мария строила среди камней игрушечные домики и слушала дедушкины рассказы. Дедушка много сказывал такого, про что знают только старые люди. Про хульдру – чешет хульдра золотым гребешком свои длинные волосы, а сама спину закрывает, потому что сзади она пустотелая; и про эльфов сказывал дедушка – к эльфам близко не подходи, эльф дохнет на тебя, порчу наведет; еще сказывал дедушка про водяного – водяной живет в речном омуте и на арфе играет; от дедушки узнала Стина-Мария про троллей – тихо бродят тролли в лесной чаще; и про подземных жителей – эти прячутся в глубоких норах, и даже и имя их нельзя произносить вслух. Обо всем этом и толковали дедушка и внучка, сидя за овчарней, – старый да малый всегда друг к другу тянутся.

Иной раз дедушка говорил Стине-Марии заветный стих, такой же древний, как хутор Капела:

В такт этим словам дедушка ударял посохом о землю, а под конец подымал его над головой, чтобы Стина-Мария поглядела, как в вышине пасутся тучки; поэтому, дескать, небеса хранят всех овечек и ягнят, которые живут в Капеле.

Но сегодня дедушка со Стиной-Марией оба плакали, потому что нынче никак нельзя было сказать «сколько было – столько есть», овечки погибли все до единой, и небеса, хоть и пасутся на них тучки, не уберегли земных овечек и ягнят от волка.

– Кабы живы были овечки, мы бы их завтра стригли, – сказала Стина-Мария.

– Да, кабы живы были овечки, – вздохнул дедушка, – мы бы их завтра стригли.

Стрижка овец была для Капелы праздником. Конечно, для овец и ягняток никакой радости в этом не было, зато радовались Стина-Мария с дедушкой и все остальные обитатели хутора. Сначала на холм возле овчарни притаскивали большую бельевую лохань, потом доставали большие овечьи ножницы, которые в остальное время висели на стене в сарае, а мама Стины-Марии выносила из дому нарядные красные ленты, которые она соткала своими руками, – этими лентами овцам опутывали ноги, чтобы не разбежались. Потому что овцы трусили и не хотели купаться в лохани, им не нравилось, когда их связывали и переворачивали вверх ногами, им неприятно было прикосновение холодных железных ножниц. И они совсем не желали расставаться со своей мягкой, теплой шубой для того, чтобы обитатели Капелы могли сделать себе зимнюю одежду. Овцы отчаянно блеяли у дедушки на коленях, не понимая, зачем их стригут. Дедушка всегда сам стриг овец, никто не умел так ловко управляться с ножницами. А пока дедушка стриг, Стина-Мария держала голову ягненочка и пела ему песенку, которой выучилась у дедушки:

Ох ты мой ягненок,

Бедненький малыш!

Ах, бедные ягнятки! То, что с ними теперь случилось, было куда страшнее. Волчьи зубы злее, чем ножницы, а обливаться собственной кровью, конечно, гораздо хуже, чем искупаться в большой лохани.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru