– Я считал, что следует вам сообщить, сэр. Не думаю, что у нас среди запчастей есть такие втулки, Генри Белт печально покачал головой.

– Мистер Острэндер, помните ли вы мое заявление в начале полета о том, что вы, шестеро, полностью отвечаете за корабль?

– Да, сэр, но…

– – Это относится и к настоящей ситуации. Вы должны либо починить компьютер, либо выполнить расчеты вручную.

– Слушаюсь, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.

Линч, Верона, Острэндер и Саттон разобрали механизм и удалили изношенную втулку.

– Старая рухлядь! – возмутился Линч. – Почему они не могли снабдить нас нормальным оборудованием? Если они хотели нашей смерти, почему бы не пристрелить нас сразу и не избавить от всех мучений?

– Мы пока еще не покойники, – напомнил Верона. – Ты смотрел в запасных частях?

– Конечно. Ничего похожего. Верона задумчиво вертел втулку в руках.

– Вероятно, мы могли бы отлить такую из баббита. Давайте попробуем, если вы, ребята, не торопитесь на тот свет.

Саттон взглянул в иллюминатор и быстро отвернулся.

– Не отрезать ли нам парус?

– Зачем? – спросил Острэндер.

– Нам незачем развивать слишком большую скорость. Мы уже набрали тридцать миль в секунду.

– Марс еще далеко.

– А если ошибемся и пролетим мимо, где мы тогда окажемся?

– Саттон, ты пессимист. Стыдно иметь склонность к меланхолии в столь молодом возрасте, – заметил фон Глюк.

– Предпочитаю быть живым пессимистом, чем мертвым комедиантом.

Новая втулка была отлита, обточена и установлена на место прежней. Затаив дыхание, кадеты стали проверять центровку дисков.

– Да, – нарушил молчание Верона, – вихляет. Как это скажется на работе, еще надо посмотреть. Можно попробовать немного отрегулировать прокладками.

Благодаря прокладкам из тонкой папиросной бумаги биение как будто прекратилось.

– Теперь надо ввести данные, – сказал Саттон. – Посмотрим, как мы идем.

Координаты ввели в машину. Стрелка индикатора качнулась.

– Увеличить наклон паруса на четыре градуса, – прочитал фон Глюк. – Мы здорово уклонились. Предполагаемый курс…

Он стал нажимать кнопки, наблюдая, как пересекавшая экран светящаяся линия колеблется вокруг точки, представляющей центр тяжести Марса.

– Да, наша эллиптическая орбита пройдет примерно в двадцати тысячах миль от Марса – это при настоящем ускорении, – и нас вернет прямо на Землю.

– Здорово, просто здорово. Вперед, двадцать пятый! – оживился Линч. – Я слышал, ребята падали лицом вниз и целовали Землю, когда возвращались. Что касается меня, я весь остаток дней проживу в какой-нибудь пещере.

Саттон взглянул на диски. Колебание было легким, но заметным.

– О Боже, – хрипло проговорил он, – другой вал тоже разболтался.

Линч принялся изрыгать проклятия. Верона опустил плечи.

– Давайте попробуем закрепить и его. Другая втулка была отлита, обточена, отполирована и установлена в машину. Диски колебались, поскрипывали. Охристый кружок Марса придвигался все ближе. Не полагаясь на компьютер, кадеты рассчитали и построили курс вручную. Результаты не намного, но существенно отличались от машинных. Кадеты мрачно переглянулись.

– Так, – сказал Острэндер, – где-то ошибка. В приборах? В расчетах? В построении кривой? Или в компьютере?

– По крайней мере, не рухнем вверх тормашками, – заметил Кулпеннер.

Верона опять стал наблюдать за компьютером.

– Не могу понять, почему диски не вращаются равномернее… Не сместились ли крепления? – Он снял боковой кожух, осмотрел внутренности и пошел за инструментом.

– Что ты собираешься делать? – спросил Саттон.

– Попытаюсь развернуть кронштейны. Я думаю, в этом причина наших неудач.

– Черт возьми! Ты будешь насиловать машину, пока она вообще не перестанет работать.

Верона остановился и обвел присутствующих вопросительным взглядом.

– Ну что? Какое будет решение?

– Может, лучше посоветоваться со стариком, – неуверенно предложил Острэндер.

– Ты же знаешь, что он скажет.

– Давайте разыграем. Туз пик пойдет и спросит его.

Туз достался Кулпеннеру. Он постучался в дверь Генри Белта. Ответа не последовало. Он хотел постучать снова, но воздержался и вернулся к группе.

– Подождем, пока покажется сам. Я лучше упаду на Марс, чем вызову Генри Белта с его тетрадью.

Корабль пересекал орбиту Марса, несколько опережая красную планету. Она надвигалась грузно и величаво. Ясно виднелись мелкие детали рельефа. Но расстояние все же оказалось слишком большим. И вместо того чтобы по вытянутому эллипсу обогнуть Марс и направиться к Земле, корабль по гиперболе устремился дальше, уже при скорости пятьдесят миль в секунду. Марс уходил назад и в сторону. Впереди лежал пустой космос. Солнце заметно уменьшилось. Земля стала неразличима среди звезд. Марс быстро удалялся, а космос казался зловещей пустыней.

Генри Белт не появлялся в течение двух дней. Кулпеннеру пришлось трижды стучать в дверь, прежде чем показалось весьма странное существо, в котором кадеты не без труда узнали Генри Белта. Лицо его сильно опухло и приобрело лиловый оттенок. Глаза были красными и блестели. Короткие волосы торчали во все стороны. Но он по-прежнему говорил спокойным ясным голосом.

– Мистер Кулпеннер, ваш безжалостный грохот принес мне беспокойство. Вы меня просто вывели из себя.

– Прошу прощения, сэр. Мы боялись, что вы заболели.

Генри Белт не ответил. Он взглянул мимо Кулпеннера на лица остальных кадетов.

– Джентльмены, у вас необычайно озабоченный вид. Неужели моя предполагаемая болезнь вызвала такое беспокойство?

– Компьютер вышел из строя, – не удержался Саттон.

– Ну так что ж, вы должны починить его.

– Надо сместить крепления. Если мы сделаем это не правильно…

– Мистер Саттон, будьте любезны, не утомляйте меня мелкими деталями управления кораблем.

– Но, сэр, дело принимает серьезный оборот. Нам нужен ваш совет. Мы проскочили Марс…

– Ну и что? Есть еще Юпитер. Неужели я должен напоминать вам основы астронавигаций?

– Но компьютер совсем разладился.

– Тогда, если хотите вернуться на Землю, рассчитайте курс с помощью карандаша и бумаги. Почему нужно объяснять очевидное?

– Юпитер далеко! – пронзительно воскликнул Саттон. – Почему бы не повернуть прямо к дому? – последнее было произнесено почти шепотом.

– Я вижу, что был слишком мягок с вами, грубияны, – сказал Генри Белт. – Вы стоите тут без всякого толку, болтаете чепуху, в то время как оборудование разваливается, а корабль летит черт знает куда. Все за борт. Осматривать парус! Вперед! И побольше жизни. Кто вы? Ходячие трупы? Мистер Кулпеннер, в чем причина задержки?

– Мне кажется, сэр, что мы приближаемся к поясу астероидов. Как ответственный дежурный, я считаю своей обязанностью отклонить парус, чтобы миновать эту область.

– Можете сделать это. Затем присоединяйтесь к остальным.

– Да, сэр.

Кадеты облачились в скафандры, причем Саттон сделал это с большим отвращением, и вышли в темную пустоту.

Когда они вернулись, Генри Белт уже ушел в свою каюту.

– Как указал мистер Белт, у нас нет большого выбора, – сказал Острэндер. – Мы пропустили Марс, давайте поймаем Юпитер. К счастью, он в удобном положении – иначе придется искать Сатурн или Уран…

– Они все за Солнцем, – заметил Линч. – Юпитер – наш последний шанс.

– Давайте попытаемся в последний раз. Я имею в виду починку втулок.

Но теперь колебания как будто прекратились. Диски вращались равномерно. На датчике точности горел зеленый огонек.

– Здорово! – радостно воскликнул Линч. – Вводите информацию. Вперед! На всех парусах к Юпитеру! Господи, ну и прогулка!

– Подожди радоваться, – сказал Саттон. Возвратившись после осмотра паруса он стоял в стороне, бледный, с горящими глазами. – Это еще не конец. Похоже, его и не предвидится.

Остальные пятеро сделали вид, будто не слышали эту реплику. Компьютер выплевывал цифры. Предстояло пройти миллиард миль. Ускорение стало меньше из-за ослабления солнечного ветра. Юпитер должен был приблизиться не раньше чем через месяц.