Литмир - Электронная Библиотека

Как Боре все это идет! Потом меняю рожки на воздушный нимб. Тоже смотрится. Но первый вариант как-то гармоничнее.

Боря сидит на ящиках вместо стула, на фоне пейзажа за окном. А там – плывущая дымка от сжигаемой листвы на соседних участках, зарево раннего вечера, щедро цветущий колючий шиповник под забором. Рогатого месяца на небе не хватает.

– И еще одно надо учесть. Родом она должна быть нездешняя, не из Киева. И лучше не из Украины.

– Откуда же?

– Издалека. Да хоть из Якутии! И чем дальше ее место рождения, тем лучше. Дети от таких географически противоположных браков получаются гениальными. У меня на эту тему целая теория. Ребенка и его мать я обеспечу на всю жизнь.

Что-то я сомневаюсь, что Боря способен поделиться чем-либо с ближним!

И что в его понимании означает «озолочу»? Дом из пенопласта с фальшивыми картинами? Сарайчик без колес? И то не факт, что он на это пойдет! К племянникам на дни рождения Боря ходит на второй день. И подарки вроде уже можно не дарить, и продукты еще не съедены.

Где же найти такую красавицу, которая согласилась бы на Борю?

Не уверена, что даже в Якутии или в голодающей Кении сыщется желающая на такое добро. Да еще блондинка! Это, вообще, сложно для тех мест! Где искать такое чудо?

Боря даже сам с собой не делится. И делиться, очевидно, не собирается.

У него нет холодильника. На кухонном столе, заваленном мусором, он держит пару пакетов с крупой, заплесневелые куски хлеба, скукоженную свеклу и с пожухлой оболочкой, сморщенную морковь.

Спит Боря не на шелках. А на старом разлезшемся диване, укрывается истлевшими половиками. Нет у него нормальной одежды, жены, детей.

И, если честно, смердит от Бори, как от похотливого кота, легкомысленно метящего домашние тапочки, в нежный период своей жизни и еще не знакомого со скальпелем циничного хирурга.

Отвратный букет запахов от Бори, шлейфом следующий за ним, – это мечта какого-нибудь продвинутого парижского парфюмера, бьющегося над изготовлением тренда современных запахов для очень обеспеченных извращенцев.

Так что Борис у нас, по парижским меркам, человек продвинутый.

А делов-то! Краны в доме на запор. И поливай себя из погнутой кастрюльки. Посреди двора. Иногда.

У Бори есть деньги. В ячейке банка. За последнюю сделку по продаже участка с кирпичным домом в Святошине Боря получил бешеные бабки. Он делает деньги на недвижимости. Скупает участки осенью, подешевле. Продает их весной, подороже. Возводит дома из самых грошовых стройматериалов. Страсть делать деньги и не тратить их на себя – это образ его жизни. Подозреваю, что и жену свою, если она, вообще, возможна у Бори, он бы тоже держал в черном теле, в трухлявых половиках.

– Так ты мне девочку найдешь? Я сына хочу. Дом построил. Шиповник посадил, – заладил, как попугай Боря. – Я тебе сарайчик подарю.

– Ну тебе же молоденькая нужна, а у меня здесь моральный барьер. Я могу тебя познакомить только с девушками постарше.

– Кто это? – заинтересовался Боря, поправляя шляпу «Любитель бани».

– Ну, Светка-соседка, например, – начинаю я вспоминать свое окружение.

– А сколько ей? А она мне подарит наследника? А она блондинка?

– Блондинка. Но ей уж точно не двадцать три. Но разглашать тайну ее возраста я не имею права. И насчет «подарит» я сомневаюсь. А вот дома и участки твои к рукам приберет. А что? Чаи с ней гонять будете! Хозяйка она хорошая. Пироги печет! Салат «Познячки» такой классный делает! Из креветок, яблок, с тертым миндалем и корицей! Ты, Боря, забудешь, как тебя зовут.

– А где она родилась?

– В Днепре.

– Нет, не надо. Она мне точно не подходит. Мне жена нужна из Таджикистана, Казахстана, Урала, Сибири, да хоть из Китая! Только подальше от Киева. Я придерживаюсь своей теории рождения гениальных наследников.

– О! Есть у меня кандидатура! Катерина! Она точно не отсюда! Она, кажется, откуда-то из-под Магадана. Там ее родили, а в пеленках привезли в Украину.

– Это хорошо, – крякнул Боря, – а сколько ей лет?

– Да тоже не двадцать три! Да куда тебе, Боря, малолетку? Совесть надо иметь! И малолетка тебе рога быстро наставит. Катерина – лучший кандидат для тебя. О наследниках с ней уж ты сам как-то договаривайся. Барышня она милая, блондинка. Казкарка.

– Чего? – не понял Боря.

– Сказки сочиняет. По книжным ярмаркам ездит.

– Пишущая жена – это, пожалуй, хороший вариант. Сидит в доме, как царица в теремах, на клавиатуре щелкает, детишек нянчит. Подходит! Приводи. Посмотрим на нее, – согласился Борис.

Катерина-казкарка и в кошмарном сне не могла бы представить себе ту сказочную перспективу, которую уготовили мы ей с Борькой.

Катька жила себе припеваючи рядом со станцией метро Вырлица, кропала свои незатейливые сказочки. Про цветы, деревья, мальчика, увидевшего первый раз радугу и обалдевшего от счастья. Наивно радовалась жизни. И горя не знала. Разъезжала по книжным ярмаркам. Презентовала свои шедевры удивленным читателям, приятелям, соседям, знавшим Катькино творчество уже наизусть, и просто случайным людям, декламируя сказочки вслух, звонко, с выражением, выспренно размахивая руками. Сказками были охвачены все, кто только имел неосторожность находиться в радиусе метра от Катерины.

– Я вам сейчас сделаю подарок, – говорила таинственно Катька случайному попутчику в метро или в маршрутке.

Попутчик ошарашенно смотрел на Катьку, предполагая уже худший вариант на тему сетевого маркетинга. А Катерина начинала громко и звонко читать свои произведения, не прерываясь до той поры, пока уставший от сказок, притчей, стишков, но сохранивший такт слушатель не выскакивал на следующей остановке. А некоторые, особо нервные, посылали Катьку в известном направлении.

У себя в родном селе Катерину хорошо знали и, если честно, недолюбливали. За глаза говорили гадости.

– Я тебя люблю, – напрямую сказала ей однажды старшая сестра, главбух в сельпо. – Но ты уж, пожалуйста, у нас в селе не читай свои произведения. Местные тебя не понимают.

Когда на юбилей Катькиного отца съехалась в село вся их родня и даже прикатили родственники из далекого Магадана и в местной столовке устроили пирушку, в торжественный момент дарения подарков и искренних пожеланий земных благ юбиляру настала очередь Катерины. Катька с достоинством вышла из-за стола, развернула пачку бумаги с новыми стихами, посвященными имениннику…

И почти все местные родственники разом затолпились к выходу, зная, чем все это кончится.

Оставались только неискушенные гости из Магадана…

Но вскоре в Киеве Катьку начали печатать в одном очень фольклорном журнале «Трибуна жінки». В каждом номере появлялись Катькины сказочки, виршики, притчи.

И тогда Катерина выписала на все село, почти в каждый дом, этот фольклорный журнал. И теперь, когда она приезжала на свою малую родину, односельчане уже как-то более терпимо смотрели на нее. Столице-то виднее, что печатать!

Деньги на производство своих шедевров Катерина брала то у доктора Ноны, то у новой китайской компании со звенящим названием «Тиань Де», появившейся совсем недавно на украинском рынке.

Структуры верных бойцов МЛМ-фронтов росли у Катерины, как китайские сублимированные грибы, политые кипятком.

В унисон грибам ширились тиражи Катькиных шедевров.

Для полного счастья в Катькиной жизни не хватало мужа.

– Познакомь меня с этим Борисом, – услышала я как-то от Катерины, когда в цветах и красках описывала детали общения с Борей.

Я удивилась, но виду не подала.

И вот мы в одну теплую субботу засобирались к Боре на Нивки, конечно, предварительно позвонив ему.

Боря предложил нам приехать с утра и быть до самого вечера. Сказал, что купит для нас две булочки с маком. А напоследок спросил, точно ли Катя рождена под Магаданом, поскольку он не будет отступать от теории рождения гениальных детей в своей генеалогии.

Мы купили бутылку десертного «Кагора», два килограмма винограда «Молдова», орехи кешью, миндаль и «Киевский торт».

3
{"b":"175231","o":1}