В мясной лавке громко заголосила женщина, гомон толпы стал тише. Из дома покойного вышел начальник городской стражи, Петер узнал его сразу – мастер Эдвар совсем не изменился, разве что сутулиться стал чуть больше, да морщины сделались глубже. Все такой же – бесстрастный, невозмутимый и вечно унылый. Никто никогда не видел Эдвара удивленным, веселым или печальным, этому человеку словно были неведомы эмоции. Вот и сейчас – вышел на крыльцо, пожевал тонкими губами, обвел толпу тусклыми глазками из-под тяжелых век, да и побрел вниз. Только и буркнул: «Расходитесь, нечего тут…», да и то вполголоса.

Следом трое стражников волокли носилки с телом мясника, укутанным серой мешковиной. Покойный был большим и грузным, стражники пыхтели. Следом за носилками с плачем выскочила девчонка – должно быть, дочь убитого – бросилась на носилки, захлебываясь слезами. Лица ее Петер не разглядел, его закрывали густые белокурые волосы. Девчонка ревела, стражники отводили глаза. Подъехала телега, тело перегрузили в нее.

Дочка мясника вдруг кинулась, расталкивая толпу, к тому самому стоящему в стороне мужчине, что привлек внимание Петера. Подскочила, заколотила кулачками в грудь, что-то выкрикивая. Петер вроде бы разобрал:

– Все ты! Ты! Твои картины приносят одно только горе!

Странно. Оглянувшись, ученик мага заметил, что мастер Ригирт уже нависает над начальником стражи, что-то тихонько втолковывает, а тот, по-прежнему невозмутимо, кивает, поглаживая усы. Телега отъехала. Эдвар перестал кивать и ответил Ригирту – похоже, утвердительно, наставник отошел в сторону с довольным выражением лица.

Толпа начала расходиться. Стражники тоже побрели прочь, остался только один – стеречь вход в лавку. Мужчина, на которого кричала дочь покойного, не рассердился, а наоборот, виновато глядя на девушку, поспешно протянул ей несколько монет. Та, не глядя, сунула деньги в карман, а потом зарыдала совсем уж безутешно. Петеру стало интересно, что означает эта сцена, он хотел уже подойти поближе, но парня окликнул наставник:

– Идем, ученик, нам предстоит нынче поработать, – принялся рассказывать на ходу Ригирт. – Но сперва наведаемся на рынок. Купим поесть, заодно послушаем разговоры. Потом я покажу тебе два новых заклинания, после обеда останешься их учить и отрабатывать, а я приглашен к начальнику местной стражи. Похоже, нынче нам перепадет довольно выгодный заказ. Как же это, однако, удачно, что беднягу прикончили именно сегодня! Подобные истории всегда живо воздействуют на воображение, начальнику стражи нынче же начнут досаждать перепуганные земляки, требовать защиты, просить положить предел бесчинствам и тому подобное.

Петер вовсе не считал удачным, что разбойники разделались с мясником, однако спорить не стал. Не пристало спорить с учителем, даже если он говорит такие скверные вещи.

Заклинания, которые наставник велел вызубрить, относились к боевой магии, но были скорее защитного свойства. Петер старательно твердил заковыристые формулы, а в голове вертелась утренняя сцена – носилки с укутанным телом, рыдающая девушка и странный мужчина, сунувший ей монеты… Парень подумал, что может быть нужно рассказать об этом учителю, но колдуна теперь явно занимали совсем другие дела.

От начальника стражи мастер Ригирт вернулся в прекрасном настроении.

– Вот, я же говорил! – прямо с порога крикнул он. – Заказ, что надо, деньжат теперь на целый месяц хватит, а работенка-то совершенно плевая!.. Да, моих слов, разумеется, при местных повторять не надо. Все должны считать, что мы нынче совершаем великий подвиг, ясно?

– Конечно, мастер, – поспешно согласился Петер.

Чародей вошел в дом и стал снимать парадное одеяние – длинный зеленый плащ, богато вышитый камзол, шапочку, украшенную бисером.

– Марольд какой-то выискался, видали? – смешно надувая щеки, сердито бормотал он. – Марольд Ночь! Здешние олухи воображают, будто их держит в страхе могущественный чародей!

– А разве это не так? – осведомился Петер, подавая наставнику просторную накидку.

– Разумеется, нет! Все сильные маги известны наперечет! Во всяком случае, все маги, промышляющие здесь, в Гонзоре. Конечно, я перечить не стал, согласился, что Марольд силен. Ну и плату потребовал соответствующую. Поделом им! Раз не понимают, где настоящий маг, вроде меня, а где мелкий колдунишко, о котором почтенный мастер Ригирт даже слыхом не слыхивал – пускай раскошеливаются, невежды. Эх, только бы не заметил никто, как легко я одолею этого Марольда… – озабоченно нахмурился колдун. – А то еще цену попытаются скостить. Ну, ничего, не того напали! Мы устроим славный фейерверк, будто, в самом деле, в битве сошлись великие мастера магии. Давай, собирайся, – небрежно бросил он почтительно внимающему ученику, – нынче ночью все и состоится. Есть сведения, что Марольд заявится сегодня к одной красавице…

– Неужто к Лоре? – не удержавшись, воскликнул Петер.

– Ну, да, конечно, – рассеяно откликнулся маг. – Это ты очень удачно о ее побрякушках разузнал. Точно, Марольд к ней захаживает. Стоило мне намекнуть, как сразу выяснилось, что стражникам все известно. Они, видите ли, боятся марольдова колдовства, а выследить его вполне могли бы.

Чародей переоделся и принялся аккуратно складывать выходной плащ, бормоча под нос:

– Вот у Лоры этого разбойника и прихватим, устроим засаду, застигнем врасплох… То есть, я бы, конечно, и так с ним легко расправился. Но тут Марольд просто сам в руки к нам идет, глупо не воспользоваться случаем.

– Готовить снаряжение, как обычно? – привычно осведомился ученик.

Маг ненадолго призадумался.

– Сегодня экипировки особой не потребуется. Вполне достаточно того, что в моем посохе… Однако, – хитро усмехнулся чародей, – мы прихватим кое-какие довольно эффектные штучки, как будто для настоящего сражения. Пускай видят, неучи, что мы не зря получаем монеты. В общем, готовься, как обычно. И хорошо запоминай план действий. Я продумал все до мелочей, сейчас расскажу. Но только вначале, конечно, поужинаем.

Колдун подошел к столу, где поджидал купленный сегодня на базаре нежно-розовый окорок. Петер поспешно вытащил из холщового мешка краюху хлеба и овощи. Мастер Ригирт тем временем достал шкатулку с приправами, и принялся неспешно нарезать зелень и овощи. Маг был большой любитель покушать и при возможности превращал трапезы в затейливый ритуал. Конечно, питаться странникам приходится большей частью в харчевнях и на постоялых дворах, где не до церемоний… но нынче чародей был расположен приготовить ужин по собственному вкусу. Покончив с зеленью, он толсто нарезал и аккуратно посыпал пряностями ветчину.

Внимательно наблюдавший за действиями наставника Петер даже не пытался помогать. Если Ригирт взялся за дело сам, то в помощниках не нуждается. Так что ученик ограничился тем, что нарезал хлеб, украдкой сглатывая слюну. По его мнению, можно было поесть и без этих церемоний…

Прошло не менее получаса, прежде чем стол принял должный вид, и удовлетворенный мастер, наконец-то уселся на единственный стул, предвкушая роскошную трапезу. Тут в дверь негромко постучали.

Петер спешно бросился к выходу. Если уж стол накрыт, отрывать мастера от ужина дозволено лишь в случае смертельной опасности или в связи с визитом платежеспособного клиента. Иные причины не признаются достаточно серьезными, чтобы Ригирт встал из-за стола.

Петер выглянул в окошко и с удивлением увидел на крыльце переминающегося с ноги на ногу мужчину – того самого, на которого сегодня утром бросилась с кулаками дочка убитого мясника. Изумленный ученик, ничего не спрашивая, открыл дверь.

– Простите, мне нужно посоветоваться с мастером чародеем. Это очень важно, – робко проговорил незнакомец. – Я Лукас, художник, – спешно добавил он, приподнимая доску, которую держал подмышкой. Это оказалась та самая вывеска, с лавки убитого мясника.

И снова ученик мага невольно залюбовался веселым пастухом, вдохновенно играющим овцам на свирели. Потом перевел глаза на гостя. Сам художник смотрел на свое творение с невыразимым отчаяньем и даже испугом.