1833 Авлабарские казармы К Саломэ (от Бежана-портного) Нет конца утехам и веселью Над твоею новой колыбелью. Возвращайся, солнышко, домой! Пусть они баюкают малютку, Не смыкая глаз ни на минутку, Возвращайся, солнышко, домой! А Венере, матушке дитяти, Я спою сегодня на закате: Возвращайся, солнышко, домой! Счастье ножниц, если ты здорова, Не забудь влюбленного портного, — Возвращайся, солнышко, домой! Кто папаша — разве я скрываю? Свой покрой я издали узнаю. Возвращайся, солнышко, домой! Пусть царице роз не будет жалко, Что порой чарует нас фиалка. Возвращайся, солнышко, домой! Что мне делать? С сердцем сладу нету Я люблю и ту, люблю и эту. Возвращайся, солнышко, домой! Но когда другой с тобою дружит, Он меня как по сердцу утюжит. Возвращайся, солнышко, домой! Ты — свеча, я — бабочка ночная! Горе мне! Я плачу, умирая: Возвращайся, солнышко, домой! Ах, любовь заставит быть поэтом, Но легко ль портняжкой быть при этом? Возвращайся, солнышко, домой! 1834 Вильно К С<офь>е Ты роза? Нет! Лилея? Нет! Но в сладостном блеске волшебных ланит Их образ незримый таинственно слит. Блажен соловей, что во мраке аллей Поет сладострастие роз и лилей! Блажен, кто тобою Живет неустанно, Кто локонов негу вдохнет, Кто смелой рукою Касается стана, Кто пояс любви разомкнет! Блажен, чья душа, Любовью дыша, Умчится навстречу цветам, — Волшебные сны Дыханьем весны Ее убаюкают там! О, нежные очи, В сиянии ночи Вы — ясные звезды, вы страсти приют! Зачем вы горите, Кому вы сулите Блаженство и негу счастливых минут? Когда окружают Тебя кавалеры Блестящей толпою ночных мотыльков, Когда увлекают Твой разум химеры И сердце открыто на пламенный зов, — Я не грущу, Я всё прощу, И буду я счастлив вполне, Коль в сумраке дня Ты вспомнишь меня — По-прежнему верная мне! 24 ноября 1835 Рига Моей сестре Евфимии Утешенье мое, упованье мое и отрада, Утоление сердца во мраке томительных лет, О сестра дорогая, одна ты мне в жизни награда, Только ты охраняешь меня от печалей и бед. Только ты, как звезда, над пустынной сияешь тропою, Чтобы грозные тучи улыбкой своей разогнать, И, согретое лаской, беседует сердце с тобою, И смеется, и плачет, и тянется к жизни опять. На заре моих дней, у истока живых впечатлений, Открывая глаза, озаренные блеском светил, В этом мире я видел лишь яркую пышность растений И сиянье любви в неиспорченном сердце носил. Терн казался мне розой. Любовь ликовала и пела В переполненном сердце. Не ведая слез и забот, Окруженный друзьями, смотрел я в грядущее смело, Веселился и пел беззаботно, как птица поет. Но пора миновала, и где оно — счастье былое? Даже тени его не осталось от прожитых дней. Одинокое сердце, навеки забыв о покое, Как бессильная жертва в когтях у судьбины своей. Вихрь превратной судьбы налетел на меня издалека, Груды туч грозовых заслонили сияние дня, Чашу, полную радости, крылья железного рока Унесли, увлекли и низвергнули в бездну меня. И низвергнули в бездну, откуда ни слез, ни рыданья Не услышит прохожий, где в мертвых глубинах земли Опалили меня безутешные слезы страданья, Где друзья и родные утешить меня не могли. О, как медленно шло в заточении быстрое время! Отпечаток его на лицо мое скорбное лег. Не воскреснет душа, чтобы сбросить печальное бремя, Чтобы вырвать из сердца облитый слезами клинок! Шли своим чередом бесконечные дни и недели, Я считать перестал их, я стал равнодушен к судьбе, Разум мой притупился, желанья мои охладели, Я забыл о слезах, перестал горевать о себе. Я забыл о слезах. Даже этой последней отрады Я лишился, несчастный; объятый бессмысленным сном, Я припомнить не мог, кем я был в этом мире когда-то И во что превратился в печальном безумье своем. Лишь однажды — я помню — мне ласточка в небе пропела. Я услышал ее. Мне почудился голос родной, Словно чья-то душа мне послать утешенье хотела… Я запел ей в ответ. Ах, не песня, но жалобный вой Прокатился по сводам, и своды его повторили. Пораженный, я смолк, не узнав своей песни. С тех пор, Испугавшись себя, замолчал я в холодной могиле, И молчал я, покуда на двери не дрогнул затвор. Миг блаженный настал, и она отворилась, темница. Я шагнул за порог. Я от света едва не ослеп. Боже мой! Те же горы и та же прохлада струится! Так же солнце блестит, так же зреет за городом хлеб! Я помчался на родину. Я умирал от волненья. Я стремился домой. Я надеялся счастье вернуть. Но да будет он проклят — бессмысленный день возвращенья! Если б только я знал, чем окончится горестный путь! Как я выжил тогда! Почему меня скорбь не убила? Тот, к кому я стремился, тоскуя о ком, изнемог, Уж не встретил меня… Предо мною зияла могила. Я смотрел на могилу. И слез я исторгнуть не мог. И состарилось сердце. И в горе своем одиноком Я познал, сколь обманчива счастья неверная тень. И смотрю я на жизнь недоверчивым опытным оком, И крещусь я впотьмах, провожая безрадостный день. Утешенье мое, упованье мое и отрада, Утоление сердца во мраке томительных лет, О сестра дорогая, одна ты мне в жизни награда. Ты одна охраняешь меня от печалей и бед. Только ты мое сердце своей согреваешь любовью, О свиданье с тобой день и ночь небеса я молю, Чтобы в час моей смерти, склонясь к моему изголовью, Горсть родимой земли ты на грудь уронила мою. |
