Столовая (The Cafeteria)

В школе я никому не говорила, что была на прослушивании в Лос-Анджелесе, но,

казалось, у моих мучителей есть шестое чувство, и они догадывались, что я куда-то

ездила. Когда я во второй раз вернулась из Лос-Анджелеса, девочки устроили дедовщину

еще хуже обычной.* (*Может ли вообще дедовщина быть обычной?) Это были большие,

жестокие девочки. Я же была худая и маленькая. Они были способны нанести мне

телесные повреждения. Можно подумать, мало всего, что они мне сделали, так они еще

отправили записку с угрозой, чтобы я не смела появляться завтра в столовой во время

ланча. Я не собираюсь говорить, что именно там было написано, дабы не подавать

хорошие идеи остальным хулиганам. Скажем просто, это было не очень приятно. Я

понимаю, довольно глупо и избито - бояться какой-то записки. Просто поверьте мне.

Угрозы не были пустыми.

Все это время я пыталась наладить с ними контакт. Я не хотела показывать свой страх ни

тем девочкам, ни моим друзьям или семье. Я никогда не плакала* (*по крайней мере при

всех). Я не рассказывала об этом родителям. Иногда я извинялась. Порой просто уходила.

Я всегда чувствовала себя одинокой. Но в ночь, когда я получила записку про столовую с

угрозой, мне показалось, что операция "Сделаем Майли Несчастной" перешла на новый

уровень. Это было нечто большее, чем операция "Унизить Майли". Я была сильно

напугана и рассказала об этом подруге по черлидингу, пока разговаривала с ней по

телефону. Что я должна сделать - симулировать болезнь? Может, пропустить обед? Или

мне нужно вооружиться бутылкой кетчупа и приготовиться к сражению?

Как только я положила трубку, в комнату вошел папа. Он сел на край кровати и сказал,

что подслушал мой разговор. Я закатила глаза. Папа хотел знать, что случилось. Я

показала ему записку и сказала, что очень сильно боюсь. Но попросила ничего не

предпринимать. Если бы он сказал маме, она бы сразу позвонила директору. И тогда бы

они меня убили. Папа выслушал меня и сказал, что всё понимает. Но затем добавил: «Ты

ведь знаешь, я должен рассказать об этом Маме».

Я пошла вместе с папой к ней и сказала: «Мама, я больше никогда не буду с тобой

разговаривать, если ты хоть что-нибудь расскажешь». Я поняла по их лицам, что как

только лягу спать, начнется Разговор.

На следующий день я пошла на обед, так и не узнав, на чем закончился их Разговор. Что

мне еще оставалось делать? Если бы я скрылась от девчонок сегодня, то они бы всё равно

поймали меня завтра. Это походило на историю о маленькой девочке из группы

продленного дня, которая устала от жизненной борьбы. Но вместо счастливого

финала с ободряющими словами, сюжет этого фильма грозил закончиться, оставив

меня на всю оставшуюся жизнь 12-летним отшельником без друзей и в полном

одиночестве.

Как только я села за пустой стол, находившийся в месте для лузеров в нашей столовой,

три девочки с важным видом подошли и встали надо мной. У меня скрутило живот. Я так

сжала свой бутерброд с сыром, будто это была рука моего лучшего друга. В каком-то

смысле это и былмой лучший друг в те дни. Я чувствовала себя обреченной.

Они начали обзывать и провоцировать меня (из серии «вставай и дерись!» ааа!) . Я сидела

там, как замороженная. Я не знала, что делать. Я огляделась по сторонам и увидела мать

одной из девочек, сидящую за соседним столом. Мать! И она смеялась. Я не могла больше

этого терпеть. Я не была цыплёнком. Что они могли мне сделать? Я подошла к ней и

спросила: «Что случилось? Могу ли я вам помочь?»

Прежде чем они попытались что-то сказать или сделать, вошёл директор и сказал:

«Девочки!» Одного этого слова хватило, чтобы все дети произнесли: «оооууу»* (*что

означает: у вас всех большие проблемы). Что-то вроде замешательства и облегчения

одновременно.

Это было следствием вчерашнего Разговора, мама позвонила директору. Во-первых, мама

не считала это чем-то серьезным, девочки есть девочки, но отец сказал ей: «Ты никогда не

поймешь. Такие вещи случаются в школе постоянно». Конечно, маму это вывело из себя.

Теперь я была рада, что она заступилась за меня.* (*Только давайте оставим это между

нами.) Честно говоря, не знаю, что бы девочки сделали со мной, учитывая, что даже одна

из мам сидела и смотрела на происходящее. Директор пригласила нас в свой кабинет для

выяснения обстоятельств. Это походило на двусторонний спор о том, кто украл карандаш,

когда все прекрасно понимали, что доказательства прямо указывают на мучения ни в чем

неповинного.

Всего три девочки набросились на меня в тот день, но было чувство, что шоу понравилось

всем детям. Меня всегда дразнили, потому что у меня известный отец. Одноклассники

говорили: «Твой папа - певец одного хита. Ты никогда ничего не достигнешь, как и он». Я

просто игнорировала это. Для меня он всегда был человеком успешным и счастливым в

своей жизни. Возможно, они считали, что я была слишком высокомерна, чтобы гордиться

своим отцом (он являетсядля меня самым удивительным мужчиной), или что я хочу быть

сама по себе, или хочу быть актрисой и певицей. Либо они почувствовали мою

незащищенность. Либо их выбор пал на меня случайно. В общем я до сих пор не знаю

истинной причины. И, наверное, не узнаю никогда, да и не хочу этого.

Я не обвиняю свою прежнюю лучшую подругу Рейчел* в том, что она меня предала

(*напоминаю, имена изменены). Она никогда не относилась ко мне плохо. Я думаю, они

заставляли её обзывать и игнорировать меня. Мне нравится думать, что я никогда не кину

своего друга, как сделала она, и мне кажется, Рейчел сама боялась этих своих новых

друзей, как и я - разница лишь в том, что она была внутриих группы, а я - заее

пределами.

Я всегда нахожу поддержку, указания к действию и ответы вопросы с помощью веры.

Сейчас я обратилась к Библии, как я часто теперь делаю, и нашла вот этот псалом:

Псалом 25, 1-2, 1-5

Господь, я вверяю тебе свою жизнь,

Я доверяю Тебе, моему Богу.

Не позволяй никому унижать меня,

Или врагам возликовать надо мной

Веди меня путем своей правды и научи меня,

Спаси меня.

Я вверяю тебе все свои надежды.

Я помню милосердие и вечную любовь,

Которые ты показал нам много лет назад.

После разговора с директором самая большая угроза прошла, но я по-прежнему

чувствовала себя одинокой. После всех пройденных прослушиваний, даже черлидинг

больше не спасал меня. Я просто прошла через все это. Начала общаться со старшими

ребятами и пыталась выбросить произошедшее из головы. Но девочки-хулиганки

продолжали портить мне жизнь. Я ненавидела школу. Я никогда не поворачивалась

спиной, когда открывала свой шкафчик, если кто-то ещё был в зале. Я никогда не

задерживалась между уроками или после школы. Каждый раз когда нужно было пройти в

ванную или за угол, я сильно нервничала. Я не чувствовала себя в безопасности.

Дно Океана (The Bottom of the Ocean)

Помните Лирику и Мелодию? Пойманных в ловушку в их шаре? В общем одна из рыб

умерла. Я уверена, что это была Мелодия. Я была расстроена. Знаю, что странно