Цветы оставил актрисам, а веночек запихал в чемодан. 49 8 февр<аля 1914 г.> Самара.
Миленькая Малимочка, Вчера днем ничего особенного не случилось. Была у меня здешняя устроительница, член комитета Народных Университетов, Нина Андреевна Хардина, содержательница частной женской гимназии, типичная учительница. Лекция была в Пушкинском Доме. Цены удвоенные: от 10 к. до 2 р. Зал набит битком, даже на сцене не меньше сотни сидящих и стоящих[559]. Публика самая разнообразная. Лекция для многих трудна, но аплодировали усердно; в конце я читал стихи[560]. Слушали, как всегда, чрезвычайно внимательно. На лестнице при выходе опять аплодисменты. Члены комитета Нар<одных> Ун<иверситетов> говорят, что никогда еще у них не было такого скопления публики; даже Фриче[561] (он в эти города часто ездит) не делал им сборов. — После лекции посидел часа 1 ½ у Хардиной. Были учителя, учительницы, врачи все больше из членов Нар<одных> Ун<иверситетов>. Публика очень ограниченная, типичные либеральные провинц<иальные> педагоги, погруженные в свои местные интересы, т<ак> ч<то> было довольно-таки скучно. — Через полчаса еду дальше, в Казань[562]. Писем теперь писать не стоит, — телеграфируй. — Объявление о Дневнике Писателей[563] дать недурно. В вагоне я подумаю и пришлю Тебе мой проект объявления. — Для Шиповника рассказ дам[564]. Поговори о гонораре. Хотелось бы взять с них 600 р. за лист. Впрочем, об этом я Тебе телеграфирую. Ну вот пока все. Будь здорова и весела. Скоро буду дома[565]. Целую.
Твой Малим. 50 21 февраля <1914 г.> Вагон.
[566] Миленькая Малимочка, Вчера читал в Кишиневе, в театре Благородного собрания[567]. Зал большой, в два яруса, но читать не трудно. Публики было много, хотя ложи были не все заняты, и первый ряд тоже. Учащихся не пускали, но все-таки молодежи было много. Слушали внимательно, аплодировали, всё, как водится[568]. — Утром на вокзале встретил меня Прейгер[569]; поехал со мною в гостиницу. Город довольно грязный и неинтересный. Немного напоминает Екатеринодар, но меньше, хуже и грязнее. Впрочем, гостиница у меня была чистенькая. — Прейгер уверял, что в ней останавливается вся аристократия, — номер с балконом, с видом на собор, вообще довольно мило. Антикваров в городе нет, ковров тоже нигде не продается, музей закрыт, а в нем, говорят, есть хорошие образцы. Пообедал в гостинице, борщ, шашлык и сыр; выпил красного вина. Немного походил по городу. Купил музыкальный календарь, одеколон, пластырь. В 8 ½ за мною зашел Прейгер. Благородное собрание очень близко, на той же улице, пройти один квартал. Перед лекциею ко мне пришли два еврея, сотрудник «Бессараб<ской> Жизни» и редактор «Голоса Кишинева»[570]. Редактор почти приличен, а сотрудник очень грубый и сердитый, принялся очень нагло выговаривать мне, зачем я не был в их редакции. Потом в антракте явился еще еврей, начинающий поэт. Хочет издать свои стихи, и требует, чтобы я их просмотрел; привезет их в Петербург. Я предупредил, что очень занят и не сумею скоро просмотреть; но он возразил мне очень нагло: «Но ведь это — ваша обязанность». Замечательные нахалы! Кажется, исключительная особенность Кишинева. Выехал из Кишинева утром. Прейгер провожал, поднес коробку конфет. Целую крепко. Твой Малим. 51 22 февр<аля 1914 г.> Херсон.
Миленькая Малимочка, Вчера в вагоне продолжал рассказ, сегодня утром, подъезжая к Херсону, кончил. Завтра постараюсь его послать, хотя половину. — Херсон — городок чистенький. Гостиницы неважные. На улицах попрошайки. Тепло, но зелени еще нет. — В гостинице встретил Гр. Сп. Петрова, который вчера здесь читал лекцию[571]. Он посидел у меня в номере, потом мы с ним прошли по городу. Он тоже советует освободиться от всяких импресариев. Между прочим, на будущий год предлагает пользоваться услугами его секретаря за маленькое вознаграждение с города (у Гр. П<етрова> два секретаря: один, передовой, получает 1000 р. в месяц, другой — 300 р.; проезд и содержание входит в эту сумму). — Зашел на почту, потом в магазин Шаха. Пока я там выбирал открытки, всё приходили за билетами, больше барышни и дамы (при мне было человек 6)[572]; там же, в магазине, купил книгу «В спорах о театре»[573]. Ехал великолепно. Хотя поезда были не плацкартные, но всю дорогу я ехал один в купе, так что и читал и писал без помехи; спал также беспрепятственно. — Гвоздику мне продали из Бордигеры, два цветка по 15 к. — Пока больше ничего. — Целую крепко. Твой Малим. 52 6 марта <1914 г.> Вагон.
[574] Миленькая Малимочка, Приехал я в Вологду весьма благополучно, остановился в очень симпатичной гостинице «Золотой якорь». Была уже ночь, я залег спать. Днем вчера ходил по городу, был в музее Общества изучения Севера (крохотный и неинтересный), в домике Петра Великого (ничего интересного, кроме била 1706 года) и наконец в земском кустарном складе. Купил кружева вологодские, тотемскую сарпинку. До антиквара не успел добраться, но по случаю в земском же складе у кассирши купил платок. Обедал в своей гостинице. В это время ко мне пришел местный поэт, ученик фельдшерской школы. Печатает стихи в вологодской газетке «Эхо». Стихи так себе, но сам очень симпатичный мальчик[575]. Поговорили с час. Потом на лекцию[576]. Устроитель, Полянский, толковый человек. Выхлопотал у директоров разрешение для учащихся, — сначала их не хотели пускать. Потому набилось много учащейся молодежи. Встречали и провожали очень приветливо. Вообще было приятно. Зал хороший, читать удобно. На мою долю очистилось 114 р. Потом с Полянским посидели в гостинице «Эрмитаж», где есть музыка. Полянский просил на будущий год опять приехать с другою лекциею, но иметь дело непосредственно с ним. Моя лекция здесь публике понравилась, ее находят содержательною очень, хотя и трудною. Вообще лекции здесь прививаются в этом году. Был Родичев[577], но не понравился. — Ночью же отправился на вокзал. В З ч. ночи выехал. Устроился удобно, еду один. Написал несколько «дневничков», один из них посылаю. Пусть перепишет. — Твою телеграмму получил вчера во время лекции. — Всё. — Боюсь, что Ты опять не бережешься и простужаешься. Пожалуйста, берегись. Крепко целую. Твой Малим. вернуться Лекция Сологуба «Искусство наших дней» состоялась 7 февраля 1914 г. в Пушкинском народном доме (устроена Самарским обществом народных университетов). Было заранее объявлено, что «тезисы лекции Федор Сологуб будет иллюстрировать чтением <…> своих стихотворений: „Гимны родине“, „Люби меня, холодная луна“, „Мечтатель, странный миру“, „Не кончен путь далекий“, „Живи и верь обманам“, „И я возник из бездны дикой“ и др.» (Волжский край (Самара). 1914. № 6. 7 февраля). Как сообщалось в газетном репортаже «На лекции Ф. Сологуба», «все билеты были распроданы за несколько дней. Более половины собравшейся публики в помещение попасть не могли. В самом помещении сцена, проходы между стульями, оркестр — все было переполнено слушателями. <…> Несмотря на плохие акустические условия зала, слабый голос оратора, его слова до самого конца доклада воспринимались с напряженным вниманием. Многие из учащейся молодежи записывали содержание лекции» (Там же. № 7. 8 февраля). вернуться Ср. газетный репортаж о лекции: «Зал набит публикой. <…> Главным образом пришли посмотреть „живого Сологуба“. <…> Тихим голосом, растягивая слова, начинает он читать. Невольно вспоминается, что где-то уже давно мы слышали такое чтение. Это было в те далекие годы, когда, очень похожий на писателя, учитель рассказывал нам урок по истории или географии с гимназической кафедры. Те же манеры, то же выражение лица. Типичный учитель, с застывшей маской вместо лица… Но вот он начинает читать стихи, и сразу чувствуется нечто другое. Крепнет голос, в глазах мелькают искорки… Перед нами поэт „милостью Божией“, и уже не маска на лице его, а живет и дышит живая мысль, живое чувство…» При этом репортер отметил, что содержание лекции Сологуба «было непонятно и чуждо многим» (С. На лекции Ф. Сологуба: (Впечатления) // Голос Самары. 1914. № 33. 9 февраля). вернуться Владимир Максимович Фриче (1870–1929) — критик-марксист, литературовед и искусствовед, один из создателей социологического метода. вернуться Лекция Сологуба в Казани была прочитана 9 февраля. По дороге в Казань, как явствует из открыток Сологуба, отправленных жене 9 февраля, он работал над переводом «Пентезилеи» Г. фон Клейста. После Казани Сологуб выступил с той же лекцией в Нижнем Новгороде (11 февраля в зале Общедоступного клуба). вернуться «Дневники писателей» — ежемесячный журнал, начатый изданием с марта 1914 г. под редакцией и на средства Ф. Сологуба; всего вышло три номера. вернуться В очередном выпуске «Литературно-художественных альманахов издательства „Шиповник“» (Кн. 23. СПб., 1914; вышел в свет в мае 1914 г.) Сологуб не участвовал, в последующих книгах (24-й и 25-й), изданных в 1916 г., — также. вернуться 12 февраля 1914 г. Ан. Чеботаревская писала Конст. Эрбергу: «Завтра, 13-го, Ф<едор> К<узьмич> возвращается из поездки» (ИРЛИ. Ф. 474. № 281). вернуться Отправлено из Бирвулы (Херсонская губ.) 22 февраля. вернуться Сологуб выехал из Петербурга в Кишинев 18 февраля, прибыл туда утром 20 февраля. С лекцией «Искусство наших дней» он выступил 20 февраля в зале Благородного собрания. В архиве Сологуба сохранилась афиша, оповещавшая об этом выступлении (ИРЛИ. Ф. 562. Оп. 6. № 57). вернуться Кишиневский обозреватель (впоследствии — известный литературовед), отметивший, что символизм теоретически обоснован лучше и глубже Андреем Белым и Вяч. Ивановым, чем Сологубом, тем не менее указал на «громадное агитационное значение лекции Ф. Сологуба»: «Точная, ясная, внушительная, она заставляет серьезно задуматься над вопросами искусства. Такие лекции могут служить толчком к эстетическому перевоспитанию широких масс. Право же, пора вылезать из берлоги натуралистической эстетики» (Медведев <П.Н.> На лекции Ф. Сологуба // Бессарабская жизнь (Кишинев). 1914. № 46. 23 февраля). Лекция вызвала в печати также ироническую реакцию (см. Кий. На лекции Сологуба: (Шарж) // Голос Кишинева. 1914 № 52. 22 февраля). вернуться Устроитель лекции Сологуба в Кишиневе. вернуться См. коммент. 4 к п. 38 (в файле — комментарий № 499 — прим. верст.). Г. С. Петров выступил с лекцией «Красота спасает мир (Искусство и жизнь)» 21 февраля в Херсонском городском собрании. вернуться Билеты на лекцию Ф. Сологуба «Искусство наших дней», состоявшуюся 22 февраля в Херсонском городском собрании, продавались в книжном магазине М. О. Шаха. В открытке, отправленной из Николаева 23 февраля, Сологуб сообщал жене: «В Херсоне лекция прошла хорошо, людишек было порядочно, но больше дешевая публика. <…> Учащихся не пустили, т<ак> ч<то> публика была больше взрослая». вернуться В спорах о театре: Сб. статей Ю. Айхенвальда, Сергея Глаголя, В. И. Немировича-Данченко, Ф. Комиссаржевского, В. Сахновского, М. Бонч-Томашевского, А. И. Южина (кн. Сумбатова), Д. Овсянико-Куликовского. М.: Книгоизд-во писателей, 1914. вернуться Отправлено со станции Свеча 6 марта 1914 г. вернуться Имеется в виду известный впоследствии поэт Алексей Алексеевич Ганин (1893–1925); в 1914 г. он окончил Вологодское медицинское училище. См.: «О, Русь, взмахни крылами…»: Поэты есенинского круга. М., 1986. С. 239–240; Бениславская Г. А. Воспоминания о Есенине // С. А. Есенин. Материалы к биографии. М., 1992. С. 47. Ганин печатал стихи в вологодской газете «Эхо» с 1913 г. (см., например: Эхо. 1914. № 89. 1 января; № 92. 8 января; № 97. 19 января; № 114. 2 марта, и т. д.). вернуться Лекцию «Искусство наших дней» Сологуб прочитал в Вологде 5 марта в зале Страхового общества (см.: Эхо. 1914. № 114.2 марта. С. 3). вернуться Федор Измайлович Родичев (1853 или 1856–1932) — член Гос. Думы 1–4-го созывов, один из лидеров партии кадетов, член ее ЦК. |
