Фотокопировальная установка фирмы «Джи-си-эй» произвела в СССР такое впечатление, что Советы потребовали второй экземпляр. Пришлось вторично обращаться к той же фирме, однако той вздумалось задавать нескромные вопросы. Что случилось с первой установкой? Почему Вираг не запросил обычной помощи завода-изготовителя в ее наладке? Вираг ответил, что завод еще не пущен. В таком случае, зачем ему вторая точно такая же установка? Не удовлетворившись его разъяснениями, «Джи-си-эй» в начале 1977 года сообщила о возникших у нее подозрениях Министерству торговли. Начатое расследование быстро навело на след Кельмера.
Правда, Советы не были особенно обескуражены тем, что канадский канал оказался перекрыт. Они просто организовали другую цепочку — через Брухгаузена и Малюту. Несомненно, нашлись у них и иные запасные варианты. Масштаб ущерба, понесенного при этом Соединенными Штатами, можно охарактеризовать следующей цитатой из аналитического отчета, выполненного ЦРУ и представленного постоянной контрольной комиссии Сената:
«Западное оборудование и технология сыграли очень важную, если не решающую роль в прогрессе советской микроэлектронной промышленности. Иными словами, этот прогресс можно рассматривать как результат более чем десятилетней успешной деятельности по приобретению в странах Запада сотен единиц оборудования, общей стоимостью в несколько сот миллионов долларов, для оснащения советских заводов, ориентированных на военные нужды. Приобретение оборудования осуществлялось незаконными методами, в том числе тайно.
Указанная деятельность позволяла Советам систематически развивать производство микроэлектронной техники, которая представляет собой необходимую основу для удержания всей советской военной техники на передовом уровне в течение ближайших десятилетий. Приобретенное оборудование и технологические секреты в общей сложности достаточны для того, чтобы полностью покрыть советские потребности в высококачественной микроэлектронике военного назначения и на 50 процентов в микроэлектронике вообще».
Соединенные Штаты далеко опередили весь остальной мир и в искусстве разработки программ для компьютерной техники (по мнению ряда экспертов, даже Япония отстает от них в этой области на несколько лет). Между тем дальнейшее развитие компьютеров в значительной мере зависит именно от эффективных методов программирования. Ликвидация отставания СССР и в этой области также стала неотложной заботой КГБ.
Компания «Софтвэр» в Рестоне (штат Вирджиния) разработала систему программирования «АДАБЕЙС», содержащую двести тысяч детальных приемов для программистов. По утверждению президента компании Джона Магайра, «АДАБЕЙС» повышает эффективность компьютерных систем хранения и выдачи информации чуть ли не вдесятеро. «АДАБЕЙС» может быть приобретена у компании за 160 тысяч долларов.
Однако покупатель, выложив эту сумму, получает только возможность освоить и с выгодой для себя использовать «АДАБЕЙС», но не в состоянии воспроизвести исходные принципы кодирования и машинной логики, положенные в основу этой системы. Таким образом, она, подобно ряду других систем программирования, не поддается раскрытию на основании приемов ее использования. Магайр для наглядности сравнил ее с «кока-колой»: никто из тех, кто ежедневно пьет этот популярнейший напиток, тем не менее не в состоянии расшифровать его формулу, которая составляет секрет фирмы, и, следовательно, не может сам начать производить кока-колу. С другой стороны, владелец формулы может при необходимости изготавливать этот напиток в любых количествах.
Советы понимали, что, только овладев этим ключом к «АДАБЕЙСУ», они одним махом обеспечат своей компьютерной промышленности первенство на многие годы. В 1979 году Марк Дегейтер, бельгиец, специализировавшийся на промышленном шпионаже, пытался обхаживать Джеймса Эддиса, одного из директоров «Софтвэра», наряду с Магайром имевшего доступ к хитроумной засекреченной основе «АДАБЕЙСА». Эдцису была предложена взятка в размере 150 тысяч долларов. Узнав об этом, ФБР попросило Магайра лично продолжить контакты с Дегейтером, чтобы не спугнуть того прежде времени.
Переговоры, действительно, затянулись, и через несколько месяцев Дегейтер, видимо, решил, что настала пора действовать «с обезоруживающей прямотой». Он заявил, что Советы уполномочили его приобрести множество единиц современного оборудования, вернее, заполучить их у Соединенных Штатов любыми средствами. Среди объектов, значащихся в его перечне, вот уже три года фигурирует ключ к «АДАБЕЙСУ», но только сейчас его хозяева сообщили ему, что нужда в этом ключе сделалась совершенно неотложной.
Дегейтер настойчиво пытался уговорить Магайра совершить поездку в Брюссель, там поделиться с ним принципами кодирования и там же получить соответствующее вознаграждение. Магайр, напротив, настаивал, чтобы сделка состоялась в США, — поскольку в этом случае ФБР могло бы тут же арестовать Дегейтера. Ввиду упорства Магайра бельгиец повысил размер предлагаемого вознаграждения до двухсот тысяч долларов («плюс некоторая недвижимость в Калифорнии») и заявил, что не исключает возможности выплаты даже четырехсот пятидесяти тысяч. Однако переговоры пришлось прервать, так как Магайр наотрез отказался ехать в Европу.
Вскоре после этого Дегейтер установил контакт с Чарлзом Матени, владельцем компьютерной фирмы в том же здании, где размещалась компания «Софтвэр», и попросил его помочь в приобретении заветного кода. Тот уведомил об этой просьбе ФБР, и сотрудники последнего под видом лиц, готовых совершить такую сделку, взяли на себя дальнейшие переговоры с Дегейтером. Советам так хотелось получить код, что Дегейтер в конце концов согласился приобрести его за наличный расчет на территории Соединенных Штатов.
В Нью-Йорке, в аэропорту Кеннеди, сотрудник ФБР вручил ему некое подобие этого кода и получил сумку с полумиллионом долларов. Тут же на Дегейтера были надеты наручники. Его доставили в тюрьму в Вирджинии, где в ходе допросов он признал себя виновным в нарушении экспортных законов и попытке вручить взятку.
Но Советы на этом не успокоились.
На двух промышленных выставках, проходивших летом 1981 года под Вашингтоном, офицер КГБ Георгий Веремей увивался у стендов компании «Софтвэр», усиленно расспрашивая ее сотрудников о системе «АДАБЕЙС», о логических и математических принципах ее построения. 25 сентября того же года Веремей неожиданно явился в управление «Софтвэра» в Рестоне. Представившись как работник советского посольства в Вашингтоне, он без обиняков заявил ответственному сотруднику компании Санди Льюису, что хотел бы получить перечень всей продукции, выпускаемой «Софтвэром», и документацию, имеющую отношение к этой продукции. Его спросили, с какой целью он запрашивает эти документы. Веремей сказал, что он «просто так интересуется» данной тематикой. На вопрос, каковы его функции в посольстве, он тоже не дал вразумительного ответа. Льюис вручил ему перечень изделий, — из тех, что рассылались всем клиентам компании, и бланк заказа, после чего Веремей удалился.
Через неделю он снова навестил «Софтвэр» и, ожидая Льюиса, ушедшего на ленч, расхаживал по помещениям, хотя клерк попросил его подождать, сидя в приемной. Вернулся Льюис, и Веремей предъявил ему заказ на всю документацию, прилагаемую компанией к своей продукции, — видимо, не вполне представляя себе, насколько велик объем этой документации. Как пояснил Магайр, «речь шла, собственно, об инструкциях по эксплуатации различного оборудования, производимого нами. Такие инструкции получают клиенты, приобретающие или собирающиеся приобрести оборудование. Но, конечно, они могут интересовать и тех, кто собирается разрабатывать свои собственные устройства подобного назначения, пользуясь нашими техническими решениями».
Магайр предупредил Льюиса и других сотрудников, что компания «Софтвэр» не должна иметь никаких дел с Советами и не собирается им ничего передавать или продавать. Поэтому Льюис просто-напросто выпроводил Веремея, заявив, что, пока тот не представит лицензию на экспорт интересующего его оборудования, выданную правительством Соединенных Штатов, никакой документации он не получит.
