В результате число таких досье, постоянно пополняемых ФБР, сократилось с 21 тысячи в 1973 году до неполной сотни (!) в 1982-м.

Для восстановления дееспособности ЦРУ и ФБР Соединенные Штаты должны принять на себя общенациональное обязательство содержать мощную разведку и эффективные службы безопасности как обязательное звено обороны государства. Сейчас годовой бюджет службы тайных операций ЦРУ вместе с контрразведкой, входящей в состав ФБР, уступает затратам на приобретение и содержание всего лишь двух эскадрилий современных самолетов-истребителей.

Кроме того, Соединенным Штатам предстоит принять меры к разоблачению той «двойной бухгалтерии», двойной морали, во внедрении которых Советский Союз ухитрился так преуспеть во всем мире. В соответствии с этой двойной бухгалтерией считается, что Советы вправе красть, лгать, жульничать, заниматься подрывной деятельностью, вмешиваться во внутренние дела других стран, раздувать пламя терроризма, начинать и поддерживать войны в любой точке земного шара. Все эти акции, по советскому определению, способствуют делу мира». В то же время протесты против несоблюдения Советами Хельсинкского соглашения, против содержания в психушках и принудительного «лечения» действительных защитников мира и инакомыслящих, против тех или иных западных точек зрения квалифицируются как провокация и «недопустимое вмешательство во внутренние дела советского государства». Подобные действия, по советскому определению, подрывают разрядку и мир и толкают человечество к ядерной воине.

Но население земного шара вовсе не обязано слепо подчиняться советским правилам и определениям. Советский Союз неоднократно объявлял, что в отношениях со свободным миром он придерживается принципа упорной и бескомпромиссной борьбы на всех фронтах — экономическом, политическом и идеологическом. Но раз это так, Запад вправе превратить территорию самого Советского Союза в поле битвы битвы идей.

Запад должен наводнить эту страну произведениями вы дающихся русских писателей, которые правдиво свидетельствуют о советских реалиях и подчеркивают неугасимое стремление народа к воскрешению величия русской культуры. Запад должен обеспечить круглосуточное радиовещание на Советский Союз. Книги и статьи, обращающиеся в самиздате, воззвания к народу, исходящие от писателей и философов, должны с помощью Запада стать достоянием всего подсоветского населения. Их авторы уже не будут чувствовать себя духовно изолированными, одинокими и бессильными перед всеподавляющим могуществом государства.

Советская олигархия ничего так не боится, как подрывающего ее господство идей правды и свободы, особенно когда эти идеи провозглашают сами же граждане СССР. Вот почему крупнейшие русские писатели оказались, подобно прокаженным, изгнаны из страны, вот почему их произведения запрещены на территории Советского Союза: советские власти смотрят на них как на бацилл, разносящих смертельную болезнь.

До тех пор, пока СССР пытается атаковать свободные страны, Запад должен искать тайного союза со всеми советскими гражданами, кто готов пойти на такое сотрудничество. По свидетельству Левченко, никогда еще среди подсоветского населения, — даже в учреждениях разведки, в системе министерства иностранных дел, в самой партийной иерархии, — не было так распространено желание вступить в сотрудничество с Западом. Он приводит ряд красноречивых примеров, подтверждающих его мнение и заимствованных из секретной информации, имеющейся в распоряжении КГБ.

В середине 70-х годов пребывавший в Алжире полковник Анатолий Николаевич Филатов, видный сотрудник Главного разведывательного управления, вступил в контакт с ЦРУ и предложил Соединенным Штатам свое сотрудничество. Как профессиональный работник разведки, он прекрасно сознавал, на какой риск идет. Но в то же время он знал, как эффективнее всего можно навредить «родной и любимой» партии.

В результате четырнадцатимесячного сотрудничества с ЦРУ полковник Филатов передал американцам огромное количество советских секретов, относящихся к областям разведки и военной техники. В частности, он детально ознакомил ЦРУ с таким важным вопросом, как участие Советов в организации террористической деятельности и партизанских действий во многих районах мира.

После перевода на работу в Москву Филатов продолжал передавать ЦРУ секретные оперативные документы. Он продержался почти год, пока ищейки из КГБ не прихватили его в тот самый момент, когда он загружал тайник. Местонахождение тайника было обнаружено ими в результате слежки за одним из агентов, державшим связь с Филатовым. Следствие по делу Филатова шло несколько месяцев, после чего военный трибунал вынес ему смертный приговор.

В другом случае главным действующим лицом был Александр Дмитриевич Огородник, служащий министерства иностранных дел, превратившийся из коммуниста-идеалиста, каким он был в ранней молодости, в ярого противника коммунизма. Огородник работал в советском посольстве в Боготе, столице Колумбии. Сотрудничать с ЦРУ он начал в 1974 году. В дальнейшем, работая в Москве, он смог устроиться в то управление министерства иностранных дел, которое занимается вопросами мировой политической конъюнктуры. Это управление является одним из немногих, получающих конфиденциальную информацию от КГБ, и располагает также собственными источниками секретных сведении международного значения.

Каждый советский посол за рубежом обязан ежегодно составлять обстоятельный отчет, включающий анализ политической ситуации в стране пребывания, тенденций развития, отношения к СССР и так далее. Резидентура КГБ в соответствующей стране вносит немалый вклад в такие отчеты, поставляя многие сведения и обеспечивая их оценку. Для добывания этой информации привлекается агентурная сеть. При нормальных личных взаимоотношениях между послом и резидентом в распоряжение посла предоставляется практически любая информация, которой располагает резидентура.

Проницательный аналитик, читая такие годовые отчеты, имеет возможность взглянуть на мировые дела глазами кремлевского руководства, оценить точки опоры и, напротив, источники беспокойства Советов, а также проникнуть в советские намерения и козни применительно к каждой стране.

В ряде случаев удается также установить характер и масштабы действий КГБ в конкретных странах.

На протяжении двадцати месяцев Огородник передавал ЦРУ микрофильмы сотен секретных советских документов, в том числе и посольских отчетов. Сводки, составляемые ЦРУ на их основе, поступали в Белый Дом, Совет национальной безопасности и Госдепартамент.

В первой половине 1977 года КГБ убедился, что каким-то образом происходит утечка политических секретов. Определив, какого рода секретная информация явно советского происхождения обсуждается в Вашингтоне, КГБ заподозрил, что в утечке ее повинно то управление МИДа СССР, где работал Огородник. Слежка за персоналом управления на первых порах ничего не дала. Строгий контроль, установленный здесь, исключал возможность выноса документов. Инвентаризация последних показала, что все они на месте.

Оставалось предположить, что кто-то из сотрудников переснимает документы, оставаясь в помещении вечерами или дежуря в выходные дни. КГБ скрытно установил в комнатах управления замаскированные телевизионные камеры, и как-то субботним вечером в поле зрения одной из них попал Огородник, занятый пересъемкой документов с помощью миниатюрного фотоаппарата американского производства.

Будучи арестован, Огородник немедленно капитулировал. Он объявил следователям: «Я придерживаюсь убеждений, противоположным вашим. Когда я начинал это дело, я отлично сознавал, на что иду, и знал, чем мне придется поплатиться, если вы меня поймаете. Я готов оплатить счет, который мне будет предъявлен. Против вас лично я ничего не имею: понимаю, что вы должны делать свое дело. Не вижу смысла мешать вашей работе и полностью готов сотрудничать с вами. Если хотите, я могу даже письменно изложить все, что произошло — начиная с того дня, когда я впервые встретился с ЦРУ. А потом вы сможете задавать мне сколько угодно дополнительных вопросов».