Общая ширина фронта армии — 30 км, плотность в среднем на одну сд — 16–20 км.
К этому времени численный состав дивизий был в среднем от 6 тыс. до 7 тыс. чел[овек].
9А в составе 341, 106, 216, 349, 335, 51, 333 сд, 78 сбр, 121, 15 тбр, 4 гв. тап, 437, 229 тап, 186 и 685 лап с двумя батальонами ПТР имела задачу оборонять рубеж Ново-Бахметьево, Громовая Балка, Ново-Яковлевка, Кантемировка, Красноармейск, Глубокая Макатыха, Щурово, Брусовка, прочно прикрывая район Барвенково и направления на Изюм и Красный Лиман со стороны Славянска. Одну сд и две тбр иметь в арм[ейском] резерва в районе Барвенково. В дальнейшем вывести дополнительно в арм[ейский] резерв в район Ивановский еще одну сд.
Общая ширина фронта армии — 90 км, плотность в среднем на одну сд — 15–18 км.
К этому времени численный состав дивизий был в среднем от 5 тыс. до 6 тыс. чел[овек].
Резервы фронта:
5 кк с 12 тбр — в районе Бражовка, Курулька, Голая Долина; 255 сд и 2 тбр — Ворошиловград; 347 сд и 4 гв. тбр — Ровеньки.
От всех командармов и командиров сд требовалось создать прочную оборону, развитую в глубину, с продуманной системой огня ПТО, с максимальным развитием оборонительных сооружений, противотанковых и противопехотных препятствий и широким приспособлением к обороне населенных пунктов.
К 17.4 в 9А 216 сд была выведена в арм[ейский] резерв в район восточнее Барвенково.
К этому времени распоряжением Ставки 15 гв. сд из состава 18А была отправлена в МВО для развертывания ее в корпус.
В результате этого в 18А на фронте 80 км оставалось только три сд и то неполного состава.
255 сд, выведенная в район Ворошиловград[а], еще не была доукомплектована и имела в своем составе 5424 чел[овека].
Требовалось немедленно усилить 18А, чтобы достигнуть прочного обеспечения ворошиловградского направления. С этой целью на усиление 18А была переброшена из 9А 216 сд…
Командующий фронтом
генерал-лейтенант МАЛИНОВСКИЙ
Начальник штаба Южфронта
генерал-лейтенант АНТОНОВ
Член Военного совета дивизионный
комиссар ЛАРИН
ЦАМО, ф. 251. оп. 646, д. 189, лл. 2–4, 23 (подлинник).
Публикуется по ВИЖ № 2 — 1990 г.
Директивное письмо И. В. Сталина Военному совету Юго-Западного фронта с оценкой командования фронта по результатам Харьковской операции и о дальнейших задачах войск фронта
26 июня 1942 г.
Мы здесь, в Москве, члены Комитета Обороны и люди из Генштаба, решили снять с поста начальника штаба Юго-Западного фронта тов. Баграмяна. Тов. Баграмян не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба, призванный укреплять связь и руководство армиями, но не удовлетворяет Ставку даже и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте. Более того, т. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте. В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт благодаря своему легкомыслию не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий.
Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. После всего случившегося тов. Баграмян мог бы при желании извлечь урок и научиться чему-либо. К сожалению, этого пока не видно. Теперь, как и до катастрофы, связь штаба с армиями остается неудовлетворительной, информация недоброкачественная, приказы даются армиям с запозданием, отвод частей происходит также с опозданием, в результате чего наши полки и дивизии попадают в окружение теперь так же, как и две недели тому назад.
Я считаю, что с этим надо покончить. Правда, Вы очень сочувствуете и высоко цените т. Баграмяна. Я думаю, однако, что Вы здесь ошибаетесь, как и во многом другом.
Направляем к Вам временно в качестве начальника штаба заместителя начальника Генштаба тов. Бодина, который знает Ваш фронт и может оказать большую услугу.
Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии. Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны в качестве начальника штаба армии, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше.
Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и прежде всего тов. Тимошенко и тов. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе — с потерей 18–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то я боюсь, что с Вами поступили бы очень круто. Поэтому Вы должны учесть допущенные Вами ошибки и принять все меры к тому, чтобы впредь они не имели места.
Главная задача фронта на сегодняшний день состоит в том, чтобы прочно удерживать в своих руках восточный берег р. Оскол и северный берег р. [Северский] Донец, удерживать во что бы то ни стало, чего бы это ни стоило. За целость и сохранность всех наших позиций на восточном берегу Оскола, на северном берегу [Северского] Донца и на других участках фронта будете отвечать все вы, члены Военного совета, своей головой.
Мы решили оказать Вам помощь и дать Вам шесть истребительных бригад (без дивизионных управлений), один танковый корпус, два полка PC, несколько полков противотанковой артиллерии, 800 противотанковых ружей.
Стрелковых дивизий не можем дать, так как нет у нас готовых к бою.
Желаю Вам успеха.
И. СТАЛИН
ЦАМО, ф. 3, оп. 11556, д. 8, л. 212–214 (копия).
Публикуется по ВИЖ № 2 — 1990 г.
Приказ о персональном учете безвозвратных потерь на фронтах
№ 0270
12 апреля 1942 г.
Большое количество писем в ЦК ВКП(б) и в Наркомат обороны от граждан, справляющихся о судьбе своих близких родственников на фронтах, свидетельствует, что учет личного состава, в особенности учет потерь, ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно.
Многие войсковые части не посылают родственникам погибших установленных извещений, а штабы соединений не высылают своевременно в Центр именных списков погибших.
Это обстоятельство вызывает со стороны населения справедливые нарекания на неполучение исчерпывающих ответов на запросы. По этой же причине затягивается и назначение пенсий семьям погибших.
В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых. Данные персонального учета пропавших без вести и попавших в плен еще более далеки от истины.
Все это говорит за то, что со стороны штабов армий и фронтов не установлено должного контроля за учетом и представлением указанных сведений.
В целях упорядочения персонального учета безвозвратных потерь на фронтах, во исполнение п. 5 постановления Государственного Комитета Обороны от 11 марта 1942 года № 1424с —
Приказываю:
1. Командирам полков и других отдельных частей в 15-дневный срок выслать извещения родственникам и в районные военные комиссариаты о всех убитых и умерших, о которых извещения до сих пор не посланы.
В дальнейшем посылать: извещения об убитых и умерших — как только отдан приказ об исключении из списков части, а о без вести пропавших и попавших в плен — по истечение одного месяца со дня исключения из списков части.
2. Штабам армий в 15-дневный срок собрать от штабов соединений и отдельных частей армейского подчинения именные списки на всех убитых, умерших, пропавших без вести и попавших в плен, на которых списки до сих пор в Центр не представлены, и выслать их с нарочным в Центральное бюро учета потерь на фронтах Главупраформа (Москва, ул. Фрунзе, 19).
3. Штабам армий строго следить за своевременностью представления штабами соединений именных списков безвозвратных потерь в Центральное бюро, а Военным советам армий ежемесячно 25 числа доносить о результатах проверки в Главное управление формирования и укомплектования войск по телеграфу.
