…Лесок возле Терновой и Варваровки, где на днях в неясной обстановке одно немецкое пехотное соединение было атаковано танками и окружено[260], стал одним из главных направлений удара.

^{Советский бронепоезд, уничтоженный в районе Купянска.}

Только 20 мая одной группой было сделано вылетов с ранней утренней поры и до заката — 12, с использованием 46 Ю-88. 21 мая в 13 вылетах участвовало даже 63 Ю-88! В целом эскадра в течение двух дней использовала 294 Ю-88[261].

Два письма попавшего в окружение солдата показывают, насколько лучше можно удерживать позиции при уверенности, что немецкие бомбардировщики будут оказывать помощь:

„Товарищам из 9-й эскадрильи…

Благодаря одному вашему товарищу возле Терновой был сброшен котелок с куревом и маленьким приветом от вас. Это дало мне повод написать вам и поблагодарить за мужественную и смелую поддержку. Как обстояли у нас дела, вы, вероятно, уже знаете. Русские хотели нас раздавить, однако сделать этого им не удалось. Ваши бомбы в конце концов сломили его. Отчасти эти бомбы падали впритык к нашим норам, сотрясая землю. Вы придавали нам мужество, и мы гордимся вами, так как здесь проявлено настоящее братство по оружию. Мы удивлялись тому, какими неутомимыми вы были. Мы рады, что нам удалось выбраться из этого дьявольского котла, когда силы наши были уже на исходе. За 10 дней мы почти не получали еды и имеем теперь немного покоя, чтобы получить крайне необходимый отдых. Еще раз благодарим вас всех за очень важную для нас поддержку и желаем 9-й эскадрилье успехов и в будущем. Ни пуха ни пера!“

„Дорогой товарищ!

Твоя бомба в виде очень приятного сюрприза найдена обер-ефрейтором моего взвода. Я лично высказываю тебе мое личное спасибо… Как ты уже знаешь, мы были 10 дней заблокированы и вынуждены были обороняться против сильно превосходящего нас противника (30 000 человек). Нас было 1000 человек, без тяжелого оружия. Русские атаковали нас внезапно и к тому же с огромной массой танков. Кроме того, наши позиции накрывал ужасный огонь всех видов оружия. К этому следует добавить то, что у нас было мало боеприпасов и почти 10 дней не поступало никакого довольствия. Итак, дорогой товарищ, ты можешь представить, в каком положении мы находились. Мы оборонялись, как могли, и через 10 дней были освобождены.

Теперь — к тебе, дорогой товарищ! Немецкие летчики и немецкие танкисты поддерживали нас при нашем освобождении. То, что вы совершили, я не могу даже выразить на этом листке бумаги. Я выражаю вам мое наивысшее признание и могу заверить, что вы в почете у всех наших солдат. В 150 метрах от нас приготовились к атаке приблизительно 1500 русских. И они непременно прорвались бы, если бы в последнюю минуту вы не продолжили бомбить. У вас действительно хорошее чутье, так как все бомбовое благословение падало рядом, в лес, и не задевало нас. Кроме того, вашими громовыми налетами было разгромлено несколько больших районов сосредоточения неприятеля… Результаты от попаданий бомб были просто ужасны, и охота к наступлению у русских пропала…

Вы отлично выполнили свою работу, работу которую ни один специалист не смог бы сделать лучше. Вы укладывали бомбы в 50 метрах перед нашим носом, и они здесь были уместны. Мы, разумеется, думали, что теперь настал наш последний час, но бомбовые удары достигали точно своих целей…

В общем, вы свое дело выполнили отлично, и все пережитое навсегда останется в наших сердцах. Я еще раз говорю, что мы обязаны вам нашими жизнями, все вы были к этому причастны, и поэтому: „Да здравствуют наши летчики!“

Если ты, дорогой друг, имеешь время, то напиши мне еще раз. На будущее желаю тебе и всем товарищам всего доброго и благополучных полетов“»[262].

Статистика. После Харькова самолеты 51-й бомбардировочной эскадры вернулись к боевым действиям в Крыму, в районе Севастополя. Дополнения о деятельности этой и других эскадр в мае 1942 года (в основном на интересующем нас харьковском направлении) дают следующие статистические материалы:

ТАБЛИЦА ЛАРИНЦЕВА[263]

(потери немецкой авиации в период Харьковского сражения с 12 по 31 мая 1942 года)