Если бы они понимали, что насосы не работают, а высота уже такая, что надо срочно ставить малый газ и падать вниз, – могли бы избежать катастрофы. Неустойчивая работа двигателей на высоте 6500 должна же была насторожить опытнейшего бортинженера. Сразу малый газ, и вниз, – через полторы минуты были бы в безопасной зоне и спокойно вернулись бы во Внуково.

 Нет, их не насторожило. Как в свое время не насторожило командира сыктывкарского Ту-134 появление дыма в салоне – самолет продолжал набор высоты. Как в Иркутске не насторожил старого пилота пожар двигателя – самолет продолжал набор высоты…

 Но все же экипаж справился с ситуацией, а она была очень сложной. Ну, расшифруют, будет отчет.

 Если причина не в разгильдяйстве инженера, если сами себе не создали кучу трудностей, то награды они  заслужили.

 8.12. Среда. – 8.

 Летчик Леха выложил видео своего инструкторского полета на тренажере «Боинга»: показательный заход с двумя отказавшими двигателями. Ну, молодец, инструктор прирожденный. Но… с такой аппаратурой отчего бы и не зайти: там все подсказывает электроника. А у нас все расчеты ведутся в уме. И что будет делать пилот-оператор «Боинга», когда у него сдохнет компьютер? Он же вообще без понятия о расчетах в уме. И тут Закарджа Закарджиев даст ему сто очков вперед. И Алексей Кочемасов, я уверен, тоже еще не утратил привитой в советское время способности считать удаление и вертикальную. А вот в смене я уже крепко сомневаюсь.

  14.12. 

 С расследованием домодедовской катастрофы тянут. Прошло уже 10 дней. Речевой самописец не могли найти целую неделю. А теперь говорят, что «запись сильно зашумлена и требует восстановления».

 Видать, какие-то силы борются под коврами, тем более, это ж в Москве.

 Командир дал интервью «Коммерсанту». Общие фразы – но звучат так это, солидно, весомо. Кавказцы это умеют. Однако накосячил он сам в полете достаточно, для того чтобы стал виден его уровень как пилота и инструктора. Я об этом написал Сокерину, сбросившему мне это интервью.

 16.12. 

 Заканчиваю последнюю тетрадь. Набрал четыре листа, 160 000 знаков. Думаю, наберется еще лист-полтора. Одно да потому. Колю уже ввел, вот опишу его ПСП и проверку в Москве, и надо сворачивать. Уже вставил где-то мысль о написании книги про ездовых псов. Надо еще раз, в конце, напомнить, что эта мысль не дает мне покоя. Это будет логическое завершение дневников: дальше, мол, автор бросил эту писанину и взялся за книгу.

 Заканчивается годовой труд. Восемь частей летных дневников, которые и хвалили, и ругали, которые уже вовсю цитируют, – вошли в современную литературу об авиации. Подобного в мировой авиационной литературе нет. Я осознаю эту эксклюзивность как-то вскользь; это не главное. Главное: что я хотел в них  людям сказать?

 А хотел я сказать вот что. Гляньте и поразитесь: как мы готовили себе на смену летные кадры. Не полуфабрикат, не курсантов, – вторых пилотов и штурманов тяжелых лайнеров. Как мы, старые пилоты, их оценивали. О чем мы пеклись тогда, в безвременье.  И сравните с нынешним положением вещей и отношением общества, Государственной Думы, правительства и Президента России к положению дел в нынешней авиации, к летной работе и к безопасности полетов. К вашей безопасности, граждане России.

 17.12. 

 Всё: тетради кончились, набрал 170 000 знаков, больше повторяться нет смысла. Закончил фразой о том, что сажусь за книгу и назову ее «Раздумья ездового пса». Никакого послесловия: имеющий мозги вполне без него обойдется.   

 Свалил обязаловку. Писал я ее четырнадцать с половиной месяцев. Выкладывать эту часть не буду, дам пока Наде почитать, приму ее замечания, потом уж, не спеша, выложу в сеть  и выправлю абзацы.

 19.12. 

 Надя прочитала 8-ю часть, одобрила; я выложил ее на Либ ру и выправил абзацы на Прозе. Озаглавил: «Часть восьмая и последняя».

 Всё. Дневники обрели, наконец, свое место. Конец эпопее.

 20.12. 

 В бане встретил знакомого штурмана.   Он на пенсии. Последние месяцы летал в «Заполярье». Хозяева-москвичи скрылись, кинув летный состав; Андрей вот пытается отсудить 300 тысяч. Но у компании всё было арендованное, даже распродать нечего; шансы получить деньги малы. Андрей удручен, обозлен. Жена у него тоже не работает, живут на его пенсию, 22 тысячи. Ему 50 лет, английским не владеет, до последнего держался за Ту-154… закономерный итог. Он весь – в прошлом.

 А вот Максим Кушнер и Тарас Басанский вовремя переучились со штурманов на пилотов и летают на «Боингах». А Володя Черкасов в «Ютах» летает КВСом на «Тушке».

 Ну, тут создается какая-то новая компанийка «Континент», Андрей с товарищами пытаются устроиться туда. Мехов там варится, заберет их, если понадобятся. Но долго ли и она просуществует?

 Что говорить: кто вертелся, думал наперед, рисковал, – тот на коне. А Андрей в свое время очень много сил потратил только на то, чтобы перетащить семью из Канска в Красноярск. Видимо, уже устал от жизни, чтобы рисковать… а жить-то на что-то надо, а возраст подпирает. Таков удел пятидесятилетних, тех, кто отстал от поезда… имя им легион.

 Я тут все читаю флуд по домодедовской катастрофе. Попробовал смоделировать ее на симуляторе, установив нижний край облаков сто метров. Да чуть выше 6000 сдуру выключил было насосы подкачки, и двигатели тут же тупо заглохли. Ну, развернулся левым на север, настроил АРК на дальний Домодедова, интуитивно, держа скорость 400  при вертикальной 7-8, вышел на полосу с курсом 330, прошел чуть дальше, развернулся – и вот она, 137 правая… правда, чуть высоковато. Я не стал использовать интерцепторы, подвел на чистом крыле и силой присадил ее в начале полосы.  И это все – планируя без двигателей.  На полосу я с первого раза попал, что и требовалось. А уж затормозить, даже без реверса, со скорости 380 на полосе в 4 км можно; ну, выкатишься в сугробы за полосой – но на своих колесах!

 Экипаж проявил совершенную безграмотность и беспомощность и ничем не помогал командиру. Поэтому спасла их только хватка старого капитана: он таки умел считать в уме – и то едва справился, идя напролом с одной мыслью: скорее к земле! Спасибо, что его кое-как по обзорному локатору векторили и давали удаление для расчета вертикальной. Но накосячил он прилично, особенно с этими закрылками на 28. Не убил бы VIP-пассажира, да не умерла бы со страху бабка, – был бы герой. Хотя… командир в ответе за косяки членов экипажа.

 22.12. 

 Надо все время помнить: Вася, твои опусы уже вошли в историю авиационной литературы и останутся там навечно. Но не обольщайся их эксклюзивностью или там известностью, а думай, когда их пишешь, о том, как воспримет тебя следующее поколение, внуки нынешних читателей. Им не будут нужны ни твои личные воспоминания, ни твоя мораль, ни твои эмоции; их заинтересуют лишь твои рассказы о полетах или твой художественный вымысел – о полетах же. Работай, поддерживай в людях интерес к авиации. Вот и все. 

 23.12.   

 Итоги года подбить, что ли. Чисто авиационно-литературные.

 Началось с валоризации пенсий: значительная добавка; появилась какая-то уверенность в завтрашнем дне, стало возможно жить, особо не ужимаясь.

 Увлекся чтением произведений моряка Федорова. 

 Пошла работа над изданием «Страха полета», и книга вышла в свет. 

 На сайтах Либ ру и Проза ру пошел вверх мой рейтинг. На Либ ру мои опусы заняли по рейтингу топ-500 первое место, и вообще, по посещаемости я там прочно удерживаюсь в первой пятерке авторов.