Такого же рода наблюдения убедили земных зоологов в том, что предупреждающие крики зеленых мартышек играют коммуникативную роль. Одинокая зеленая мартышка, которую почти час преследовал леопард, в течение всего этого сурового испытания молчала. Матери в стае зеленых мартышек, находясь вместе со своими детенышами, издавали предупреждающие крики чаще, чем в окружении неродственных мартышек. Изредка зеленые мартышки издавали «предостережение о леопарде» в моменты, когда никакого леопарда поблизости не было, но стая дралась с другой стаей, и преимущество было на стороне чужих. Ложный сигнал об опасности заставлял всех участников схватки искать убежища на ближайшем дереве и тем самым позволял обманом добиться «тайм-аута». Этот крик явно был намеренной коммуникацией, а не машинальным выражением страха при виде леопарда. Крик так же не представлял собой чисто рефлективного ворчания, издаваемого при залезании на дерево, поскольку издававшая этот крик мартышка могла как залезть на дерево, так и спрыгнуть с него или вообще не предпринимать никаких действий, в зависимости от обстоятельств.
Предположение о том, что этот крик имеет строго определенный внешний обозначаемый объект, особенно хорошо подтверждается на примере «предостережения об орле». Из разных видов крупных хищных птиц, с широким размахом крыльев, летящих высоко в небе, у зеленых мартышек обычно вызывают реакцию «предостережения об орле» боевой и хохлатый орлы, наиболее опасные для мартышек пернатые хищники. Такой реакции не вызывает, как правило, степной орел, и почти никогда — черногрудые орлы-змееяды и африканский белобокий гриф, которые не охотятся на зеленых мартышек. Если смотреть на них снизу, черногрудые орлы-змееяды и боевые орлы очень похожи: у обоих видов светлые «штанишки», полосатый хвост, черные голова и горло. Таким образом, зеленые мартышки могут считаться отличными орнитологами-наблюдателями. От этого зависит их жизнь!
Предупреждающие крики зеленых мартышек не являются непроизвольным выражением страха или намерения. Эти крики имеют внешний обозначаемый объект, который может определяться достаточно точно. В этой коммуникации сообщение направлено определенному адресату, при этом информация чаще всего передается честно, если подающая сигнал мартышка хорошо относится к своему слушателю, а врагам может быть направлено сообщение, противоречащее действительности.
Скептики оспаривают предложенную аналогию между звуками, издаваемыми животными, и человеческой речью также на основании того, что человек учится владеть речью, тогда как многие животные рождаются, обладая инстинктивной способностью издавать звуки, характерные для их вида. Тем не менее складывается впечатление, что детеныши зеленых мартышек учатся произносить звуки должным образом и правильно на них реагировать, совсем как человеческие младенцы. Хрюканье детеныша зеленой мартышки звучит не так, как у взрослого животного. Постепенно «произношение» совершенствуется, пока не становится практически таким, как у взрослых, когда мартышке примерно два года, а это чуть меньше половины от возраста наступления половой зрелости у зеленых мартышек. Точно так же у человеческих детей взрослое произношение вырабатывается к пяти годам; речь моих сыновей — а им почти четыре — иногда бывает трудно понять. Малыши зеленых мартышек учатся безошибочно реагировать на крики взрослых только в возрасте шести-семи месяцев. Более младший детеныш, услышав крик взрослой мартышки, предупреждающий о змее, может броситься в кусты, что является правильной реакцией на появление орла, но может оказаться смертельно опасным в случае со змеей. До двух лет детеныши не способны безошибочно издавать конкретный крик тревоги в соответствующей ситуации. До этого возраста детеныши мартышек могут кричать «Орел!» при появлении в небе не только боевого или хохлатого орла, но и любой другой птицы, и даже тогда, когда с дерева, кружась, падает лист. Детские психологи называют такое поведение человеческих детей «чрезмерным обобщением», — например, когда ребенок говорит «гав-гав» при виде не только собак, но также кошек и голубей.
Если крики мартышек действительно отчасти приобретаются путем научения, а не являются полностью инстинктивными, можно предположить, что у популяций зеленых мартышек в разных частях Африки выработались различные «диалекты», по тем же причинам, по которым это происходит у людей. То есть, значения и произношения «слов» со временем постепенно меняются, но эти изменения происходят на разных территориях независимым образом и передаются путем научения, в результате чего возникают сначала разные диалекты, а затем и разные языки. В отношении зеленых мартышек гипотезу о различии диалектов еще предстоит проверить, поскольку все подробные исследования их голосовой коммуникации, проведенные на данный момент, осуществлялись в одном и том же небольшом районе Кении. При этом у пернатых наблюдается заметное разделение на диалекты у тех видов птиц, у которых птенцы усваивают правильный в данной местности тип пения взрослых птиц, которых они слышат вокруг себя в детстве. У одного из видов птиц Северной Америки, белоголовой воробьиной овсянки, эти различия диалектов выражены настолько, что опытные наблюдатели за птицами поблизости от Сан-Франциско могут указать происхождение конкретной птахи с точностью до десяти миль.
До сих пор я применял в отношении голосовых сигналов зеленых мартышек не вполне точные для данного случая понятия «слово» и «язык». А теперь следует тщательнее сравнить голосовое общение людей и человекообразных приматов. В частности, зададим себе три вопроса. Являются ли на самом деле издаваемые зелеными мартышками звуки «словами»? Насколько велик «словарный запас» животных? Насколько голосовые сигналы животных обладают «грамматикой» и заслуживают называться «языками»?
Во-первых, что касается вопроса о словах, ясно по меньшей мере то, что каждый крик зеленой мартышки относится к четко очерченному классу внешних опасностей. Это не значит, конечно же, что у зеленых мартышек «предостережение о леопарде» относится к тем животным, которых обозначает слово «леопард» для профессиональных зоологов, а именно, представителей единого вида животных, определяемого как группа особей, потенциально скрещивающихся друг с другом. Нам уже известно, что зеленые мартышки издают тревожный сигнал о появлении леопарда при появлении не только леопардов, но и представителей двух других видов семейства кошачьих средней величины (каракала и сервала). Если «предостережение о леопарде» вообще является словом, то означает оно не «леопард», а скорее, «зверь из семейства кошачьих средней величины, который может напасть на нас, охотится на нас определенным образом и от которого лучше всего спасаться, вскарабкавшись на дерево». Однако многие слова человеческого языка также используются в значении обобщения. Например, большинство из нас, за исключением ихтиологов и страстных рыболовов, назовет обобщающим словом «рыба» всякое холоднокровное с плавниками и позвоночником, плавающее в воде и, возможно, пригодное в пищу.
В действительности, намного сложнее ответить на вопрос, является ли «предостережение о леопарде» просто словом («зверь из семейства кошачьих средней величины... и т. д.»), утверждением («вот идет зверь из семейства кошачьих средней величины»), восклицанием («берегись этого зверя из семейства кошачьих!») или побуждением («давай залезем на дерево или предпримем какие-либо иные подходящие действия, чтобы спастись от этого зверя из семейства кошачьих средней величины»). На настоящий момент неясно, которую из этих функций выполняет «предостережение о леопарде», и возможно ли, что оно несет в себе сочетание этих функций. Это напоминает мне о том, как, к моей радости, мой сын Макс, которому тогда был год, произнес «сок», и я с гордостью стал считать это сочетание звуков первым сказанным им словом. Для Макса, тем не менее слово «сок» не было просто верным с научной точки зрения обозначением внешнего объекта с определенными характеристиками, а являлось одновременно и предложением: «Дайте мне сока!». В более старшем возрасте Макс стал добавлять больше слогов, например, «Дай сок», то есть различать предложения и слова как таковые. Мы не располагаем никакими подтверждениями того, что зеленые мартышки достигли этого уровня.
