Взяв за тонкую ножку, Деми задумчиво покачала бокал, любуясь игрой света в алых отблесках вина.
- Гост, а за что пить будем?
- Как за что? За двое суток покоя, разумеется. - Улыбнулся лукаво Душелов.
- Покоя? - округлила глаза Деми. - Именно что покоя? И мы дверь закроем? И никого не пустим?
- Закроем, не пустим... но покоя не обещаю.
- Ну и не надо, - согласилась девушка, потянувшись и обняв вампира за шею. - Гост, - прошептала она тихо ему на ухо.
- Я. - Довольно отозвался вампир, чуть прикрыв глаза.
- Защитишь меня?
- Конечно. - Медленно кивнул Душелов, прижимая Деметру.
- От кошмаров! - засмеялась тихо девушка. - В твоих руках они не снятся. Проходят мимо... А мне после Плача душ это необходимо. А в обмен, в обмен...
- В обмеееееен?..
- Угу! В обмен, чтобы мне такое предложить?
- Что-нибудь... стоящее...
- Стоящее? Ууу... Надо подумать, хорошенько подумать...
Романтику момента неожиданно нарушил Харон, подлетевший и опрокинувший на парочку все оставшееся вино.
Тихо взвизгнув от холодка, прошедшего по телу, Деметра удивленно взглянула на ворона.
- Ты чего?!
А ворон хлопнул крыльями и, подняв бутылку, продолжил поливать возмущенных вампиров вином, пока не вылил все.
- Харон! - Рявкнул Гост.
- Отпад, - Деми отжала волосы от вина и тяжело вздохнула. - По-моему это указание на дверь. Я потопала отмокать в свою шикарную ванную...
- Это не на дверь указание... - Пробормотал Гост. - Он пытается что-то сказать... но почему-то не может.
- Прости, - вздохнула Деметра. - Ты знаешь, что твоего ворона я понимаю два раза из десяти...
- Я понимаю его всегда... но сейчас он именно не может сказать...
- Почему?!
- Деми, кто из нас всезнайка?..
- Я не всезнайка, - торопливо отмахнулась девушка. - Я просто смотрю в будущее, прошлое. Но не вижу никаких причин ни там, ни там.
Гост задумчиво посмотрел на ворона и достал доску для спиритических сеансов. Положив ее на кровать, вампир указал ворону.
- Покажи, раз молчишь.
И ворон показал. Взяв клювом указатель, он начал водить по доске...
Деметра, с ужасом вглядевшись в доску, подорвалась с места. Задержалась на миг, обхватив лицо Госта ладонями, поцеловала и помчалась к дверям.
- Ясных дневных снов, милый!
Гост же остался смотреть на то, что получилось. Ворон вывел всего два слова - "Седьмой" и "Первый"...
***
Вода. Она плавала в воде, и захлебывалась ее совершенной чистотой. Вода давно смыла все алые отпечатки детских маленьких пальчиков с ее кожи. Вода давно вымыла алые сгустки из ее дивных волос, которые всегда были жесткими и алыми, а в этой воде вновь вернулись к своему мерзком оттенку светлой ржавчины.
Кожа, которая была мягкой и покрытой едва заметными трещинками, чтобы лучше впитывать кровь младенцев, стала морщинистой и покрылась водяными струпьями.
Глаза, цветом которых она гордилась, ведь они были багровыми, с едва заметными, мерцающими золотистыми искрами, стали мерзкого, человеческого цвета. Даже не карие, которые легко было бы превратить в шоколад с алой радужкой, а серые, мерзко-серые!
Ишша ненавидела то место, где она оказалась. Ненавидела себя, что так глупо попалась на удочку Неведомого клана. Но больше Ишшиаррас ненавидела Неведомый клан. Клан, который привел ее к такому мерзкому, униженному положению. Эта ненависть не давала душе вампирессы очиститься. Эта ненависть поддерживала в ней жизнь бесконечно.
Если бы Ишша могла, она бы ненавидела еще и Ночь. Ночь, которая заточила ее в Темницу. Ночь, которая окружила ее чистейшей водой, ненавистной Ишше.
Но ненавидеть Ночь Ишша не смела. Это было чревато для ее души полным растворением. Ночь в своих темницах оставляла только тех, у кого была хотя бы тысячная доля шанса. А Ишша свой шанс терять не хотела. Она вцепилась в него клыками и когтями, и не желала никому отдавать.
Ишша хотела жить. Пусть в Темнице, в этой мерзкой воде, но хотела. Потому что ждала того, кто ей пообещал: "Я выпущу тебя на свободу. Я научусь, и заберу тебя отсюда. Я дам тебе возможность отомстить. Просто жди".
И Ишша ждала.
Ишша не знала прошли тысячелетия или века, а может быть, просто минуты. Плавая в воде, она ждала. Ждала. Ждала...
А потом, однажды, вода исчезла. Вся. Мгновенно. И Ишшиаррас открыла глаза. Над головой высоко-высоко был потолок огромной пещеры, из странного серого камня. Факела были какие-то странные. И пахло вокруг не влажными джунглями и гнилью, а чем-то совершенно непонятным. Но очень меркзим.
Самым важным было другое. Ишша медленно села в гробу, в пещере, где стояли еще десятки таких же гробов, и торжествующе расхохоталась!
Она - жива! Она жива! Больше никакой воды! Больше никакой Темницы! Она - на свободе!
Первая душа - ожила...
Зеркала, бесчисленные зеркала окружали его. Но в них отражался не он, а тот, из-за кого он стал таким. Мистраль смотрел на него изо всех этих зеркал. Он звал его, ждал. Но каждый раз, когда Миниграль почти добирался до зеркала - оно рассыпалось пылью. И пыль эта устилала пол, мешая двигаться дальше. Миниграль проклинал Неведомых, убивших его. Он ненавидел их... и жаждал мести. Еще он ненавидел Ночь - он знал, что Мистраль где-то здесь, в ее царстве. Он ненавидел ее за то, что она не позволяет им быть вместе, ведь Мистраль зовет его из этих зеркал! Только бы добраться...
Но Миниграль продолжал бороться, он жаждал мести и жаждал быть вместе с Мистралем... и эта жажда не давала ему исправиться и покинуть Темницы.
Но неожиданно все переменилось, словно гул камертона пронесся вокруг и все зеркала лопнули.
А когда осела пыль, вокруг был странный серый камень, мерзкая вонь вместо привычных ароматов и десятки гробов. Он сам сидел в гробу и потрясенно смотрел вокруг. Зеркал больше не было - он был свободен!
Седьмая душа ожила...
Не все здесь были такими, как они. Был и другой...
В Чертогах Ночи он наконец обрел покой после своих скитаний. Его длинный, безумно длинный путь подошел к концу и он обрел дом. В Чертогах он встретил тех, кого при жизни звал друзьями, друзьями они остались ему и здесь. Здесь никто не желал возрождения. Сюда не попадали насильно. Ночь была мудрой хозяйкой, она давала выбор - мозаика или ее Чертоги, и гости его делали. И он был из тех, кто был не против продолжить жить, пусть и в посмертии. В покое. Без давления ответственности.
Он жил здесь и наслаждался заслуженным отдыхом.
Пока все не изменилось.
Они ощутили это одновременно, тревогу - вторжение в мозаику и Тюрьму. Побег из Темниц... Кто был ближе - бросился туда, чтобы помешать заключенным вырваться на волю, ведь никто не знал, чем это обернется.
И он успел. Он увидел уродливое лицо одного из бежавших и - атаковал. Он уничтожил ту душу, но его уже затянуло. Та воронка, что вырывала души из мира Ночи, подхватила и его, обрывая покой и отрывая от нового дома...
Он очнулся, но не открыл глаз. Он помнил запахи, ощущал рядом зло. Ощущал тех, кого они пытались не выпустить. Но не всех. Кроме него здесь был еще один, такой же как он.
Вырванного жителя Чертогов настораживало окружающее, и он решил не вставать. Лежать и ждать, притворившись спящим, пока не поймет, что происходит. А ждать он умел.
Глава 9. Концерт.
Неделя прошла беспокойно. Неведомый клан и лучшие бойцы из остальных кланов обшаривали Москву сверху донизу, один квартал за другим. Шла настоящая охота на души, пробудившиеся ото сна. Первую и Седьмую...
Впрочем, некоторые вампиры вполне небезосновательно полагали, что душ пробудилось гораздо больше. В Москве начались убийства, с каждым днем все более кровожадные и приобретающие все больший размах. Мало-помалу в городе разгоралась паника. Люди ввели свой комендантский час, появились волонтеры и дружинные патрули.
Город наводнили военные, хотя до танков дело еще не дошло.
