— Вы собираетесь причинить вред собственной жене? Что же вы за человек такой?

— Я тот, который любыми путями идет к поставленной цели, и если захочешь поднять шум, то на своей шкуре узнаешь, каково мне перечить.

Я ни на секунду усомнилась в реальности его угроз. Я могла бы позвать йоменов-стражников, всегда находившихся поблизости в любой королевской резиденции, — но они избавили бы от сэра Лайонела только меня. С Бланш же этот негодяй мог, добравшись до Хартлейка, поступить так, как душе угодно. Хотя прошло много лет с тех пор, как я видела свою мачеху в последний раз, и она в течение долгого времени не давала о себе знать, она оставалась вдовой моего отца. Я не хотела, чтобы с нею случилось что-нибудь плохое по воле этого дьявола во плоти.

— Мне необходимо сложить вещи, — сказала я в надежде выиграть время.

Нужно было попробовать связаться с королем и попросить его вмешаться. К сожалению, во времена нашей с «Гарри» близости я не рассказала ему о том, как обошелся со мной сэр Лайонел. Как-то так получилось, что я всегда просила его величество только за принцессу Марию, а не за себя.

— Я уже распорядился, чтобы горничная уложила твои сундуки, — парировал сэр Лайонел. — С первыми же лучами солнца мы выезжаем в Хартлейк.

— Хорошо, — согласилась я.

«Поговорю с королем после ужина, — решила я. — Упаду в ноги его величеству и во имя того, что между нами было, попрошу защитить меня и мою мачеху».

Но королева и это предусмотрела! Она направила двух слуг с приказом проследить, чтобы я, вернувшись в спальню фрейлин, больше не покидала ее. Когда же я написала королю и отдала мое послание Эдит, ее выпустили из спальни, но письмо отобрали.

— Таков приказ королевы, мисс Лодж, — объяснил мне Дикон, возвращая мое послание королю нераспечатанным. Видно было, что ему неприятно исполнять это приказание, но и нарушать его он был не намерен.

— Я не виню тебя, ты только выполняешь свои обязанности. — Я забрала у него свою записку и сожгла ее, чтобы не навлечь на нас всех гнев королевы.

— Ты ведь собиралась вернуться в Хартлейк в любом случае, — напомнила мне Бесс, войдя с другими фрейлинами в спальню той ночью.

— Но я хотела предпринять перед этим кое-какие меры предосторожности, — прервала я ее. Я собиралась посоветоваться со знатоком по делам о наследстве и нанять стражников, которые защитили бы меня от сэра Лайонела.

— Есть ли у тебя под рукой какие-нибудь ценности или деньги? — тихо спросила практичная Бесс.

— Только подарки короля.

Доступа к моим собственным средствам у меня не было, пока моими деньгами управлял сэр Лайонел.

— Этого хватит, — быстро проговорила Бесс. — Никому не говори, куда ты их спрячешь. Нет ли у тебя сундука со вторым дном?

Такого чудо-сундука у меня не было, но я вняла ее предупреждению. Перед тем как уехать из Хэмптон-Корта, мы с Эдит зашили почти все мои драгоценности в нашу одежду.

Я выехала из дворца на Светоче Хартлейка, к несказанному удивлению сэра Лайонела. Эдит села на лошадку, которую королева подарила мне на Новый год. Нас сопровождали могучие стражники, но они исполняли приказы сэра Лайонела.

— Если ты думаешь, что тебе удастся выйти замуж и лишить меня прав на поместье Хартлейк, — начал сэр Лайонел, когда мы проехали в молчании больше часа по направлению на запад, — то ты ошибаешься.

— Я пока ни за кого замуж не собираюсь, — ответила я сделанной беззаботностью.

— А ты и не найдешь теперь себе мужа. Ты исключила любую возможность выгодного брака своим распутным поведением при дворе.

Рука моя судорожно сжала поводья:

— Я не знала, что слава обо мне достигла Сомерсетшира.

— Скорее уж — дурная слава.

— Не вам так говорить, сэр. Разве не вы требовали, чтобы я при первой же возможности завлекла короля?! А ведь я тогда была еще совсем ребенком!

— Тогда я сам собирался жениться на тебе и не погнушался бы объедками с королевского стола.

— Сейчас у вас уже есть жена, — напомнила я ему.

— Ну, от жены так просто избавиться...

Я бросила в его сторону внимательный взгляд. Он выглядел абсолютно уверенным и себе.

— Так вы хотите избавиться от Бланш? Вам это ничего не даст, я за вас не пойду.

— А я передумал. Зачем мне чужая подстилка? Ты недостойна быть моей женой, но сойдешь в качестве любовницы.

Я задрожала от отвращения и не нашлась, что ответить. Мы в молчании проделали остаток пути до постоялого двора, где должны были заночевать на нашем пути в Хартлейк. По самодовольной ухмылке сэра Лайонела я поняла: он уверен, что запугал меня и что у меня не хватит духу противиться его козням.

Когда первое замешательство прошло, я решила подыграть сэру Лайонелу: сгорбилась в седле и отвернула лицо. Пусть думает, что я его боюсь. Тогда мне будет проще осуществить мой замысел и перехитрить его.

Дело в том, что я вспомнила историю, которую много лет назад мне рассказала леди Кэтрин Гордон. Если в то время похищенная невеста смогла сбежать от злодеев, добраться до Лондона и обратиться в Звездную палату, значит, и я смогу.

Хотя мы и ехали целый день, но не удалились на значительное расстояние, так как наше продвижение замедляла повозка с багажом. Темза все еще была рядом.

Как только сэр Лайонел оставил меня наедине с Эдит и отправился в общий зал трактира, чтобы отдать должное местным яствам и накачаться элем, я торопливо связала немного одежды и все ценные вещи, полученные во время службы при дворе, в два маленьких узелка.

Двух жемчужин, украшавших мой французский чепец, хватило, чтобы подкупить хозяина постоялого двора. Он дал нам в спутники своего сына, велев тому посадить нас в маленькую лодочку и спустить как можно дальше вниз по реке, чтобы мы могли сесть на крытую барку — из тех, что перевозят пассажиров по Темзе. За следующие две жемчужины он согласился спрятать Светоча Хартлейка и лошадку Эдит. Еще одна жемчужина оплатила стоимость содержания наших скакунов до того дня, когда я смогу их забрать. Я очень надеялась, что отсутствие лошадей заставит сэра Лайонела подумать, что мы сбежали от него по суше.

— А что, если он прознает, что в действительности мы «утекли» от него по воде, и отправится в погоню? — спросила меня Эдит, когда мы спускались по реке в лодочке — такой крохотной, что она казалась скорлупкой ореха, где места едва хватило нам, нашим узелкам и юному сыну хозяина постоялого двора.

— Он не будет знать, где нас искать, — ответила я, чтобы подбодрить свою верную служанку.

— Он опасный человек, мисс Тэмсин. Один из его людей рассказал мне, что он силой заставил Гризельду Уинн стать его любовницей, после того как ваша мачеха укрылась от него за стенами аббатства.

— Сомневаюсь, что Гризельду можно силой понудить к чему бы-то ни было. Она всегда была себе на уме и знает только собственную корысть.

Впрочем, это объясняло, почему ее отец Хьюго не ответил на мое письмо.

— Что же до сэра Лайонела, то нам главное — добраться до Лондона. Там ему нас не найти. Это огромный город, Эдит. В нем мы сможем затеряться... исчезнуть.

— Я не сомневаюсь, что мы там затеряемся, — мрачно проговорила Эдит, — но как мы сможем выжить?

ГЛАВА 50

Остаток ночи мы провели в кишащей насекомыми комнате над пивной. Нас доставил сюда сын хозяина постоялого двора, и здесь мы должны были ждать первой крытой барки, которая пойдет утром. В темное время суток эти суда по Темзе не курсировали. Чтобы не тратить очередную жемчужину и не вызывать подозрения, я заплатила половиной своего давнего карточного выигрыша за сомнительное удовольствие — разделить соломенный тюфяк со своей служанкой.

Барки с навесами, защищавшими пассажиров от превратностей погоды, ходили по Темзе от Виндзора до Грейвзэнда. Оказавшись на борту в окружении более чем дюжины пассажиров, я решила, что вести разговоры с ними или с Эдит неразумно. Вместо этого я разглядывала берега, мимо которых мы проплывали, и другие суда на реке, удивляясь их разнообразию. Здесь были и простые плоскодонки, и расписные личные барки аристократов и купцов, и огромные баржи, груженные провиантом, доставлявшимся из сельской местности в город.