Однако прошло всего полгода, как в состав Президиума пришлось вносить новые коррективы. Весной 1963 года Хрущев всерьез озаботился проблемами идеологии (потребовал ее усиления) и Рашидову в июле пришлось менять идеолога. Вместе Зухры Рахимбабаевой, которая курировала это направление на протяжении нескольких лет, а теперь была выведена из состава Президиума и отправлена руководить Министерством культуры, главным идеологом (и членом Президиума соответственно) стал Рафик Нишанов, который принадлежал к ташкентскому клану.
В декабре 1962-го был приведен к руководству и новый председатель Верховного Суда УзССР — им стал Мамеджан Максумов. Это тоже было не случайным явлением, а закономерным: Москва продолжала требовать от республик не только не ослаблять борьбу с преступностью, но и вести ее более жестко.
В 1963 году отношения Рашидова с Хрущевым осложнились. Что вполне объяснимо, поскольку реформаторская деятельность хозяина Кремля приобрела характер откровенного волюнтаризма. Например, «штурмовое» освоение целинных и залежных земель, которое Хрущев затеял в середине 50-х, в итоге вызвало эрозию почв на значительных территориях, что привело к резкому уменьшению площадей пастбищ и сокращение поголовья скота. Огульное и некритичное разоблачение Сталина в 1956-м и последующих годах привело к серьезным проблемам в идеологической области как внутри страны, так и на международной арене. А решение Хрущева о ликвидации крестьянских подсобных хозяйств привело к острой нехватке продовольствия, что стало поводом к волнениям в Новочеркасске (июнь 1962 года), которые Хрущев распорядился подавить силой оружия (в итоге погибли 24 человека, в том числе дети, а семеро рабочих из числа демонстрантов были приговорены к расстрелу).
Еще в 1957 году Хрущев сделал радикальный шаг: заменил отраслевую систему управления на территориальную. По большому счету ни к чему хорошему и эта реформа не привела, а лишь снизила технический уровень производства. Однако спустя пять лет Хрущев пошел еще дальше — начал создавать по два Совета депутатов трудящихся — промышленный и сельский, что нарушало один из основных принципов Советов, единство их системы. Одновременно реформам подверглась и КПСС — были созданы «городские» и «сельские» обкомы. Узбекистан тоже не избежал этих реформ. Так, из 115 районов там оставили только 61 район. В итоге многие населенные пункты оказались отдаленными от райцентра на 300 километров. И простому колхознику стало гораздо труднее разрешить свои проблемы, поскольку добраться до центра стало более проблематично. Естественно, посыпались жалобы, в том числе и в Ташкент, самому Рашидову. В иной день этих жалоб в ЦК КП Узбекистана поступало по нескольку тысяч. Все это бросало тень на республиканское руководство, делало напряженным его отношения с простым населением.
Отметим, что большинство из возникших проблем республиканское руководство не могло решать оперативно, то есть на месте, а вынуждено было спрашивать разрешения Москвы. Так, только в 1962 году ЦК КП и Совет Министров Узбекистана направили в столицу СССР 1081 ходатайство с просьбой разрешить им принять соответствующие меры для решения местных проблем. Москва в ответ отреагировала следующим образом: 910 ходатайств были удовлетворены положительно, 113 отрицательно и 38 сняты с обсуждения как непринципиальные.
Пытался Хрущев заставить руководство Узбекистана активно культивировать в республике и кукурузу. Он поручил Рашидову засеять ею 600 тысяч гектаров земли. Тот в ответил заявил, что в таком количестве ее в республике не засеять — придется урезать поливные земли. Хрущев продолжал настаивать, но Рашидов упирался. В итоге Хрущев пришел к выводу, что Рашидов не тот человек, на которого можно было положиться в тех реформах, которые он собирался и дальше проводить в стране. Впрочем, так было не только с Рашидовым. К концу своего правления у Хрущева испортились отношения практически с большинством республиканских руководителей.
Отношения с Рашидовым стали портиться у Хрущева примерно за год до его отставки. Хозяину Кремля не нравилось, что узбекский лидер чуть ли не демонстративно стал показывать ему, что у него есть собственная точка зрения на многие события внутренней жизни страны. Однако снять его с должности Хрущев никак не решался, поскольку дела в республике явно спорились. Уверенная поступь его республики придавала Рашидову дополнительные силы в его непростых взаимоотношениях с Хрущевым. В иных случаях хозяин Узбекистана чуть ли не в открытую бросал вызов хозяину Кремля, как это было, к примеру, в случае с известным писателем Валентином Овечкиным, который незадолго до этого попал в опалу к Хрущеву. Отметим, что это был не первый опальный литератор, которого «пригрел» у себя Рашидов. Первым был Константин Симонов, которого еще в 1959 году выслали из Москвы. Пристанище он нашел в Ташкенте у Рашидова. В том же годы журнал «Звезда Востока» начал публикацию лучшего романа Симонова «Живые и мертвые». Это была едва ли не самая первая публикация романа в Советском Союзе.
История с Овечкиным не могла укрыться от внимания Москвы. Тем более, что сам Рашидов и не стремился ее скрыть, а даже более того — совершал и вовсе демонстративные поступки. Так, в июне 1964 года, когда Овечкину исполнилось 60 лет, Рашидов представил его к награждению орденом Ленина. Отметим, что сам юбиляр не верил в то, что эта затея удастся и даже пытался отговорить Рашидова от нее. Но тот его не послушал. Ситуация создалась весьма напряженная и в Москве какое-то время решали, как поступить. В итоге было выбрано компромиссное решение: Овечкина все-таки наградили, но вместо ордена Ленина вручили награду рангом пониже — орден Трудового Красного Знамени, при этом обязав Рашидова не публиковать информацию о награждении в республиканской печати.
Рашидов вынужден был согласиться с последним распоряжением, однако и здесь нашел способ бросить вызов Москве: провел торжественное заседание в честь юбиляра. Отметим, что последний всерьез полагал, что на него придут от силы десятка два самых смелых и преданных ему людей, однако зал оказался заполнен до отказа. Все это было свидетельством того, что и сам Рашидов, и большая часть узбекской элиты не только не уважают Хрущева, но уже не слишком и боятся его необузданного нрава.
Непредсказуемый характер Хрущева с определенного времени стал внушать его соратникам почти такой же ужас, как и «китайская революция». Большая часть представителей высшей советской элиты все больше убеждались в том, что Хрущев свою миссию выполнил — заложил фундамент для становления класса «красной буржуазии», после чего должен уступить место более адекватному политику. Так возник заговор против Хрущева.
Судя по воспоминаниям очевидцев тех событий, заговор стал зреть примерно с февраля 1964 года. Причем заговорщики не исключали даже вариант физического устранения Хрущева. Например, Брежнев в разговоре с председателем КГБ СССР Владимиром Семичастным (в июне) зондировал почву на предмет того, чтобы либо отравить Первого секретаря, либо подстроить ему авиакатастрофу. Однако шеф КГБ отговорил Брежнева от такого варианта. Вспомним, что сам Хрущев пришел к власти в результате почти такого же убийства (был арестован и расстрелян его соратник по Политбюро Лаврентий Берия), а спустя еще несколько лет тот же Хрущев с помощью интриг убрал из власти (но оставил в живых) остальных своих соратников по сталинскому Политбюро: Молотова, Маленкова, Кагановича, Булганина. Тогда же был дискредитирован и отправлен в отставку и другой известный деятель — Маршал Советского Союза Георгий Жуков. Короче, в высших политических кругах СССР всегда царили страсти не хуже шекспировских, другое дело, что большинство населения было ограждено от информации о них: в СМИ подробности всех этих закулисных дрязг никогда не попадали.
К маю 1964 года в заговор с целью смещения Хрущева были уже вовлечены десятки людей, в том числе и некоторые руководители республик. В частности, среди заговорщиков оказались 1-е секретари ЦК КП Армении и Грузии Заробян и Мжаванадзе. Однако они не были ни кандидатами, ни членами Президиума ЦК КПСС, в то время как Шараф Рашидов был. Поэтому вполне вероятно предположить, что Рашидов наверняка мог быть посвящен в этот заговор, тем более что он, как мы помним, в последнее время чуть ли не в открытую конфликтовал с Хрущевым (взять, к примеру, ту же историю с писателем Овечкиным). Можно предположить, что посвятил Рашидова в заговор Брежнев, у которого с ним были давние связи — еще со второй половины 50-х, когда Леонид Ильич занимал пост 1-го секретаря ЦК КП Казахстана. Теперь же Брежнев был секретарем ЦК, на которого фактически замыкалась работа с руководителями республик и обкомов, что, естественно, облегчало ему общение с республиканскими лидерами.
