Спустя два часа перед преподавателем основ Тьмы лежало три рукописных списка с фамилиями вагантов. В первом, самом коротком списке, всего из десятка имен, были сведены все те, чей дар к Тьме уже проснулся и оказался настолько силен, что никакое обучение по методикам Света им не подойдет. Во втором перечне, содержащем почти девять десятых всего ученического состава университета, были выписаны фамилии тех, кому требовалось еще некоторое время для активации темного источника, или в чьих источниках наблюдалось равновесие сил, так что выбор пути оставался за самими вагантами. А в третьем списке были те, чей светлый источник превалировал над темным, а значит, их обучение работе с темным источником привело бы к появлению абсолютных посредственностей в темной магии. И таких набралось добрых два десятка человек.

Спустя декаду Т’мор поймал себя на мысли, что его достали бросаемые украдкой в его сторону взгляды преподавателей и их «ненавязчивые» попытки разговорить темного мага. Нет, учителя были довольно деликатны и не задавали вопросов, что называется, «в лоб». Но и их предположения о прошлом коллеги, строящиеся на вытянутой из него косвенной информации и случайных оговорках, могли вывести из себя даже гигантского ленивца, впервые увиденного Т’мором, в недавно заглянувшем в университетский городок бродячем цирке… Что уж там делало это существо, одной Тьме известно. По крайней мере, Т’мор был убежден, что заставить зверюгу даже просто сдвинуться с места задача нереальная, а уж о том, чтобы заставить его участвовать в представлениях, и вовсе речи быть не может.

Тем не менее Т’мор продолжал стоически терпеть гуляющие по университету слухи, то и дело множащиеся трудами самих преподавателей. Даже ваганты включились в этот процесс, поскольку кое-кто из младших ассистентов на кафедрах имел глупость строить предположения о прошлом Т’мора в присутствии учеников. Правда, с вагантами, как и с младшим звеном преподавательского состава, Т’мору было несколько легче, поскольку ни первые, ни вторые не рисковали лезть с вопросами к «этому жуткому темному магу». Зато старший преподавательский состав отрывался по полной. В общем веселье не участвовал только ректор Ламов и глава кафедры Жизни Радов, остальные же… В конце концов, Т’мор даже есть стал в городке и уже начал подумывать о том, чтобы обзавестись персональным кухарем, потому как находиться в обеденном зале университета было попросту невозможно. Не проходило и минуты с его появления на завтраке или обеде, как кто-нибудь из учителей пытался заговорить с Т’мором. Темы могли быть самыми разными, от стабильно хорошей погоды, установившейся в окрестностях Драгобужа, и тонкостей в обучении волевым техникам, захватившими весь преподавательский состав, до внешней политики Староозерного княжества…

– Доброе утро и приятного аппетита, Т’мор. – Ректор сегодня решил усесться напротив нового преподавателя, а не на своем обычном месте во главе стола. – Знаете, сегодня прибыл представитель князя из Драгобужа и привез кое-какие новости… В конце следующей декады в княжество прибудут послы ханьцев…

– И вы туда же? – устало вздохнул Т’мор, отодвигая тарелку.

– Извините? – не понял ректор и оглянулся, словно в поисках того, кто может объяснить ему странную реакцию темного мага. Но окружающие, успевшие нарваться с утра пораньше на рык Т’мора, только отводили в сторону взгляды и старательно делали вид, что они ни при чем. Еще больше удивившись происходящему, Ламов повернулся к парню. – Не понимаю.

– Это вы меня извините. – Махнул рукой Т’мор, успев оценить реакцию ректора на свои слова и убедиться в его искренности. Все-таки артефакт, защищающий сознание и эмоциональный фон Ламова, был слишком слаб, чтобы надежно укрыть объект защиты от посягательств мага Разума. – Не стоит внимания. Так что вы говорили о послах?

– А? Да. Они будут в Драгобуже через десять дней, и князь настоятельно просил предоставить на время их пребывания в княжестве пару магов для… представительности.

– То есть, говоря нормальным языком, для защиты? – Т’мор дернул уголком рта. – Но почему вы обратились именно ко мне? Ведь в штате университета есть отличные боевики. Одна госпожа Ирисса чего стоит.

Преподавательница школы Огня, сидевшая неподалеку, в ответ наградила Т’мора благодарным кивком, приправленным изрядной долей иронии. Уж как она смогла передать ее одним легким движением, присутствовавшие могли только гадать.

– А госпожа Латто непременно будет включена в состав команды, – сохраняя полную невозмутимость, проговорил ректор. – Но, как я уже сказал, князь говорил о двух магах, и ваше присутствие крайне желательно. Дело в том, что по имеющимся у нас данным, в сопровождении посла прибудет довольно сильный маг школы Разума… Сами понимаете, это не очень хорошие новости для любого правителя, по долгу своего положения посвященного во многие секреты.

– Понимаю. И хороший защитный артефакт его в этом смысле не устроит. Я прав?

– Разумеется. Даже такой мощный амулет, как тот, что защищает мое сознание, не стал бы достаточной гарантией спокойствия князя, – проговорил Ламов.

– Это точно. – Т’мор не сдержал легкой кривой ухмылки. Если говорить честно, то этот «мощный» артефакт хорошему магу Разума что фольга. Ткни пальцем и развалится. Скорее всего, весь смысл этого предмета и состоит в том, чтобы указать владельцу на факт попытки чтения его мыслей. Хорошо еще, что Т’мор привык довольствоваться лишь ворохом тех обрывков мыслей и эмоций, что кружит на самой поверхности любого разума или, как в случае с Ламовым, прорывается сквозь защиту амулета, и не пытался лезть глубже в мысли окружающих. Иначе сейчас неприятная беседа с рассерженным ректором ему была бы обеспечена.

– А поскольку, в силу существующих правил, князь был осведомлен мною о наличии в университете преподавателя с такой редкой специализацией, он, естественно, желает воспользоваться вашими услугами. – Ректор откинулся на спинку стула и вздохнул. – Вообще-то, в этом случае у меня и выбора особого нет. Князь высказал свое пожелание, и по заключенному между нами соглашению я обязан предоставить в его распоряжение любого преподавателя, обладающего необходимыми государю навыками. В обычной ситуации я мог бы сам выбрать мага, способного выполнить поручение князя, но в данном случае, как вы понимаете, это невозможно.

– Что ж. Если государя Староозерного княжества не страшит тот факт, что неприкосновенность его разума будет обеспечивать темный маг, я не буду возражать против КРАТКОЙ командировки… Тем более в компании с прекрасной Ириссой, – развел руками Т’мор.

– О, не сомневайтесь, командировка действительно будет предельно короткой. Послы пробудут в княжестве не больше двух-трех дней, после чего вернутся в империю, и вы с госпожой Латто отбудете в университет, как только они выедут из ворот Драгобужа. И, Т’мор… – ректор на мгновение замялся. – Я бы посоветовал вам обратиться к Ириссе за помощью в выборе подобающего костюма для визита ко двору нашего князя. Знаете, протокол и прочее… А госпожа Латто у нас является признанным специалистом в подобных вопросах.

– Разумеется. – Т’мор чуть усмехнулся. Еще никто так тонко не намекал ему, что он выглядит оборванцем.

– Не поймите меня неправильно, в повседневной жизни ваши костюмы более чем уместны, – поспешил объясниться ректор, моментально догадавшийся о смысле усмешки парня. И тут же рядом раздался презрительный фырк Радова. Да уж, глава кафедры Жизни вполне мог позволить себе подобную реакцию. На фоне его разукрашенных камзолов потертый, хоть и крепкий повседневный ринс Т’мора и впрямь выглядел очень бедно.

– Моя прекраснейшая госпожа, простите, что отвлекаю вас от этой чудесной запеканки… – не обращая внимания на презрительно скривившегося Радова, обратился к преподавательнице Т’мор, заслужив офигевшие от такого обращения взгляды ректора и учителей.

– О, поверьте, мой уважаемый господин Т’мор, удовольствие от этого блюда ничто по сравнению с той радостью, которую я испытываю от общения с вами, – благосклонно улыбнулась Латто, чем только усилила ошеломление в рядах коллег, еще ни разу не бывавшими свидетелями бесед Т’мора и Ириссы.