Братан, закрывай пасть и дуй сюда быстрее, я тебе такое щас покажу!

С е ва (высовываясь из-за двери): Ладно, так и быть уже иду. (Складывает чистящую нить и, положив её на место, не мешкая, направляется в комнату.)

С ева: Ну чего там у тебя?

Тима: Во гляди-ка! (Показывает брату надпись в газете.)

С ева (читает): А, это, так я уже знаю.

Тима: И чем же он будет заниматься на своем концерте?

С е ва: Ну ты и даешь, полосатик, он же у нас певец и уже со стажем!

Тима: Быть не может, у него же голос противный!

С ева: Много ты понимаешь в искусстве, взял бы да и сходил его послушать, а заочно-то брехать все мастаки.

Тима: Ну уж нет, упаси меня Бог от подобной затеи, не то точно Кондратий хватит, я ведь сам знаешь впечатлительный.

С ева: Ну-ну, слабо значит.

Тима: А сам-то, что не идешь?

С ева: Так я уже все его выкрутасы наизусть знаю!

Тима: Опять врешь, грешник, и кому, любимому старшему брату. С ева: Да не, точно-точно, думаешь кто ему фанеру готовит? Тима: Так вот откуда ноги растут у этих печаток! И на кой тебе

аж целых три? Дал бы хоть одну из них и мне поносить.

С ева: Сходишь на концерт Ясона, тогда одну даже насовсем от-

дам. (Показывает лапкой на самую маленькую.)

Тима: Идет, но только вот эту хочу! Ясное дело тычет в самую большую.

С ева: Ну и загребущие же у тебя лапы, ладно согласен.

Уже в день концерта. Тима звонит прямо из зала, тогда еще было мож-но.

Ти ма: Алло, братан, не поверишь, Яська все-таки оконфузил-ся. Чего случилось-то. А то сам не знаешь. Нет, говоришь. А я ду-мал ты это сделал нарочно. Ни под каким видом, тогда, блин, дело твое плохо. Почему так, на какой хрен, ты его на полпесни из тенора в баса превратил?-Быть того не может. Ну-ну, родимый, а почему же он тогда, начав песню как Козловский, закончил её уже голосом Ша-ляпина. Севастьян, я думаю тебе должно быть стыдно, отчебучить такое, а еще дипломированный звукорежиссёр, как подобное могло случиться? А значит ты пописать всё же выходил, вот теперь и получи за это, Посикайло, по полной программе от разгневанного Нерогова.

311

Между прочим, он тебя, в конец, ушибить грозился. А чему ты удив-ляешься, его же могут теперь заклеймить как злостного фанерщика. Где он сейчас? За кулисы пошел коньячка с горя выпить . О, блин, дает, как ни в чем не бывало обратно вышел да ещё и запел по-новой! Ё-моё, да ему, кажись, и браво с галерки орать начали. Не, это не я, я в партере расположился. Ничего не понимаю, выходит никто подво-ха так и не урюхал, вот, блин, дают! Кто, мразь ушастая, я? Ах, вот ты как, задница неблагодарная, я ведь тебя только что от мордобоя спас. Ну ничего, как только обратно вернусь, тут же драку затею. Так что, тренируйся пока не поздно, гадёныш.

С е в а (уже после того, как выключил сотовый, грустно):

Ну и вредный же у меня братец, вечно во всем видит одно плохое. Ну и ладно, тогда точно обещанную ему печатку без боя не отдам!

22.01.2008 г.

Не все платина, что блестит, или одним азартом делу не поможешь

Дача братьев Котовских в Мужикино. Чердак самое любимое их ме-сто. Сева , воспользовавшись отсутствием брата, курит его кальян, при этом в перерыве между затяжками, аж похрюкивая от удоволь-ствия. Как всегда, насосавшись больше некуда, доливает в нергиле, сосуд для курения, чаю. Обычно это срабатывает безотказно. Тимон, беря в зубы муштук, уже с двух затяжек замечает, что пойло за время его отсутствия в очередной раз потеряло значительную часть своих целебных качеств. После этого старший брат, немедля, устраняет за-меченные недостатки. Что Севке, конечно же, на руку, ибо из Тимки курильщик, как из мыши едок. И лишь только старший куда-либо улепётывает по своим делам, младший тут же начинает кальянить,

и так изо дня в день, вплоть аж до самого отъезда брата в Питер,

а это обычно происходит уже глубокой осенью.

Сева (уже после того, как окончательно разобрался скальянным аппаратом, глядя в окно): О, кажись, братик возвращается, и с кем это он в обнимку? (Надевает очки, у него с недавних пор малость упала острота зрения.) Ха, да это же, подлец Котя, как же это я его сразу не узнал.

Тима с Котей уже из-под окна орут пьяными голосами. Тима: Севастьян, выходи дело есть!

312

Котя: Ага, выходи, подлый ус, иначе потом пожалеешь!

С ева (высовываясь из окна): Чё разорались-то, задницы, делать что ли больше нечего?

Тимон (пьяно улыбаясь): О, легок на помине, Севка, у нас с Ко-тей тут одна мыслишка появилась.

С ева: Опять очередная ересь?

Котя (обиженно): Ты этобрось, нас обскорблять, мыведь именно

к тебе пришли, хотя могли бы с этим заглянуть и к Нурику.

С ева: Как же, станет он вас слушать, к нему жена с гостинцем прикатила, аж из самого Парижу, по служебным делам туда ездила.

Тима: Знаем мы про эти дела.

Котя: Точно-точно, сам об этом как-то по-пьяне плакался.

С ева: Ладно, уговорили, ну чего там у вас?

Котя: Тимка в лесу какой-то секретный объект разыскал. Ну,

и пока тебя рядом не было, со мной решил тайной поделиться.

С ева: Коли не врете, то это, и правда. интересно.

Тима: И знаешь, по-моему, это шахта для ракетной установки, только там её уже нету, этой самой ракеты.

С ева: Когда пойдем изучать-то?

Котя (взглянув на часы): О, уже почти полдень!

Тима (подумав): Если поспешить, то можно еще сегодня с этим делом как следует разобраться.

С ева: Блин, ну тогда ноги в руки да и почапали что ли?

Уже вблизи обьекта. Тима вертит шеей по сторонам, пытаясь вспом-нить по близлежащим ориентирам, где находится тайный лаз в шахту.

Котя: Ну чё, забыл что ли?

Тима: Да не точно, где-то здесь, скоро обязательно угляжу.

С ева: Да ну вас, трепачей, на хрен, я, пожалуй, поверну назад,

а то с вашими выкрутасами точно «Спокойной ночи, малыши» посмо-треть не успею. Собирается уходить, и в этот самый момент Тимка, наконец-то, находит лаз, и то только потому, что Котя случайно в него провалился.

Котя (благим матом откуда-то из недр земли): Ё-моё, чуть ноги

в попу не вошли, а ты, подлый Тимка, врал, что тут неглубоко! Тимка: Ладно, не хнычь, мы уже идём. Севастьян, кончай стол-

бом стоять, не понял что ли, что Коте помочь надо.

С ева: Ура! Выходит ты и впрямь чего-то нашел. Спешит на по-мощь брату.

Где-то в глубине шахты. Сева водит лапой по приборам панели управ-ления. Тима ощупывает торчащие из стен золотые, а кое-где и вовсе

313

платиновые кабели. Котя с открытым ртом наблюдает за их дейст­ виями.

С ева (восторженно): Вот это техника!

Тима (задумчиво): Скоко тут драгоценного металла!

Котя (наконец обретая дар речи): Ну и ну, неужели всё это те-перь лишь наше?

С ева: Ха, а то как же.

Тима: И чего с ним делать будем?

Котя: Скажешь тоже, по частям продадим и всё тут. Да хоть бы

и Аронычу!

С ева: Молодец, рыженький, правильно мыслишь.

Тима: Ну, коли так, пора за работу. (Достает из кармана перо-

чинный нож и начинает пилить им платиновые кабели, потому как ихзначительно меньше, ипосему сними можно значительно быстрее управится.)

Сева зубами, а заодно и когтями, вгрызается в золотые, по его мнению они значительно красивее. Котя, как самый из них уравновешенный, предлагает вначале сгонять домой за настоящим инструментом и уже после, вооружившись в довершение к этому ещё и тележками, при-ступить к работе более основательно. Но куда там, разве Котовских остановишь подобными методами. Осознав бесполезность своих увещеваний, Котя уже без лишних слов тоже принимается за работу.

Уже в секретном месте, точно на середине пути между хибаркой бра-тьев и особняком Коти, где-то в дупле пятисотлетнего дуба, что по-садил ещё сам Иван Грозный в честь победы своей над Великим Нов-городом.

Котя (взвесив всё принесенное ими добро при помощи безмена):

Ого, платины, значит, мы приперли целых двенадцать килограмм, да и золота примерно столько же.