Тима жмет крысе лапу в знак одобрения.

Спустя неделю, всего через двое суток после того, как преступле-ние было совершено, Тима сообщает, что он раскрыл его. Все громко хлопают в ладоши, особенно старается Арнольд. Тима жеманно рас-кланивается.

—  А теперь пусть введут преступников.

Все тот же Арнольд подает сигнал, и преступников доставляют по месту назначения.

Короче, двое крысят вносят клетку, в которой сидят шесть здоро-венных тараканов, трое рыжих прусаков и столько же черных амери-канцев.

Тима, потирая лапки: —  А вот и они, родимые!

Все: Сева, Буся, Люся, Арнольд и его жена, мышонок из библио-теки любуются проделанной Тимой работой.

Тима тараканам:

—  Сознаетесь, что это вы совершили все это?! Те в знак согласия шевелят усами. Обращаясь уже к присутствующим: —  Господа, а теперь — ваш вердикт!

Сева, Люся, а заодно и Буся: —  Казнить их!

Тима Арнольду растерянно: —  Как это, за что? Арнольд:

—  А я не против, пусть знают наших!

Тараканы в ужасе падают в обморок, черные на спину, рыжие ры-лом вниз!

Тима:

—  Нет-нет, надо быть гуманнее, вдруг они решили исправиться!

137

Арнольд Тиме на ухо:

—  Хорошо, тогда бери ответственность на себя, а иначе народ бу-дет недоволен!

Тима:

—  Господа, я их поймал, я их и накажу! или кто против?! Сева за всех, заткнув на всякий случай Бусе рот лапой: —  Как знаешь, Холмс, хозяин — барин.

Тима:

—  Вот и хорошо, а теперь прошу всех за стол, обмоем успех! Садятся за стол, пьют, жрут, песни поют. Одни лишь тараканы

по-прежнему в клетке маются.

Поздно ночью, когда все уже спят пьяные, Тимка, он почти не пил, лишь делал вид, прокрадывается на кухню и начинает втихаря пилить прутья клетки ножовкой. Закончив работу, он выпускает тараканов на свободу.

Старший из тараканов, огромный негр:

—  Спасибо, братан, что освободил. Давай теперь с деньгами раз-беремся!

Тима удивленно:

—  А что, разве Арнольд не заплатил вам? Таракан:

—  Только аванс дал, остальное, сказал, барин после побега доба-вит! Так что, гони еще триста баков и мы тут же уходим, пока изверги не проснулись!

Тима:

—  О, блин, попал! Идет за деньгами.

Уже после того, как все, наконец, очухались. Сева, рассматривая перепиленные прутья:

— Убежали-таки, сволочи! Только не могу понять, как смогли-то? Тима:

—  Так это просто, перегрызли зубами, да и ушли! Сева:

—  О, дают, бляха, а по виду и не скажешь! Тима Арнольду тихо, чтобы Сева не просек: —  Арни, ты скоко им заплатил, колись?!

Арнольд:

—  Сколько надо было, все и отдал! Тима:

—  Брешешь! Арнольд:

138

—  Да не, родней своей клянусь, правда! Тима грустно:

—  Блин, дорого же обошлась мне эта прихоть!

Конец сказочки № 36.

2 февраля 2007 г.

Что ни делается, все к лучшему

(Экономическая сказочка)

Тима в бабушкиной комнате, листает «Плейбой» и одновременно курит пахитоску.

Сева на кухне готовит пироги с Китикет, готовится отмечать Тим-кин юбилей.

Арнольд, в обнимку со своим родственником, мышонком из би-блиотеки, дрыхнет в посылочном ящике.

Сева, поставив последний пирог в духовку, наверное, от радости, что дело близится к завершению, начинает петь октавой «Ах ты, но-ченька », да так, что слышно за версту. Он, по сути своей, широкая натура и если за что берется, то обязательно с душой.

Тима, вздрогнув от неожиданности:

— О, опять Шаляпин наш шумит! Севастьян, убавь звук, пожалуй-ста, а то уши давит, а меня надо беречь. Я юбиляр все-таки!

Сева недовольно:

—  Да помню, что за день сегодня. Это я от радости. Ты ведь мой брат!

Тима:

—  Ладно, разрешаю, но только эту песню, а дальше, чтоб уже тише было!

Сева продолжает петь , причем, ещё громче . Тима раз обещал, терпит из последних сил. Арнольд и мышонок из библиотеки все ещё спят без задних ног, а все потому, что уши берушами заткнули. Подозревали видать, что что-то будет.

Сева, окончив петь «Ноченьку», тут же затягивает другое вокаль-ное произведение, правда уже, как брат и просил потише.

Тима, по-прежнему недовольный его поведением: —  Севастьян, думаю с тебя достаточно, кончай орать. Подь-ка

лучше сюда! Сева, нехотя, закрывает пасть, потом смотрит, готов ли пирог и, поняв, что вроде бы да, выключает духовку и идет на зов старшего брата.

139

Сева:

—  Чего надо, господин генерал?

Тима, показывая ему картинки в журнале: —  Ну, как, хороши?! Сева задумчиво: —  Да, вроде, ничего, а чо смолишь-то? Тима:

—  Это-то?

Вынимает сигарету и дает Севке курнуть. Сева делает пару за-тяжек.

Сева:

—  Не понял, а почему такая слабая? Тима:

—  Чудило, она же дамская!

Сева в ужасе швыряет пахитоску на пол и с остервенением топчет её лапой.

Тима, отталкивая его:

—  Ты, чо удумал, задница. У, блин, помял-то как, скотина! Хоро-шо, что хоть в фильтр в основном попал.

Поднимает цигарку и, обтерев, бережно вставляет на прежнее ме-сто, то есть в свою пасть.

Сева все это время почему-то молчавший, видно, тоже обмозговывал происшедшее, решает, наконец, ответить:

—  Как можно курить такое, во-первых, дерьмо, а во-вторых, ты же мужик, а не баба какая-нибудь!

Тима:

—  Подумаешь, их сама мама Галя курит! А я, чем хуже? Сева:

—  Да ну тебя, пошли лучше праздновать! Тима:

—  Пожалуй, ты прав . Юбилей редко бывает, поэтому давай от-метим, как следует! Иди, буди наших оболтусов.

Уже за столом. Сева:

—  Дорогой мой брат Тимон, поздравляю тебя с юбилеем, желаю тебе всего наилучшего.

Дарит подарок деньгами. Арнольд

—  Тимон, неужели тебе уже десять? А выглядишь так, словно еще только пять!

Тоже дарит подарок, зажигалку. Тима:

140

—  Спасибо, ребята, я тронут. Мышонок из библиотеки:

—  Дядя Тима, прими и от меня подарок!

Вручает виновнику торжества средневековый свиток. Тима развернув, разглядывает его.

Тима:

—  А о чем в нем говорится? Мышонок:

—  Это стихи Гафиза Ширази, подлинник, начало пятнадцато-го века!

Тима:

—  Спасибо, друг, только я по-персидски не знаю. Мышонок:

—  Как это?!

Сева, видя, что вещь действительно ценная, а на это у него глаз наметан, приходит брату на помощь.

Сева:

—  А мы изучим, даем честное слово братьев Котовских! Тима, тоже, наконец, сообразив, чем это может пахнуть:

—  И уверяю тебя, золотой ты мой друг, в кратчайший срок. А те-перь давайте еще выпьем!

Пьют, жрут, песни поют, а еще и покуривают. Тимка решил ради такого случая не щадить мамкиных пахитосок.

Через несколько дней мама Галя, она, наконец-то, вернулась из го-стей, папе Сереже перед сном:

—  Ты не знаешь, куда делись мои сигаретки? Папа Сережа:

—  Честное слово, я ничего не трогал! —  А кто тогда, колись?!

Папа Сережа:

—  А я почем знаю, лучше сама у них спроси! Мама Галя:

—  Тима, Сева ко мне! Тима:

—  Я здесь мамочка! Сева:

—  И я тоже! Мама Галя:

—  Мальчики, неужели это вы выкурили все мои пахитоски?! Тиме и Севе стыдно, поэтому они добровольно во всем со­

знаются.

141

Мама Галя:

—  Но их же было пятьдесят штук! Вы что, хотели отравиться? Тима:

—  Не переживай, мамочка, нам друзья помогли! Сева, влезая:

—  Они хорошие. Тимочке, знаешь, каких подарков надавали? Мама и папа заинтересованно хором:

—  Показывайте уж!

Тима достает из кармана зажигалку и протягивает её маме. Та вни-мательно разглядывает:

—  Красивая штучка, мне нравится! Сева Тимке на ухо:

—  Отдай, не то разозлится!

Тима, показывает брату кукиш: как же жди, мол, мне и самому она нужна. Мама Галя, кладет зажигалку под подушку.

Папа Сережа:

—  А теперь, мальчики, идите и вы спать, пока мама добрая. Котики послушно уходят, причем, Тима почему-то, недовольно