Прелестным всадник, конечно, не был. Можно даже сказать, что лицо его выглядело довольно примитивным и неприятным. Но он Амине отчего-то понравился. Нет, не то слово…
Она неожиданно ощутила с ним какое-то родство. Духовное, разумеется…
Смешно! Не похоже, чтобы у такого примитива была душа!
Егор обернулся, остановился и пристально осмотрел Амину со скифской статуэткой в руках.
― Тебе идет, ― сказал он против воли.
― Ты о чем? ― на этот раз непритворно удивилась Амина.
Егор и сам не смог бы объяснить, что он имел в виду. Просто в руках Амины этот странный воин смотрелся весьма органично. Словно был создан для того, чтобы Амина однажды взяла его в руки.
Амина поставила бронзового всадника на стол и примирительно спросила:
― Зачем ты держишь в приемной эту серую мышь? Я про секретаршу… У тебя же была отличная альтернатива: красивая девушка с блестящими рекомендациями…
― Угу, даже слишком блестящими, ― ответил Егор, не спуская с нее холодного чужого взгляда.
― В каком смысле?
― Работницу с такими блестящими деловыми качествами начальник с работы не отпускает, ― ответил Егор. ― А если отпускает, значит, работница его так достала, что он готов не только характеристику ― представление на Нобелевскую премию ей подписать! Лишь бы отвалила! Мне такой подарок не нужен.
Помолчал и вкрадчиво добавил:
― Ненавижу навязчивых женщин!
Амина поспешно отвернулась. Casa de usted, говорят в таких случаях испанцы. А русские говорят: камешек в твой огород.
Да. Перевести разговор на другую тему у нее не получилось.
― Ладно, ― продолжал Егор. ― С твоим отцом и моей матерью мы разобрались. О визите Игоря Юрьевича ты ничего не знала, а с моей матерью решила поговорить из сентиментальных соображений. Я правильно излагаю?
― Только не будь циничным! ― попросила Амина.
― Милая! ― удивился Егор. ― Кто бы говорил! Ладно, оставим родителей в покое. Объясни мне другую вещь: ты за мной следишь?
Амина постаралась поднять брови как можно выше.
― Что-о-о?!
― Тогда откуда ты знаешь про Нику?
Вот. Добрались. Уйти от этой темы ей не удастся. Впрочем, на этот случай была у Амины приготовлена своя подушка безопасности.
― Я… видела твою машину возле Пединститута, ― созналась она стыдливо.
― А что ты там делала, прелесть моя?
Амина подняла голову и посмотрела на собеседника с некоторой надеждой. Но глаза Егора были такими же холодными и насмешливыми, как в начале разговора.
― Ты забыл, что рядом с институтом живет моя тетка, ― напомнила она спокойно. ― Или я уже не могу навещать своих родственников, не раздражая тебя?
Егор вынул руки из карманов. Его глаза на мгновение стали растерянными.
«Один-ноль, ― хладнокровно посчитала Амина. ― Не ожидал».
Впрочем, после пропущенного мяча Егор быстро взял себя в руки.
― Ну, хорошо. Ты увидела мою машину. И что дальше?
― Я обрадовалась! ― ответила Амина, пожимая плечами. ― Подошла к охраннику на входе, спросила, где ты. Он ответил, что ты у Ники Аркадьевны Стеллецкой…
Амина умолкла и опустила голову.
― И…
― И я не удержалась, ― признала она с отчаянием. ― Мне захотелось на нее посмотреть.
― Посмотрела?
Амина взглянула на него исподлобья. В ее глазах зажегся нехороший огонек.
― Посмотрела, ― подтвердила она. ― Я поняла, что эта девушка слишком молода и хороша собой, чтобы интересовать тебя исключительно профессионально.
― Поэтому ты решила не ограничиваться визуальным осмотром, а перейти к разговорам?
Амина не ответила, разглядывая свои руки.
― Что же ты ей сказала?
― Судя по твоему тону, ты и сам все прекрасно знаешь, ― отрезала Амина. Но тут же спохватилась и быстро закрыла руками лицо. Для того чтобы Егор не смог увидеть мимолетной гневной гримасы.
― Не придуривайся, ― жестко сказал незнакомец по имени Егор. ― Не поверю.
Она отняла руки от лица, которому успела придать несчастное и беспомощное выражение.
― Прости. Я же не железная.
― Я тоже.
Амина предпочла не заметить этой реплики. Слегка помассировала висок и сказала больным голосом:
― Ну да… Я назвалась твоей невестой. Тебя это так разозлило?
― И это тоже, ― подтвердил Егор. ― Но больше всего разозлило другое. Что это за разговоры о твоей беременности?
Амина подняла голову и уставилась на Егора широко раскрытыми испуганными глазами.
― Моей беременности? Что за ерунда?
― Вот именно!
Егор прошелся по кабинету, глядя себе под ноги.
― Так что это за басни? ― спросил он жестко.
― Егор!
Амина прижала руки к груди.
― Я не знаю, как тебе доказать… Но ничего подобного я ей не говорила!
― Значит, Ника это придумала, ― уточнил Егор.
Ненавистное имя подействовало на нее, как красная тряпка на быка. Поэтому сдержать сарказм Амине не удалось.
― А ты считаешь, что это невозможно?
― Невозможно, ― подтвердил Егор.
Он остановился и посмотрел на нее немигающим замороженным взглядом.
― Невозможно, ― повторил он еще раз.
― Почему? ― рассердилась Амина. ― Почему ты считаешь, что я могу солгать, а она не может?
― Потому, что вы очень разные, ― ответил Егор без всякого оскорбительного подтекста. И поэтому предложение прозвучало особенно оскорбительно.
Амина вспыхнула.
― А тебе не приходило в голову, что Ника тоже женщина?
Егор по диагонали пересек ковер на полу и уселся в свое кресло.
― Ты знаешь, приходило, ― сказал он. На этот раз с явным подтекстом. ― И что из этого следует?
― Она могла воспользоваться тем же оружием, что и я, ― отрезала Амина. ― Оболгать меня для того, чтобы выиграть.
― Ника на это не способна.
Амина крепко сжала кулаки. Она не знала, кого ненавидит больше всего: его или ее. Но ненавидела обоих безмерно.
― И после этого ты скажешь, что относишься к ней совершенно лояльно? ― спросила она глухим от гнева голосом.
― Нет, ― ответил Егор. ― Не скажу. Я вообще не буду говорить на эту тему.
― Почему?
― Потому, что я не обязан перед тобой отчитываться, ― отрезал Егор.
Амина понимала, что проиграла раунд, но предприняла еще одну героическую попытку переломить ситуацию.
― Знаешь, ― сказала она глухо, ― не думала, что ты на это способен.
― На что? ― удивился Егор совершенно непритворно.
Амина подняла на него глаза. По щеке покатилась одинокая слеза, едкая, как стручковый перец. Егор, конечно, воспримет эту слезу как актерскую, но она точно знала, что плачет от злости.
Впрочем, какая разница? Он довел ее до слез, и он об этом сильно пожалеет!
― Я не думала, что ты способен издеваться над человеком, который тебя любит, ― сказала она торжественно. ― Это недостойно, Егор.
― Амина!
Он перегнулся через стол и заглянул ей в глаза.
― Прекрати! ― сказал Егор вполголоса. ― Слышишь? Прекрати! Не пользуйся святыми вещами как щитом! Тем более что ты об этих вещах понятия не имеешь. Какая любовь?! Девочка! В какие игры ты со мной играешь?! Ты думаешь, что одна способна наводить справки и собирать информацию о нужном человеке? Ты ошиблась! Что ты собой представляешь, я понял очень давно. Почти с самого начала. Ты же все силы потратила на то, чтобы выкорчевать из себя способность к состраданию, к жалости, к любви, к пониманию, потому что считала это проявлением слабости… Девочка! Ты сделала столько душевных абортов, что просто не способна забеременеть! Не физиологически, нет… Про это я ничего не знаю. Я говорю про вызревание чувств. Ты посмотри на себя! У тебя при одном слове «чувства» губы поджимаются!
Амина торопливо отвернулась.
― И про Нику ты врешь, ― продолжал Егор безжалостно. ― Ты хотела ее уязвить, потому придумала эту глупую басню про беременность. Но со мной этот номер никак не прошел бы. Ведь я точно знаю, что между нами было, а чего между нами не было. И никогда не могло быть. Вот ты и решила отказаться от своих слов, а заодно подставить другого человека. Очень в твоем духе!
