— Нет.

Дэви сделал глубокую затяжку и передал трубку Брэндону. Тот замотал головой, но трубка уже была у него в руке.

— Давай. Одна маленькая затяжка, и волшебное слово само придет к тебе.

Брэндон затянулся.

— Ого, — сказал он. Может, не сразу, а через пару мгновений. Еще через несколько секунд он добавил: — Это и есть волшебное слово?

Дэви все еще смеялся, а Брэндон уже шел по направлению к костру, у которого сидела Уитни. Там собрались самые крутые девушки школы, некоторые уже учились в выпускном классе. У них тоже было спиртное, но еще у них были стаканчики, из которых они пили. Брэндон хотел сесть рядом с ними, но тут же понял, что для этого придется слишком низко наклоняться. Девушки смотрели на него. Они не улыбались, а скорее, просто ждали объяснения.

— Эй, Уитни.

Она чуть прищурила глаза.

— Я знаю волшебное слово, — сказал Брэндон.

По крайней мере она не отвернулась. Первой проблемой было то, что «ого» в тот момент уже не казалось таким смешным, особенно если сказать это Уитни и ее крутым подругам. Вторая проблема состояла в том, что Брэндон не мог придумать ничего нового. И внезапно появилась третья проблема, которая была хуже двух предыдущих: Брэндон почувствовал, что его сейчас вырвет. Он развернулся и бросился прочь.

Все рассмеялись, на этот раз над ним.

Когда Брэндон очнулся, он лежал на земле, уткнувшись лицом в бревно. Он сел и огляделся. Вокруг валялись бутылки, пивные банки, окурки, но людей не было. Брэндон был один, и ему было очень холодно. Он встал на ноги, и его опять вырвало. Он спустился к озеру, чтобы прополоскать рот: сел на корточки и попытался зачерпнуть воду ладонью, но его рука стукнулась о лед. Он и забыл, что все замерзло. Вроде бы кто-то падал в воду? Точно. Но все опять замерзло. Брэндон решил не обращать внимания на кислый привкус во рту.

Тут он услышал треск. Звук доносился откуда-то с середины озера. Иногда лед сам трескается от мороза, но только не в этот раз. Брэндон присмотрелся и увидел большую палку, скользящую по льду. Копы? Иногда они прочесывали лес, но обычно делали это не так поздно. Кроме того, они не стали бы бросать палку, а быстро бы перешли на эту сторону. Наверное, какой-нибудь школьник, потому что лес не подходил прямо к озеру, следовательно, палка не могла упасть с дерева. Брэндон принялся вглядываться в темноту, но никого не увидел. Он уже хотел сказать что-нибудь вроде «черт побери!», но решил нарушить молчание, только если на лед бросят вторую палку. Этого не произошло. Брэндон поднялся на ноги. Найти дорогу домой было проще простого — он все свое детство провел в этом лесу. Внезапно пошел снег. И тут же Брэндону пришло в голову, что именно он мог сказать Уитни: «Выбирай ответы „Битлз“». Слишком поздно. Черт, ну почему…

По льду заскользила вторая палка. Брэндон услышал, как она стукнулась о лед, слишком далеко, чтобы что-то можно было разглядеть. Точно, какой-нибудь школьник, которому еще хуже, чем Брэндону. Он пошел чуть быстрее. От быстрой ходьбы согреваешься. Снег тихо падал между деревьями. Несколько снежинок упали Брэндону на руку и обожгли кожу. Только тут он понял, что его куртка — красная, с черными рукавами, на спине надпись «Теннисный клуб Вест-Милла» — куда-то пропала. Рубашки тоже не было. Брюки — да, ботинки — на месте. Завтра воскресенье, можно спать сколько хочешь. Больше всего Брэндону хотелось оказаться в постели.

Красивая мужская рука лежала на груди Линды. Она проснулась: соски напряжены и возбуждены. Руки не было. Рядом с ней глубоко спал Скотт.

Может, сейчас? Ведь теперь они так успешно работали вместе над тем, чтобы подготовить Брэндона к хорошему колледжу. Начиналась новая эпоха в их жизни. Линда вспомнила один совет, который прочитала в книге Барнса и Хобла из серии «Помоги себе сам», пока ждала Руби, которая делала покупки к Рождеству: жар, возникающий в хозяйской спальне, согревает дом. Строка крепко застряла в ее сознании. Линда дотронулась до Скотта. Только не просыпайся. Мысль возникла внезапно — ну почему так трудно контролировать себя, откуда только берутся эти мысли? — ее соски все еще были напряжены.

Он был твердым. Линда быстро стянула с себя ночную рубашку, обняла Скотта и ввела его в себя. Он издал легкий стон, даже не совсем стон, а какой-то протяжный звук, полный удивления и удовольствия. Линда чувствовала, что он просыпается. Только молчи.

— Эй! — сказал Скотт.

Одно коротенькое слово, но и его было достаточно.

Пещера: снег, мир, тишина. Но внезапно произошло что-то действительно ужасное. Огромная толстая змея с граненой головкой и раздувшейся шеей медленно ползла по ноге Руби. Змея смотрела прямо девочке в глаза взглядом существа, которое знает абсолютно все. В следующую секунду Руби вылетела из комнаты, в ее голове билась только одна мысль: «Змея! Змея!»

У двери в родительскую спальню девочка остановилась. Из-за двери доносились звуки, они-то и заставили Руби замереть. Этого было достаточно, чтобы образы кошмара потускнели и постепенно исчезли. Еще звуки. Руби очень хотелось войти в комнату, еще несколько месяцев назад она бы обязательно это сделала. Но ей было почти одиннадцать. Руби развернулась и двинулась прочь. Но только не обратно в свою комнату. Ни за что. Она пошла в комнату Брэндона, собираясь залезть к нему под одеяло, чего не делала уже многие годы, или, может, лечь в спальный мешок у него на полу, которым пользовались его друзья, если оставались ночевать.

Лампочки на дисплее CD-проигрывателя мигали. В тусклом мерцающем зеленом свете Руби увидела, что постель Брэндона пуста. Зеленый, как змеи. Она вышла из комнаты, прошла по холлу, поднялась по маленькой лесенке и открыла дверь в последнюю спальню.

В абсолютной тишине этой спальни Руби слышала свое дыхание. Пустота усиливает звук. Девочка включила свет. Все было давным-давно убрано, но постель была застелена. Руби прекрасно понимала почему: голый матрас выглядел бы пугающе. Она выключила свет, легла в кровать Адама и закрыла глаза. Змея не появилась.

В воскресенье утром Марджи позвонила Джулиану: «Вы были великолепны!»

Джулиан ничего не ответил. Скворцы вернулись. Они носились между двумя рощами, одновременно беспорядочно и организованно. Марджи продолжала говорить:

— Я имею в виду Гарднеров из Вест-Милла. Они хотят, чтобы вы вернулись.

Во дворе, через тропинку, квартирная хозяйка Джулиана вышла из дома и немедленно взглянула на его окно — Джулиан быстро отступил вглубь комнаты, — затем она села в машину и уехала.

— А как же Салли?

— Как мило, что вы о ней беспокоитесь. Все в порядке. Такое иногда бывает.

Скворцы неутомимо носились по белому небу.

— Так вы согласны? — спросила Марджи. — По субботам в то же время и по средам в семь.

Джулиан сделал глубокую затяжку — первая сигарета за этот день. Дым и крошечный огонек в руке. Джулиан перебрал в уме все сильные эмоции, которые у него когда-либо возникали, оставаясь при этом совершенно спокойным.

— Согласен.

Руби и Кила сидели на заднем сиденье машины Гудукаса. Кила держала в руке пару ярко-розовых напульсников — приз за победу в круговом соревновании. В этот раз Руби даже не дошла до финала. «Научись концентрироваться», — сказал ей Эрик. Но линии на корте отвлекали ее внимание, Руби казалось, что она участвует в каком-то эксперименте. А в школе редактором газеты для пятых и шестых классов «На Запад!» выбрали Аманду. Это была та работа, которую Руби действительно хотела получить. Не слишком-то хороший день.

— Спасибо, что подвозите меня, мистер Гудукас, — сказала Руби.

— Пустяки. — Его запах наполнял машину. Сосна или что-то в этом роде, как будто в багажнике лежит целый лес. — У твоей мамы опять слишком много дел?