И все-таки она натянула спальный мешок: на голову. Ее окружали звуки и движения. Что же будет, если свет погаснет?

В голове кружились самые ужасные мысли. «Да нет же, свет колеблется лишь от сквозняка, — одернула себя Рози. — Ничего страшного». Она проследила взглядом за движущимися тенями, и ей почему-то показалось, что это не просто тени.

«Не будь дурочкой», — сказала себе Рози и посмотрела на свои часы. Было уже довольно поздно. Нельзя жечь лампу слишком

долго — у них не так уж много керосина, и достать его негде.

— Я гашу свет, — сказала она.

Луиза все-таки заснула. А Уильям ответил:

— Я буду читать с фонариком.

— Смотри, не разбуди Луизу.

С одним фонариком стало немного уютнее. Но было ясно, что Уильям не станет читать долго — ему так же жалко батарейку, как ей керосин.

Наконец братишка выключил фонарик и сказал:

— Спокойной ночи, Рози.

Тьма окутала их, словно одеяло. Все шумы старого дома как будто сделались громче, словно кто-то повернул регулятор.

Через несколько минут мальчик произнес:

— У меня такое ощущение, что по полу кто-то ходит. Мне это совсем не нравится.

— Не обращай внимания. Тебе только кажется, — ответила Рози.

Уильям промолчал. Но еще через несколько минут снова зажег фонарик.

— Кто встал с постели? — спросил он. — Рановато идти в туалет.

— Никто не вставал, — ответила Рози.

— Но я в этом уверен. — Мальчик провел лучом по комнате и увидел спящую Луизу. — Забавно.

— Успокойся, Уильям, — сказала Рози. — Тебе показалось. Просто мы ощущаем себя немного странно в таком старом доме.

Он выключил фонарик. Через некоторое время его дыхание выровнялось, и стало ясно, что брат тоже заснул. А Рози еще долго не могла успокоиться. Ее не покидали две мысли — что этот старый дом слишком необычен и что ее привело сюда какое-то ужасно важное дело.

Обычно яркий дневной свет прогонял все ночные страхи. Но когда дети проснулись и под звуки приемника вышли из комнаты, их настроение не изменилось. Завтрак состоял из тостов, поджаренных на переносной плите, овощей и кофе со сгущенкой.

— Пока не сделаем проводку, я не смогу приготовить ничего лучше, — сказала мама. — И до тех пор не стоит привозить со склада холодильник, телевизор, компьютер и прочие подобные вещи. Ну, как вам спалось на новом месте?

Дети переглянулись. Как ни странно, они проспали довольно долго, но неспокойно. Всем троим снились жуткие, пугающие сны, которые забылись, стоило только открыть глаза и увидеть свет, струящийся из маленького окошка. Но хотя увиденное и выветрилось из их памяти, тревога все-таки осталась. Однако по молчаливому соглашению дети решили не волновать родителей. Сейчас было совсем не до того.

— Сегодня придется съездить в город, — сказал папа. — Мне нужно купить кое-что из стройматериалов, черепицу, стекло и прочее. И к вечеру наш дом будет защищен от дождя и ветра.

После этого они вымыли руки над раковиной, поливая их теплой водой из чайника.

— Значит, тут даже толком не искупаешься? — спросила Луиза.

— На первых порах придется подождать, — ответила мама.

— Я поставлю нагреватель для воды, как только закончу проводку, — заверил папа. — И сделаю душ. Все будет как у людей.

Но нарисованная им картина показалась всем миражом на горизонте.

После завтрака семья решила осмотреть огород. Но день был довольно пасмурный, и от этого пейзаж казался мрачным. Здесь все было слишком запущено, лишь в дальнем конце виднелись ягодные кусты. Поэтому экскурсия продлилась совсем недолго.

Позади посудомоечной находился дворик, отделанный камнем, через который успела пробиться трава. Дальше тянулся ряд хозяйственных построек. Ближе всех находился угольный сарай, такой же черный, как и много лет назад. Рядом с ним стоял покосившийся, насквозь провонявший нужник, после которого Луизе сразу же стал нравиться туалет, располагавшийся в доме. А еще дальше было какое-то строение, сохранившее следы мыльной воды.

— Это прачечная, — объяснила мама. — Там должен быть большой медный чан, в котором кипятили белье, и каток, через который его пропускали. Представляете, какой это был тяжкий труд?

В угольном сарае папа сделал открытие. Там лежала стопка черепицы, необходимой для ремонта крыши.

— Вот здорово. Сэкономим деньги, — сказал он и, немного помолчав, добавил: — Похоже, те, кто жили здесь последними, приложили немало усилий: построили прачечную и нужник. А еще прежние жильцы собирались ремонтировать крышу. Почему же они не успели закончить работу прежде, чем уехали отсюда?

— Кажется, я знаю, почему, — пробормотал Уильям.

Мама поглядела на него вопросительно. Но раньше, чем он успел ответить, вмешалась Рози:

— Идемте. Посмотрим, что можно достать в городе.

Она не хотела, чтобы разговор вновь повернул на больную тему.

Братишка промолчал, но как только они сели в машину, прошептал Рози на ухо:

— Неважно, что там говорит папа. Я поднимусь по лестнице, как только выдастся свободная минута.

Духи медленно вылетели из дома и направились вдоль дорожки, следя за новыми жильцами. Вынырнувшее из-за туч солнце ярко сияло в небе. Поле, отделявшее Дайсон-коттедж от ворот, казалось широким, словно голая русская степь. Прежние хозяева пытались засеять эту землю, но теперь на ней росли одни лишь сорняки. Вдоль дороги тянулись каштановые деревья. Они образовали тоннель, через который с трудом пробивались солнечные лучи. И дети, ехавшие в машине, чувствовали себя, словно исследователи таинственного мира, возвращающиеся в свой лагерь.

Как только они съехали с холма, на котором располагалась усадьба, сразу же потянулся индустриальный пейзаж.

— Кажется, магазин стройматериалов неподалеку, — заметил Уильям.

— Верно, — ответил папа и добавил: — Пожалуй, я вас высажу где-нибудь. Побродите по городу, а потом встретимся часа через два.

Никто не стал возражать. Через пять минут они въехали на улицу, называвшуюся Высокая. Дайсон-коттедж и ночные страхи совершенно позабылись, как будто остались в другой жизни.

Сперва они отыскали супермаркет и запаслись продуктами на целую неделю. Это казалось намного удобнее, чем каждый день таскаться на троллейбусе с целлофановыми пакетами.

— Дома мне не приходилось набирать так много, — заметила мама.

— Но теперь мы не дома, — ответил Уильям резко.

«Уильям по-прежнему чувствует себя словно в тюрьме», — подумала Рози.

Ей тоже было не по себе, однако в отличие от брата она ощущала, что должна находиться здесь.

«Почему же меня притягивает это место, которое все остальные ненавидят? — размышляла Рози. — А впрочем, сейчас можно забыть об этом на час-другой».

— Давайте же осматривать город, — сказала она. — По-моему, он довольно красивый.

Так они и сделали. Высокая улица спускалась в долину и поднималась с противоположной стороны. Современные магазины перемежались с антикварными лавками.

Все казалось таким крепким и незыблемым, не то что в их родном городе.

Они зашли в небольшое кафе, полное народу, и сели за столик. Все заказали кофе, а Луиза — пепси.

— Мне хочется чувствовать себя здесь как дома, — сказала Рози неожиданно.

— Только не получится, — ответил брат. — Теперь у нас вместо дома старый свинарник.

— Уильям! — вскинулась мама. — Как ты можешь говорить такое?

— А разве нет? Все это никогда не станет нам родным. И ничто уже не станет.

Мама промолчала. Кофе почему-то вдруг сделался холодным и горьким.

— Лучше выйдем на улицу и пойдем к папе, — сказала она.

Тот был уже на месте и неподвижно сидел в машине. Прицеп оказался загруженным всякой всячиной. Папа не сказал ни слова и, как только все забрались на сиденья, так же молча рванул с места.

— Что случилось, папочка? — спросила Луиза, когда они уже выезжали из города.