- И по какой причине люди могли пропасть?

   Тут, я прервал Родиона. Мне показалось весьма органичным,добавить:

   - Продавщица, в том магазине, целую историю рассказала, проВенлеца, про катакомбы. Про его золото.

   - Небось, не могли их уже больше слушать?

   - Почти. А вы, как считаете?

   Дмитрий поморщился, глотая очередную порцию горького чая. Он ужесобирался ответить, но у него зазвонил мобильник.

   - А? Что? Хм. Я думаю, что вид на сельскую местность, из окнанебоскреба. Неплохо звучит? - получив ответ, Дмитрий закрыл мобильник. Иответил теперь нам - Да ничего я не считаю. Хотя, наверняка знаю только то, чтоникакие это не катакомбы. И не Венлец.

   - Почему?

   - Я верю в то, что вижу. Паранормальщины я тут не видел, хотя поэтим катакомбам с детства рыскаю, все их излазил когда ребенком был. Нет там,ни злых духов, ни сокровищ, ни самого Венлеца. Там даже не пропадал никто, доваших случаев. Не скажу за все время, конечно.

   Затем, мы спросили его про то, как велись поиски. Он ответил:

   - Милиция вела. Все перекрыли, обыскали. Вообще, за поиски, еслитак интересно спросите пастуха Ваську Терентьева, он ментов по всему лесуводил. Или, можете еще собачника Игнатьева. Пал Палыча. Он в двухэтажном коттеджеживет, тот который почти сразу на въезде.

   Родион задал еще пару вопросов, на которые Дмитрий охотноотвечал. Предложил остаться на обед, когда мы собрались уходить.Переглянувшись, отказались. Пожали словоохотливому мужику руки, да и вышли наружу.

   Там, начинало припекать. Я закатал рукава футболки.

   - Что теперь? Куда пойдем?

   Родион почесал затылок, и расстегнул пару верхних пуговиц нарубашке. Блеснула золотая цепочка.

   - Ну, к пастуху или к этому собачнику. Хотя, где пастуха искатьбудем?

   Я понятия не имел. Ответил, в таком же духе.

   - Тогда, сначала к собачнику.

   Пошли к нему.

   Заборы обычных домов, достаточно высокие. Два метра, обычно.Забор, который ограждал двухэтажный коттедж, мало того что был выше дажеостальных, так еще и буквально блестел свежей краской. Внушительный такойзабор, хотя не без вкуса.

   Я нажал на кнопку звонка, что была на входе. В доме, басовитозалаяла собака. Спустя минуту, вышел сам хозяин. С короткой стрижкой, ужескорее пожилой, чем средних лет мужчина, моего роста. Достаточно худощав, хотяи не без небольшого живота. Лицо спокойное, даже доброе. Он приблизился кфигурным прорезям в калитке, в которые мы наблюдали его.

   - Добрый день. - сказал Родион - Мы статью пишем, по поводупропаж. - протянул корочки - Не откажетесь на вопросы ответить?

   Реакция была незамедлительна:

   - Конечно! - голос оказался таким, каким я его и представлял.Мягкий такой баритон - Только подождите, я собак в доме запру.

   Он вернулся где-то минут через пять. В это время, на насразрывалась экая образина из конуры. Я не знал породы, но Родион сказал, чтоэто кавказская овчарка.

   - Проходите.

   В этом доме, явственно ощущался запах денег. По самой обстановке.Есть нечто такое, что схватывает интуиция, когда заходишь в дом к явно богатомучеловеку. Словно невидимое, но ощущаемое излучение, исходит от всего. Хотя, кмоменту снятия кроссовок, запах денег, уже весьма ощутимо перебивался запахомсобак. Не неприятным, но крепким.

   Хозяин дома, тоже расположил нас в комнате, служившей роль зала.

   - Павел Павлович. - сказал он, и сел на диван. Он был в серых,рабочих штанах, и старой спортивной футболке. Контраст между домом и егохозяином, казался несуразным.

   Откуда-то сбоку и снизу, послышались стоны, скуление, рычание, икрепкий звук сталкивающихся тел.

   - Собачки шумят. - сказал Павел Павлович - Развожу их, знаетели....

   Снова, диктофон на стол, а далее, те же вопросы:

   - Ну, кого похищали. Девушки. И девочку однажды похитили одну.Жаль конечно. Я пытался помочь чем мог. Выводил Марточку, - он указал пальцемна большую фотографию, что висела на стене. Большая, красивая немецкая овчарка,возлежала (именно возлежала) на зеленой траве, и смотрела блестящими глазами -Мы же, с Мартой призеры. Я сам предложил, чтобы Марточка помогла в поисках.

   - И как, помогла?

   - О, да. Она взяла след. Сплошь в катакомбы, сплошь туда. Мы тамискали, искали, но ничего не нашли.

   Мы с Родионом сидели и слушали. Хозяин дома говорил сусально, сувлечением, и знанием дела. Шум состоящий из тонкого скулежа и толчков, все ещеизредка прорывался из подвала.

   - Я считаю, что туристы это хорошо. Да. Правда, не надо лезть вкатакомбы. Катакомбы - это место историческое. И злое, к тому же.

   - Почему злое? - спросил я

   - Потому, что там и раньше пропадали люди, знаете ли.

   Я посмотрел на Родиона. Родион, подпер щеку рукой, и смотрел наПавла Павловича. Так ее подпел, что рот, фактически оказался скрыт за ладонью. Длятого чтобы сказать следующую фразу, он приподнял голову:

   - И что, можете что-нибудь рассказать такое? - после чего, сноваоперся подбородком на ладонь

   - Конечно могу. - как послушный мальчик, хозяин дома кивнул нам,после чего, опять же, как-то так чересчур покато ладно, заговорил - Мне тогдабыло, лет тридцать. Жила тут девочка, с семьей. Точной ситуации я вряд ли смогуописать, но девочка то ли поспорила с подругами, то ли ее просто подбил кто, иона решила пойти ночью в катакомбы. Ну, и само собой пошла. После чего, невернулась. Ее тоже очень долго искали, но так найти и не смогли. Родители еепотом уехали.

   - Мы ничего не слышали об этом деле.

   - Конечно, вы не слышали! Советский Союз на дворе был, церквирушили, и в Бога, - слово "бог", было произнесено явно с большойбуквы - Не верили! Стали бы говорить о катакомбах? Списали на какой-тонепонятный форс-мажор.

   - То есть, вы считаете, - сказал Родион - Что люди, пропавшие вкатакомбах, пропали из-за какого-то паранормального явления? - его голос былглух

   Павел Павлович, закряхтел, сев чуть-чуть по-иному. Правой рукой,схватился за поясницу, еще секунд пять распрямлялся, и ответил только потом.Его лицо, сохраняло спокойное выражение, если не считать гримас боли. Говорилон, так же, как и рассказывая историю:

   - Вполне может быть. Я верующий христианин, и не буду отрицать,что в мире много того, чего наука объяснить не может. Все может быть.

   - Да, вы правы. Все может быть. Это был хороший разговор.

   - Спасибо! - как китайский болванчик, из сказки Андерсена,Игнатьев покачал головой, и добавил - Останетесь на чай?

   Отказались. Вышли из его дома. Пока шли до ворот - кавказецзапертый в будке, рвался и агрессивно лаял. Собачий запах дома, не шел ни вкакое сравнение со свежим воздухом. Я вышел за ворота первым, Родион же, шелмедленнее, вертя головой туда-сюда.

   - Красивый у вас дом. - услышал я его голос, уже будучи заворотами.

   Ответ Павла расслышать не удалось. Родион снова сказал:

   - Наверное, и подвал хороший, большой.

   Так как они подошли ближе, то теперь, голос хозяина дома достигалмоих ушей:

   - Да, конечно. Утепленный. Ведь я же собачек развожу. А подвалтеплый такой, как раз для девочек с щенками.

   - Это было интересно. Наверное, вы действительно мастер своегодела.

   Ворота закрылись. Выпущенный из будки кавказец, тут же кинулся наних, и они загремели. Лай был громким. Я стоял на месте, потому что Родион недвигался. Мы лишь отошли от прорези в калитке.

   - Он нас обманул. - сказал Родион

   - Я заметил. - добавил я - Сказал что христианин, а крестика нашее нет.

   - Может быть. Не о том речь, он слишком сильно заврался прокатакомбы.

   - Хм?

   Задумавшись, я пролистал в памяти события сегодняшнего дня, идостаточно легко нашел то, на чем засветился собачник.

   - Да, точно. Но он вполне мог просто так соврать. Из любви кискусству.

   Родион отрицательно покачал головой: