В бар я заглянул, даже не заходя домой. Сразу после университета.

   - Ну ты везунчик. Шеф только что снова вышел, сказал скоропридет.

   Я не стал даже ждать. Прямо так, вышел из бара. Сдобренныйвыхлопными газами машин, воздух, слегка успокоил меня. А может, такподействовала свежесть улицы. Мысль о том, что такой человек как Родион, вполнеможет быть занят, показалась вполне адекватной.

   Но, ни на следующий день, ни даже еще через пару, он не дал о себезнать. Все то же, и все так же: "Абонент недоступен", и флегматичныеотговорки бармена, приправленные холодной улыбкой. Наверное, к вечеру третьегодня моих поисков, я чуть ли не закричал ему в лицо. Хотел знать, почему он меняобманывает. В чем дело. А он, типичным Родионовским жестом, вскинул ладони, исказал:

   - Я говорю как есть.

   Возвращаться в бар, показалось глупой идеей. К тому же, я ужеговорил, время было вечернее. Множество людей, наблюдали мой срыв. Уши и лицо,все еще пылали, даже когда я отмахал не меньше километра, от бара.

   Ночь встречала меня тревогой. И мысль о возвращении домой,отпугивала своей глупостью, и привкусом предательства. Прохлада наступавшейночи, ничуть не остужала, лишь вызывая гадкий озноб - потому что одет я был легко.

   Зашел в какой-то двор. Сел на пустовавшую лавочку. Уставился надорогу, по которой изредка проезжали машины. Народ возвращался домой.

   Еще раз позвонил Родиону. То же самое, нет ответа. Еще разперечитал его сообщение. Хотелось что-то сделать, но невозможно было осознать -что. Я понял, что не знаю ни фамилии Родиона, ни его адреса. Просто, нассоединяет некое мутное дело. И тройка общих знакомых.

   Я сидел на лавочке, и четко ощущал пупырышки гусиной кожи. Город,смотрел мне в глаза огнями квартир. Изредка, проходили мимо люди. Какая-тошпана. Странно, но ко мне никто не пристал. Оглянувшись, я увидел причину этого- полицейского, видимо, пришедшего домой с работы. Дородный мужичок, он смотрелна гопников почти что отеческим взглядом, как мне казалось, и не зашел вподъезд, до тех пор пока они не ушли.

   Именно это, и дало мне идею. Выйдя со двора, я быстрым шагомотправился в сторону ближайшего большого перекрестка. Его фигура, безошибочно,сама собой, привлекала к себе мой взгляд. Я хлопнул его по плечу, и снова,будто бы вошел в пузырь.

   - Здравствуйте.

   - А? Молодой человек, это вы? - это не был перекресток, накотором мы обычно говорили. Поэтому, Учетчик не блистал внушительным образомимпозантного пожилого человека в шляпе и плаще. Напротив меня, стоял обычный,советский такой дедок, в куцом сером пиджачке, белой панамке, и коричневыхстарых брюках. - Здравствуйте! Мы давненько не говорили?

   - Что у вас нового?

   Учетчик - очень одинокая личность. Не знаю, знакомо ли ему такоепонятие как скука, потому, что человеческими мерками, нельзя мерить Объекты. Нопотрепаться он любит.

   - Люди ходят, молодой человек. Полным-полно нового. Но, вряд ливам будет это интересно. Хотя, я мог бы рассказать! - он зашелестел листамиученической тетради с зеленой обложкой.

   Я выдавил из себя натянутую улыбку.

   - Лучше не надо. У меня к вам вопрос.

   - Да-да? Вы ради этого и пришли? Ну так не стесняйтесь, нестесняйтесь! - выражение его лица, было именно медовым. Морщинистые стариковыещеки, были типично гемоглобиново-красны.

   - У меня пропал друг. Родионом зовут. Ну, вы знаете, вы наверняканас вместе часто видели. Где он?

   Учетчик молчал, и я продолжал говорить.

   - Он сам предложил встретиться, а потом пропал. И на его работе,никто ничего не говорит.

   А Учетчик молчал, глядя на меня ласково, сохраняя некую медовостьпрежнего выражения лица, но уже без улыбки. Его ответ, прозвучал в несколькоскорбном тоне.

   - Молодой человек, - он сказал это на выдохе, что еще болеепридало грусти фразе - Вы в самом деле, считаете Родиона своим другом?

   Невозможно вспомнить, что хотелось сказать тогда, но япоперхнулся своими словами.

   - Вы в самом деле, думаете что он ваш друг? Или, что он действуетв ваших интересах?

   - Мне просто нужно знать. Где он.

   - Молодой человек. Я рад был вам помочь, когда вы искалиприключений, возможно даже опасных. Я не распускал язык, когда вы невольнообманули меня, а ведь я говорлив, вы это знаете. Сейчас же - вы просите того,чего не способны понять.

   - Это означает: "нет"? - какое-то чувство обиды,задавило дружеские чувства к Учетчику

   - Да. Я не могу сказать, где находится ваш знакомый.

   На этот раз, не став дожидаться пока он повернется ко мне спиной,я сам, ушел. Чуть ли не бегом. И даже не потому, что Учетчик как то обидел, илиоскорбил меня. Нет. Он лишь еще более увеличил капельку подозрительности,причину и природу которой, я никак не мог понять. Это уязвляло.

   Наверное, красный как рак, я шел по улице, не уворачиваясь отлюдей. Толчки не казались сильными. Отказ Учетчика, еще больше разбередилволнение, и некоторую тягость в голове. План пришел в голову мгновенно.

   Автобусом с ближайшей остановки, я добрался до дома Стаса. Образно,конечно, говоря. До ближайшей к нему остановки, на самом деле. Когда я шел, помоему телу, лаской скользила дрожь. Именно скользила. Это нельзя описать иначе.От плеч, в живот. Из живота, в икры, а оттуда в голени. Рождая, мимоходом,необъяснимое-непонятное-неправильное волнение в широкой области паха.

   Стас не сразу открыл мне дверь. А когда открыл, я увидел девушку,в легкой куртке с капюшоном. Она поцеловала Стаса в щеку, и скользнула мимоменя.

   - Привет. Тебя давно не было, я уж и думать про тебя забыл.

   Молча, я зашел в квартиру, и закрыл за собой дверь. Стас скрестилруки на груди.

   - Ты чего? Что-то случилось?

   - Родион пропал.

   Мы прошли в зал. На небольшом столе, как раз под кресла,располагались скромные остатки того, что обычно называется "романтическимужином". Я отметил, между делом, что ничего алкогольного, не присутствует.

   - Когда пропал?

   - Три дня как.

   - Я ничего не знаю, Клок.

   Я помолчал.

   - Тогда, я пойду? - сказал, каким-то бесцветным тоном, впрочем,уже зная ответ

   - Ты чего? Оставайся, посидим, поговорим. Ведь я давно тебя невидел.

   Он так и не изменился. Все такой же добродушный хоббит, часть отцелого, своей квартиры. Он действительно органично смотрелся, сидя надиванчике, словно часть интерьера.

   - Я не вовремя нагрянул.

   - Да нет, нормально, как раз к уходу Натки. Недавно с нейпознакомился, неплохая девушка. А как у тебя с Юки?

   - Да никак. - я пожал плечами, сам того не желая, сказав этожестко, рублено - Ей надо чтобы ее завоевывали. Подталкивали.

   - Клок, она же маленькая девочка. Кхм. - Стас замялся, иухмыльнулся - Ну, не такая уж и маленькая, но ты понял, что имею в виду. Какогоеще поведения ты ждал?

   - Стас, это все глупо. Ничего из этого не будет. К тому же, у неепарень есть.

   Я говорил все так же, рублено и жестко. Тема не была неприятна,но некое раздражение вызывала. Поэтому, схватившись за первую промелькнувшую вголове мысль, я выдал:

   - И вообще. У тебя близкий друг пропал, а ты о всякой чепухетреплешься.

   Ответ Стаса, удивил меня.

   - Ну... - сказал он для начала, уронив взгляд к ковру - Какойдруг? Хороший знакомый, наверное, не более того.

   - Что?

   - Даже года не будет, как мы с ним знакомы, да и видимся редко.

   - Я думал, что вы близкие друзья. Чуть ли не с детства.

   Стас расхохотался.

   - Нет, какой там! - ответил он, когда унял смех - Ну ты выдалблин!

   - А как познакомились?

   Я сидел расслабленно, медузой растекшись по дивану. Стас, тоже,откинулся на спинку, вытянув ноги. Воздух, казалось, плывет перед глазами какжеле. Может быть, это усталость - а может обстановка в доме Стаса, действовалатак успокаивающе.

   - А бутылка с Тоником. Родя свел меня с тем человеком, который мнеее продал.