- Дорого!

   - Зато, сдавать будет легче.

   Честно говоря, я сомневался, что в нашем универе, так ужобязательным были подарки. Однако, сарафанное радио, распускало ужасающиеслухи. К тому же, пятьсот рублей, для меня, не были тратой.

   - Я конечно понимаю, что не все смогут сдать, но, все и не надо,двадцать человек в группе, блин. - почему-то в этот момент, староста смотрелана меня.

   И ладно бы, просто смотрела, но взгляд, явно был упрекающим. Яподошел к ней, сразу после окончания речи.

   - Ты чего? - спросила она, смотря все так же, упрекающе

   - Когда деньги сдавать?

   Клянусь, она будто бы куском подавилась. Точно так же, дернулаголовой, и затем сглотнула, будучи видимо, крайне ошеломленной:

   - Когда угодно, в общем-то.... Время пока терпит....

   - Я сдам сейчас.

   Достал бумажник, из внутреннего кармана куртки. За это краткоевремя, произошло то, что обычно называется разрывом шаблона. И не у старосты. Уменя.

   Я почуял запах. Застарелый, не слишком сильный, но все жечувствующийся, запах пота. Обратил внимание, что я в нестиранной футболке, втой, которую носил уже минимум три дня. С отросших волос, сыпались крошкиперхоти, стоило только двинуть головой.

   И несмотря на то, что я сверкнул почти что непотраченнымиденьгами, выданными мне Родионом, в цехе, несмотря на то, что лицо старостывытянулось, стыд был жгуч.

   То, как я покраснел во время недавнего разговора, было ничем, посравнению с тем, как я покраснел сейчас. Лицо горело красным, рубиновым даже,огнем. От пяток, до кончиков волос на макушке.

   Придя домой, я будто прозрел. Сняв ботинки и носки, ступил напол, где он не был прикрыт ковром. Обнаружил, что нога слегка прилипает. Нателевизоре, и приставках - пыль. Привезенные мамой, вкусняшки длительногохранения, давно пропали.

   Мне захотелось раздеться, и посмотреть в зеркало. Зеркало,показало мне парня, который зарос волосами, и был худой. С длинными ногтями, ибледной кожей.

   И вот тут то, мне показалось, что вместо крови, во мне течетострейший мексиканский кетчуп.

   Надо ли говорить, что я привел комнату в порядок? Думаю, это былобы глупым. Разве что, стоит сказать о причинах. Не злость, и не стыд, послужилидвижителем. О нет. Движителем, послужил страх. Даже закончив все, дажевоспользовавшись, на следующий день, услугами парикмахера, и купив себеотличную кожаную куртку, о которой давно мечтал, я все равно ощущал внутри себяледяной ком неуютности. Снова и снова смотря в зеркало, на свое лицо. Снова иснова, находя в нем, что-то чужое, чего раньше не находил. А особенно, глаза.Их уже нельзя было назвать моими.

   В этот день, я пошел к Стасу. Он был все такой же, каким я виделего в последний раз - великолепно выглядящий, и удивительно домашний. Его,несколько высоковатый, весьма подходящий пухлой комплекции голос, довершал этовпечатление. У меня, как у любящего на досуге почитать какое-нибудь фэнтези,возникла первейшая же ассоциация. Хоббит. Стереотипный хоббит, причем не изфильмов, а именно из книг Толкина. Пухлый, толстенький, жизнерадостный корольсвоего дома.

   Мы попили чаю, говоря ни о чем. Я сознательно не хотел вестиразговоров о делах. Стас же, задал пару вопросов, со слабойзаинтересованностью:

   - Я даже заскучал. - говорил он, сохраняя на лице, полуулыбку -Ты, вообще, тогда наверное хорошо справился? Родион упоминал, но ничего неговорил такого.

   - Да. Какая-то тварь, жрала дерево. Ничего такого страшного.Извини, что мы тебя не взяли?

   - Нет, все нормально. Я сам решил, что не хочу во все это лезть.Мне хватило и ситуации с Тоником.

   Я сочувственно кивнул.

   - Клок, еще раз хочу извиниться за тот случай. Прости.

   Я снова кивнул, уже чуть поморщившись.

   - И еще, спасибо, за то что забрал у меня револьвер.

   - Стас, хватит. Не за что. А пушку, я выкинул. Отпечатки стер.

   - Я и не волнуюсь. Полно времени прошло, и никакого шума.

   Тут, наверное, из чистого любопытства, что-то дернуло меняспросить:

   - А где ты его достал?

   Стас ответил мне, так же спокойно, как говорил до этого, с видомчеловека, говорящего о сдобных булочках:

   - Родион дал. Точнее, я его купил. Если нужно хорошее,заграничное оружие, то это к нему.

   Я хмыкнул, однако, информацию запомнил.

   Мы поговорили еще. И далее, снова, отчаянно краснея, я спросилто, зачем собственно и пришел:

   - Ты что-то говорил, о том что меня искала Аня. Не дашь ееномерок?

   - О. Созрел наконец. - из-за пухлого домашнего образа, проглянулстарый, расхлебано-бесшабашный - Минутку, за мобилкой схожу.

   Я записал номер.

   Ушел почти сразу же. Стас, понимающе ухмылялся.

   Выйдя из подъезда, позвонил. Гудки шли долго, секунд пятнадцать.Наконец, голос в ответ, женский:

   - Алло?

   - Аня?

   - Это кто?

   - Николай. Клок. На сходке были. Мы еще Стаса, - я кашлянул -Сахиро, в смысле, провожали до дома.

   - А. Привет. - она помолчала, секунды три - Как дела?

   - Нормально. - я тоже помолчал. Столько же. - А ты как?

   - Да тоже. - и снова - Зачем звонишь?

   Нет, я не волновался. Вообще, обдумывал это я не столь явно,однако из памяти не выпускал. Так что, сказал твердо, и без запинок.

   - Может погуляем, как нибудь?

   Она снова замолчала. Причем, на этот раз, молчала столь долго,что мне надоело ждать, и я спросил:

   - Ань? Алло?

   Ответ последовал незамедлительно:

   - Коля, у меня есть парень.

   Это, несколько сбило настрой. И меня нельзя назвать, таким ужупертым ловеласом, или даже, упаси боже "альфа-самцом". Просто, явспомнил случай в квартире Стаса.

   И сказал:

   - Так я же тебя погулять зову. Ты сейчас свободна? - железо куютпока горячо

   Она оказалась свободна. Хотя, манера сообщения, была все той же,нерешительной. Договорились о встрече, возле моего университета. Доехав туда наавтобусе, и сойдя на остановке, посмотрел на себя пластик рекламного щита. Смомента сходки, я изменился.

   Я был худ, что было видно. Точно так же как и на Родионе, одеждависела на мне вроде бы и мешком, однако, мне нравилось как она сидит. Гладкиещеки и виски, с четко выделяющимися скулами. Щетины нет. Потому что, она у меняпочти не растет. Черные джинсы. Черные кроссовки. Кожаная куртка, с закосамипод потертость. Пожалуй, если бы я был более мускулист, и пониже ростом, томожно было бы назвать меня похожим, на Роршаха, из знаменитого комиса.

   Так же, сходство имелось, но крайне минимальное. Так что, дажеподгоняя, похожим на кого-либо, назвать меня было совершеннейше нельзя. Яоставался самим собой.

   Аня, выделялась из толпы, этого не отнять. Причем, вполнеиздалека. Мне даже показалось, что можно провести некое сравнение, между ней иУчетчиком. Разве что, последний, выделялся именно тем что он - это он. Тогдакак Аня, в основном внешностью. Так одеваются многие, из неформальной среды.Ярко, и несколько бессмысленно. Яркие кеды, кислотно-зеленого цвета. Джинсыобычные, даже слегка широковатые, не зауженные - как сейчас модно. Легкаякуртка. И что самое-самое - это белые волосы, с красными перьями. Красногоцвета, было немного, но он варьировался в оттенках.

   При всей легкомысленности образа, стоило признать - он смотрелся.

   - Привет. - я махнул ей рукой, когда она приблизилась

   - Да, и тебе. - она тоже помахала рукой, подарив улыбку, сприятных губ.

   Странно. Я думал, что смогу ее обнять - однако, внезапнорасхотелось. Чувствовалась некая смесь тепла и холода.

   Со стороны, наверное, смотрелись мы несколько аляповато. Высокийя, и она, пониже моего плеча. Мы молча шли, в сторону ближайшего сквера, гдеможно было сесть и посидеть. Изредка, переговаривались. Не знаю, почему онамолчала. Я не говорил, потому, что не чувствовал интереса. Точнее, чувствовал.Однако, не настолько, чтобы это на что-то сподвигало.