– Побудь здесь, – сказал я поднимаясь. – Я посмотрю, может быть, можно позвать кого-нибудь на помощь.

– Ты уверен, что он мертв? – холодно и твердо спросила она.

– Конечно. У него сломана шея.

Она поднялась, отошла от меня и прислонилась к кривой пальме. Ее гладкие черные волосы растрепались, юбка порвалась, а один чулок сполз до лодыжки. Лунный свет, пробиваясь сквозь сплетение ветвей над головой, падал на ее лицо. На щеке у носа виднелась засохшая кровь. Глаза, казалось, ввалились. Она смотрела на меня невидящим взглядом, словно решала какую-то неотложную задачу.

– С той стороны дороги – другая машина, Джонни, – сказала она. – Посмотри, что случилось с водителем.

– А машина Пепи?

– Ее нигде не видно. Может быть, они решили, что мы погибли. Пойди посмотри, что с той машиной.

У меня еще кружилась голова, и поэтому я двигался медленно, но все же поднялся на дорогу. Луна ярко освещала ее, но даже при свете мне потребовалось несколько минут, чтобы найти автомобиль. Он врезался в заросли с другой стороны дороги и лежал на боку – огромный «паккард», годный сейчас разве что на свалку.

Я заглянул в разбитое окно. Водитель так и сидел за рулем – это был молодой человек, у которого на лице застыла улыбка, а в широко раскрытых глазах остался ужас. Колонка рулевого колеса вошла в его тело – вся грудная клетка превратилась в сплошное месиво.

Я отошел. В машине больше никого не было, а водителю я уже ничем не мог помочь. Я вернулся туда, где ждала меня Делла.

– Ну? – спросила она, глядя на меня.

– Он погиб.

– А еще кто-нибудь есть в машине?

– Нет.

– Ты уверен, что он погиб?

– Да.

Она издала какой-то странный, сдавленный звук:

– Какая удача!

Я посмотрел на нее. Мне вдруг пришло в голову, что авария, гибель мужа и другого водителя для нее мало что значат. Она совсем о них не думала. Ее мысли были заняты чем-то другим – чем-то столь важным и срочным, что даже шок после того, как ее выбросило из машины на скорости шестьдесят миль в час, никак у нее не проявлялся.

– Да что с тобой? – спросил я.

– Мне нужна сумочка, Джонни.

– К чертям твою сумочку! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. – Она нетвердо двинулась в сторону разбитого «бентли». – Помоги мне найти сумочку.

– У нас есть более важные дела, – резко сказал я. – Надо вызвать полицию.

– Полицию? – Она остановилась, повернулась и посмотрела на меня. – Что она сделает?

– Надо вызвать сюда полицейских, – нетерпеливо сказал я. – Что с тобой? – В голове у меня стучало, нервы были натянуты до предела, и я заорал: – У нас на руках два покойника! Нам надо сообщить…

– Джонни, мне нужна сумка, – сказала она так спокойно, что я взвился. – В ней очень ценная вещь. Я должна ее найти, прежде чем мы вызовем полицию.

– Хорошо, хорошо! Сейчас найдем! – Я подошел к машине и распахнул дверь.

– Дай я посмотрю, – сказала она, оттолкнув меня, и начала шарить на полу.

Я обошел с другой стороны, но дверь заклинило, и она не открывалась.

– Я ничего не вижу! – воскликнула Делла. – У тебя есть спички?

Я чиркнул спичку и просунул руку в разбитое окно. Сумочка застряла между педалями тормоза и сцепления.

– Ну, теперь, когда ты ее нашла, сядь и расслабься, – сказал я, отходя от машины. – Пойду искать телефон.

Делла вышла из-за машины:

– Нет, Джонни. Мы не будем звать полицию. Никто не должен знать, что он погиб.

– Рано или поздно его все равно найдут. Они опознают машину… – Я замолчал. – Что такое? Почему никто не должен знать?

– Я не могу тебе сейчас объяснить. Потом, Джонни. Не беспокойся. Все в порядке. Я потом тебе все расскажу.

– У тебя шок, – ответил я резко. – Сядь. Я вызову полицию.

Она сунула руку в сумочку и вытащила автоматический пистолет 38-го калибра.

– Никуда не ходи, – сказала она и навела пистолет на меня.

Глава 2

Из Пелотты по холму поднималась машина, и ее фары осветили небо над нашими головами. Через миг машина оказалась рядом. Она летела на большой скорости и с ревом, обдав нас порывом ветра, пронеслась мимо.

Ни Делла, ни я не шевелились. Луна освещала дуло пистолета, и он казался огромным и грозным в руке девушки.

– Не делай глупостей, – произнесла она твердым и холодным как лед голосом.

– Ты что, с ума сошла? – спросил я не двигаясь. – Убери пистолет!

– Это самый важный момент в моей жизни, – сказала Делла. – Только мы с тобой знаем, что Пол погиб. Ты еще не понял, как важно, чтобы никто об этом не узнал. А теперь послушай, Джонни, – или ты идешь со мной, или мне придется пристрелить тебя. Иначе я не могу быть уверена, что ты не проболтаешься.

Я решил, что женщина лишилась рассудка, но это ничуть не меняло положения – она действительно собиралась совершить то, о чем говорила. Я ощутил мурашки на коже.

– У меня нет времени рассказывать тебе обо всем, – продолжала Делла. – Если ты идешь со мной, то получишь деньги, очень много денег, Джонни. Ну что?

– Что я должен делать? – спросил я хриплым голосом: у вас тоже был бы такой голос, если бы вы увидели эти сверкающие глаза и решительно поджатые губы.

– Раздень его и одень в свою одежду. Надо, чтобы все думали, будто это ты погиб в машине.

– Я? Меня же знают в Пелотте. Тело сразу опознают.

– Нет. Ты положишь его в машину и подожжешь.

– Я не стану этого делать! Погоди!

– Ты сделаешь это, или мне придется от тебя избавиться, Джонни. Выбора у тебя нет.

Удар, полученный по голове, когда я выпал из машины, мешал мне ясно мыслить. Если бы не слабость после аварии, я, может быть, попытался бы отобрать у нее пистолет. Но сейчас я понимал, что не успею добраться до нее и она выстрелит, а что она выстрелит, я понял по ее взгляду.

– Иди, – сказала девушка тихо. – Мы и так уже много времени потеряли.

– Но зачем?

– Все потом. Ты будешь меняться с ним одеждой? – На ее лице застыла ужасная улыбочка, а палец, лежащий на курке, побелел от напряжения. Еще один удар моего сердца – и она выстрелит.

– Да.

Она успокоилась и перестала улыбаться:

– Быстрее, Джонни.

Ощущая холодную испарину на лбу, я подошел к Полу и принялся раздевать его. У него не оказалось никаких наружных повреждений, поэтому не было и крови. Я переоделся под наблюдением Деллы, все еще держащей меня под прицелом. Потом я одел Пола в свою одежду. Это была ужасная работа, но я справился. Однако, когда дело дошло до моих туфель, я сдался.

– Я не могу.

– Брось их в машину. – Ее голос дрожал, как и мой. – Решат, что туфли слетели при аварии. Посади его за руль.

Я подтащил Пола к машине. Весил он немало, и мне с трудом удалось поднять его. Я подпихнул мертвеца к водительской двери, и он упал на руль.

– Дерни шланг карбюратора, – приказала она, – намочи носовой платок и подожги.

– Нас могут за это посадить, – сказал я, тяжело дыша.

– Давай, давай! Ящик с инструментами прикреплен снизу к крышке багажника. Тебе понадобится гаечный ключ. Быстрее!

Пока я отвинчивал шланг, обжег себе голову о блок цилиндров. Я работал в каком-то трансе. В голове пульсировала боль, а ноги были словно резиновые. Я сделал все, что она сказала. И обвязал носовой платок вокруг шланга, из которого потек бензин.

– Теперь подожги.

Я чиркнул спичкой. Через секунду из двигателя выскочил длинный язык пламени и сразу раздался вширь.

Я вовремя отпрыгнул.

Делла подбежала ко мне.

– Идем! – сказала она. – Пока никто не появился.

Я пошел с ней, потому что больше мне ничего не оставалось.

Мы шагали быстро и молча, пока отсвет пламени горящей машины не пропал из виду, а мы не вышли на белый мягкий песок пляжа.

– Погоди, Джонни, – сказала она и остановилась.

Я повернулся, чтобы взглянуть на нее. Делла все еще держала в руке пистолет, но на меня его больше не направляла.