— Так, может быть, они правы, а ты ошибаешься? Отбрось всякие предрассудки. У тебя еще есть время. А сейчас отыщи моего племянника Томаса, он покажет тебе, где можно помыться. К тому времени как вы встретитесь Тэсс, она уже успокоится.

Дверь за Ривеном закрылась. Сильвио покачал голо вой. Он ждал Томаса, но тот появился лишь через несколько минут. К этому времени Сильвио уже принял решение, Ривен и Тэсс любят друг друга, и что бы они там ни думали, их нужно поженить.

— Ни жених, ни невеста не проявляют особой радости, — заметил Томас, усаживаясь рядом с Сильвио. — Может быть, не стоит настаивать на этом браке?

— Девушка приняла его и отдала ему свою невинность. Законы чести требуют, чтобы они поженились.

— Это верно. Как верно и то, что сказала Тэсс, — она сможет заполучить мужа, как только он ей потребуется.

— Она слишком много берет на себя. Да, это правда. Но сэр Халиард — единственный, кто ей нужен. Иначе она не отдалась бы ему.

— Я готов с этим согласиться… — Томас пожал плечами. — Хотя они не выглядят слишком счастливыми.

— Да, не выглядят. Обоих изводит гордыня. Тэсс не устраивает, что он хочет жениться из чувства долга, а Ривен не желает, чтобы его считали охотником за приданым.

— Ты уверен, что все обстоит именно так?

— Абсолютно. И поскольку она пока не беременна, надо их образумить. Если сведения, которыми располагает Ривен, верны, сражение произойдет примерно через месяц. Сразу после этого должна состояться свадьба. Надеюсь, к тому времени оба поймут то. что я пытаюсь им втолковать.

— Что же именно?

— Что они хорошая пара. Что созданы друг для друга. Что надо переступить через гордость и не позволить ей разрушить их счастье.

Тэсс огляделась, пытаясь понять, что се разбудило. От горячей ванны она так разомлела, что провалилась в сон, едва добравшись до кровати. Увидев Ривена, она нахмурилась, вспомнив разговор с дядей Сильвио. Пока Ривен раздевался, она попыталась привести в порядок свои мысли. После всех этих рассуждений о чести и долге она не станет говорить ему о своих чувствах — вряд ли его обрадуют ее излияния.

— Ну что? Вы с дядей уже решили мою судьбу? — спросила она, когда он лег рядом.

— Мне кажется, твою судьбу решал только Сильвио. А я, как ты могла заметить, просто соглашался.

— Я не стану подчиняться.

— Это твое право. А вот мне придется.

— Я могла бы тебе помочь, если бы ты твердо стоял на своем.

Ривен вздохнул и повернулся к Тэсс. Судя по выражению ее лица, она все еще сердилась.

— Тэсс, ты была девственницей. Мы оба из знатна семей, для которых честь и достоинство — не пустые слева. После того как мы переспали, наша судьба была предрешена. Но мы пытались игнорировать правду, веря, что нас хватит сил победить предрассудки. По правде говоря всего одна ночь, проведенная тобой в моем обществе, уже сделала вопрос о свадьбе решенным.

— Не понимаю, почему все должно быть именно так. Он протянул руку и погладил ее по голове:

— Ты все понимаешь. Родовые узы не позволяют нам вести себя без оглядки на обычаи.

— Но почему так много позволено юношам знатного происхождения?

— Как сказал Сильвио, юноша не может забеременеть.

— Не может, зато может оставлять по всей стране своих незаконнорожденных ублюдков, чтобы было кого навещать от, скуки.

— Вполне справедливое суждение, если речь идет о глупцах. — Он погладил ее по животу. — Боюсь, я вел себя неосмотрительно, милая. Может быть, мы уже зачали ребенка. А теперь перестань сердиться и объясни, почему ты не хочешь стать моей женой.

У нее едва не сорвалось с языка: «Потому что ты не любишь меня». Но она вовремя спохватилась. А вдруг он не станет убеждать ее в обратном и причинит ей еще большую боль?

— Не желаю быть замужем за человеком, которого пригнали к алтарю под угрозой меча.

— Мне никто не угрожал. — Он поцеловал ее в щеку и прижал к себе. — Сильвио просто напомнил мне о долге и чести.

— Честь, долг… — В ее голосе было столько презрения, словно она произносила самые страшные ругательства. — Слишком холодные понятия для супружеской постели.

— Тэсса, — прошептал он, нежно целуя ее и сжимая в объятиях. — Разве постель, которую мы с тобой делили, хоть раз показалась тебе холодной? — Он провел ладонью по ее спине, и ее тело ответило на его ласку. — Мы зажгли пламя, которое заставляло нас идти против нашего долга и чести.

— А если это пламя угаснет? Или превратится в пепел под грузом чести и долга?

— Так вот что тебя беспокоит? — прошептал он.

— Я не могу об этом не думать. — Она пыталась держать себя в руках, не поддаваясь страсти: им еще многое надо было обсудить.

— Ничто не сможет погасить огонь наших сердец, любовь моя. Я всегда придерживался определенных правил в общении с девушками из знатных семей. Но даже это не смогло охладить страсть, которую ты разбудила во мне. Ты тоже забыла обо всех правилах, которым тебя учили в семье. Значит, никакие представления о долге и чести не смогут погасить этот огонь.

— Тогда почему ты отказываешься? Я видела это по твоему лицу.

Ривен поморщился:

— Ты наследница, Тэсс. А у меня ничего нет. Никто меня, не понимает. Но я не хочу приобрести в браке то, в чем мне было отказано по праву рождения и чего я не смог добиться.

— Так, значит, это твоя гордость? — Тэсс встревожилась, понимая, насколько сильным и разрушительным может быть это чувство.

— Да, моя гордость. Я не достоин такого подарка судьбы. Мне будет казаться, что мой брак — сродни продажной любви. Хотя вряд ли найдется мужчина, который думает так же. Пожалуй, я единственный. — Улыбнувшись, он при поднялся на локтях и посмотрел ей в глаза. — Я не могу смотреть на брак как на выгодную сделку. Гордость не позволяет. Ну же, Тэсса, не надо хмуриться. Мы идеально подходим друг другу, и ты знаешь это не хуже меня.

Значит, он согласился на брак не только из соображений чести и долга. Это успокаивало, но тревожило его представление о гордости. Она прижалась к нему, охваченная страстью, стараясь забыть обо всем и прогнать из сердца леденящий страх. Его ласки становились все жарче, возбуждение Тэсс росло с каждой минутой, страх и сомнения улетучились словно дым. Тэсс перевернула Ривена на спину, села на него верхом и стала покрывать поцелуями его сильное, гибкое тело, обхватила пальцами напряженный член, потом начала ласкать его губами. Наконец Ривен не выдержал, привлек Тэсс к себе, и тела их слились в едином порыве к блаженству… Когда они вернулись из заоблачных высей на землю и лежали усталые и счастливые, Ривен, поглаживая волосы Тэсс, спросил:

— Тебе не кажется, что все это мало похоже на холодные цепи чести и долга, о которых ты вела речь?

— Приходится признать, что ты прав. Ривен усмехнулся:

— Думаю, сделать это тебе не легко.

— До чего же ты заботливый!

— Сильвио извинился передо мной за то, что до свадьбы не сможет укоротить твой острый язычок, — рассмеялся Ривен.

— Неужели? Он заплатит мне за это оскорбление. — шутливым тоном произнесла Тэсс.

— Ты непременно должна поспать. Завтра предстоит разговор с Сильвио, а это тяжелое испытание даже для тебя.

— Согласна. А об кого, кстати, я оттачивала свой язычок? — Оба рассмеялись. — Ты прав. Хороший сон мне просто необходим. И дело даже не в разговоре с дядей Сильвио. Ты забыл про Дугласов и Теркетла.

— Уж в этой схватке мы точно выйдем победителями, не сомневайся.

Она кивнула и закрыла глаза. Дугласы. Теркетл и все предательские замыслы теперь не слишком волновали Тэсс. Здесь, в ее родном замке, они с Ривеном в полной безопасности. Главное, чтобы король победил в борьбе с изменниками и никто из близких не был ранен или убит. Гораздо больше ее волновал Ривен и предстоящая свадьба. Как скажется его болезненное самолюбие на их совместной жизни? Ведь он еще не знает об истинных размерах ее состояния. Она успела сказать Ривену о «нескольких тысячах» райдеров и «кое-каких» землях. А ведь «несколько» тысяч — это более тридцати тысяч райдеров, а земли не просто обширны, но и приносят солидный доход. Надо сказать правду, но у Тэсс не хватало мужества. А ведь не исключено, что она получит все имущество Теркетла. Обычно то, чем владели заговорщики, после раскрытия заговора и наказания виновных переходит в собственность короля. Учитывая ее роль в раскрытии заговора, более чем вероятно, что она унаследует все. И когда Ривен об этом узнает страдания его увеличатся во сто крат. А виновницей будет она. Тэсс понимала состояние Ривена. Взяв в жены богатую наследницу, он будет чувствовать себя униженным. Ведь у него за душой ни гроша, ни акра земли. Ее богатство разрушит их счастье. Ривен возненавидит ее. Тэсс с трудом сдерживала слезы.